Александр Тамоников - Взлет «Стрелы»

Комдив спросил:

— И в чем заключается эта самая малость?

— Об этом чуть позже! – ответил Самаранов. – Сейчас, в знак того, что мы не тратим время понапрасну и вы действительно желаете изменить жизнь к лучшему, я хотел бы узнать, что представляет собой ваш дивизион? О ракетах «струна» и «дьявол» можете не говорить, их тактико-технические характеристики мне известны. Мне интересно другое, а конкретно: как осуществляется охрана дивизиона, сколько человек несут непосредственное боевое дежурство, каким образом возможен пуск ракеты, на что они нацелены и как быстро можно перенацелить их.

Взгляд Табанова посуровел. Впрочем, Самаранов, как человек опытный, прекрасно видел, что эта суровость наигранна.

— Вы представляете, Григорий Савельевич, о чем спрашиваете меня?

— Конечно! В свое время, да будет вам известно, я командовал одним из военных округов и имею звание генерал-полковника!

— Вот что? Тогда тем более, вы просто обязаны знать, что запрашиваемая вами информация совершенно секретна!

— Я знаю это! Но мы говорим о том, как изменить к лучшему вашу жизнь?! Вот здесь, – Самаранов открыл кейс, – ровно сто тысяч долларов. Вы их сможете получить, ответив на мои вопросы. Но если считаете, что какой-то гриф на папке или инструкции, даже если он имеет статус совершенной секретности, для вас важнее денег, то дальнейший наш диалог, к сожалению, лишен смысла.

Табанов спросил:

— Почему вы решили, что я могу предать Родину?

Самаранов рассмеялся:

— Какую Родину, Виктор Михайлович? И о каком предательстве вы говорите? Информация, которую я хочу за приличное вознаграждение получить от вас, давно известна всем разведкам наших потенциальных противников. Армию предали и продали до вас, уважаемый полковник! И вы это знаете не хуже меня!

Полковник возразил:

— Но если вы считаете данную информацию раскрытой, то легко можете получить ее и не от меня?

— Могу, но… я все же хочу услышать ее от вас. Впрочем, вы, как я уже говорил, вправе прекратить наш разговор и спокойно вернуться к исполнению своих служебных обязанностей… за двенадцать тысяч рублей!

Табанов посмотрел на деньги, вспомнил о жене, сыне, о том, что ждет его в будущем – мизерная пенсия и проблема получить жилье там, где он хотел бы. А сто тысяч долларов – деньги. Виктор Михайлович понимал, что его пытаются купить и запрошенной информацией беседа не закончится, но о встрече с человеком, оказавшимся немалым в прошлом военачальником, просил командир корпуса – фигура тоже довольно крупная в отечественной военной иерархии. Следовательно, им интересуется сила, способная на многое. И не сейчас ли он имеет единственный шанс круто изменить свою жизнь? Не купят его, купят другого, менее щепетильного командира дивизиона. И тот, получив немалые деньги, станет человеком обеспеченным, а он, Табанов, так и останется жить в нищете, успокаивая себя мыслью о том, что сохранил честь офицера. А кому из власть имущих, на самом деле нужна его честь? Полковник принял решение и заговорил. Из его слов следовало, что комплексы охраняются сменными взводами отдельной роты спецназа, подчиненной лично командиру дивизиона. В ней все офицеры, прапорщики и контрактники, численностью в восемьдесят один человек. Четыре взвода плюс командир