Н. Сергей О - Royal Crisis

Оп-па-на! Так. Магия. Магия? Магия! Гарричка, то есть, я, любимый — маг. Так. Что мы с этого имеем? В моменты большого напряга с Гар­рич­кой-преж­ним-без-ме­ня-в-туш­ке случались чудеса. Это я даже помню. Стал невидимым и удрал от Дадлисвина со товарищи. Залетел на крышу школы. «Стихийные выбросы» называется — читывали-с. И после — помню и это — особой слабости не ощущалось.

Так. От ме­ня-взрос­ло­го-(опус­ка­ем риф­му, опус­ка­ем!)-по­па­дан­ца в под­со­зна­ние этого тела, видимо, перешёл навык резко концентрироваться и резко отдавать силу. Физической силы, допустим, котёнок наплакал. А что при этом происходит с магией? С магической силой?

Критическая ситуация. Магия рвётся наружу — стихийный выброс. И натыкается на мою установку: собрать любую доступную кроху силы в кулак — и резко ударить! В том числе и магически.

Получается как в тупом голливудском боевике, где герой трое суток без перерыва ползает по минным полям, горит в танках, палит из всех видов оружия, и всё время остаётся с безупречной причёской и гладко выбритым. В теории изобретательства это называется ИКР — идеальный конечный результат. Я нацелен на результат. Я дотягиваюсь до шеи Ахмета с заднего сиденья, не беспокоясь о росте и длине рук. Я перерезаю Ахмету шею плавным движением кухонного ножа. При этом я остаюсь чистеньким. Как в кино. Или во сне. Или в фантазии. Или в мире волшебства.

Прежде, чем резать Ахмету горло, представление об этом возникло у меня в подсознании. Это абстрактное представление, в нём нет ни беспомощного барахтанья на заднем сиденье, ни потоков крови, ни заляпанной ею морды ме­ня-ре­жу­ще­го. Магия позволила мне реализовать ровно это — внутреннее, идеальное ви́дение. Вингардиум Левиоса — и зубочистка взлетает. Но сначала она взлетела в моей фантазии, внутри меня.

Ещё не всё. Работая маггловскими средствами, я надеялся выйти из-под контроля магических сигналок и защит. Но магия всё-таки участвовала в действии. Неувязочка, сэр!

Ан нет, увязочка! Участвовать-то магия участвовала, но направлена она была на меня. Меня подбрасывало в воздух, мой нож становился острее, мои руки крепче держали револьвер. Щит от загрязнения — вообще бытовые чары. Ничего больше и не было. А защита реагирует на активную магию, направленную на защищаемые объекты.

Пожалуй, книжку по теормагу я закопал зря. Съездить откопать? Ладно, как-нибудь куплю... ещё одну...

Пять дней спустя

Я отрабатывал мэн в диком закутке парка (магглоотталкивающий амулет работал, хотя в этом не было особого смысла) и ждал. Если ничего не произойдёт ещё десять дней, то мои размышления были неверны, что плохо как в ближней, так и в дальней перспективе, не говоря уже о том, что плохо само по себе — ведь это значит, что я неправильно соображаю, и манипулятор из меня ну совсем никакой. За спиной, успокоив меня, раздался «чпок».

— Ну, здравствуй, Кричер! Докладывай!

— Мерзкие грязнокровки, предатели крови, оскорбляют величие Древнейшего и Благороднейшего дома Блэк, — этой фразы как раз хватило, чтобы вытащить ножны и от души отоварить ублюдка в челюсть плашмя снизу вверх. Ноги под домовиком подогнулись, и он упал на колени, да ещё для равновесия упёрся руками о землю. Как символично!

— Знай своё место перед наследником Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк, лысый дегенерат! За непослушание и неуважение к наследнику Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк ты будешь наказан, как того требуют твои проступки. Это ясно?

— Грязнокровный сын грязнокровки...

Да он полностью ••анутый. Мне дегенераты не нужны. Я принялся методично ••здить его ножнами справа-налево по туловищу — надежда, хоть и маленькая, есть. После четвёртого удара он упал навзничь. Ударов через двадцать я переспросил:

— Тебе ясно, как обращаться к наследнику Древнейшего и Благороднейшего дома Блэк? — молчание было мне ответом.

— Тогда, если ты не способен служить наследнику Древнейшего и Благород­ней­ше­го дома Блэк, прими свою позорную судьбу, — теперь я уже целенаправлен­но стал бить по голове. После второго удара домовик, подвывая, выдал:

— Господи-и-и-н, — я остановил занесённую руку, — мне ясно, Господин!

— Слушай меня очень внимательно. Тупая с-с-сука Вальпурга загубила Древнейший и Благороднейший род Блэк. Андромеду она выжгла с родового древа, вместо того, чтобы основать младшую ветвь Тонкс-Блэк, а ведь в её дочери проснулся дар метаморфа. Беллатрису и Регулуса клеймили как скот. Нарциссу отдали замуж за клеймённого. Сириус не был надлежащим образом воспитан и попал в секту к престарелому педерасту и его карманным предателям крови. И сейчас ты скажешь, кто в этом виноват, — домовик молчал, пока я не ударил его по голове.

— Госпожа Вальпурга, Господин, — э-э-э, сдвиги в сознании есть, конечно, но нужно чуток подкорректировать. Получи-ка ••здюлину.

— Ещё раз спрашиваю у тупого бесполезного домовика: какая тупая с-с-сука виновата в захирении Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк?

— Тупая с-с-сука Вальпурга, Господин!

— Правильно, дегенерат! Как же долго я тебя учил. Разве можно называть тупую с-с-суку, виновную в захирении Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк, госпожой?

— Никак нет, Господин!

— Кому ты служишь?

— Вам, Господин, наследнику Древнейшего и Благороднейшего рода Блэк!

— То-то же! Докладывай!

— Сегодня пропала связь с бывшим наследником Сириусом. Сразу после этого я почувствовал нового наследника, Господин.

— Значит, так! Вот тебе денег (я вытащил из кошелька несколько сиклей) — добудь газеты «Ежедневный пророк» и «Министерский вестник» за последние пять дней. Жди меня на Гриммо 12, пока я тебя не позову.

— Да, Господин.

— Когда я даю тебе приказ — отвечай «Так точно!»

— Так точно, Господин!

— Выполняй!

А жизнь-то определённо налаживается. В разговоре с Кричером само собой всплыло слово, и пока я его не забыл — нужно сделать дело. Я достал связной листок Грейнджеров и написал:

«Хочу обсудить с вами несколько важных вопросов — не обязательно сегодня, но обязательно в ближайшие два-три дня. Выберите время, когда вы сможете уделить мне половину дня».

Отель на Клепхем-роуд, вторая половина дня

Сборы были недолгими. Делать тут больше нечего. Тем временем пришло сообщение от Грейнджеров:

«Во вторник, у церкви в Катерхеме, 2 пополудни».

Ух, затейники — никак диавола боятся.

— Кричер!

— Да, Господин!

— Перенеси меня на Гриммо 12, в гостиную!

— Так точно, Господин!

Гриммо 12, гостиная (второй этаж)

— Ты достал газеты?

— Да, Господин!

Что тут у нас? 31 июля вылилось в настоящее празднование Гарри Поттера, как и положено. После получения «Пророка» возмущённая общественность прибыла на Тисовую. Не совсем ясно, что конкретно произошло, но дом сгорел со всеми обитателями. Неизвестно, были ли там «недобитые Пожиратели» или ярые фанаты Мальчика-Который-Выжил. Зато теперь однозначно понятно, что со своим «безопасным убежищем с защитой крови» Дамби засунет свой язык себе же в зад. О гоблинах и нападении на Гринготтс ничего не было сказано. О Петтигрю — в «Министерском вестнике» заметка об «анимаге-Пожирателе смерти, скрывавшем­ся в семье министерского служащего». Видимо, этого хватило, чтобы недруги Сириуса устроили ему ну очень несчастный случай, типа «сорвавшегося с катушек дементора», или «самоубийства ножом в спину». Ещё и непонятно, жив ли Питер после акции, мёртв ли, либо вообще на свободе. Ах, Рита, какая недоработка — что же ты во второй и третий раз толчёшь в ступе моё письмо, а тут аж два сюжета! Ничего, мы это исправим.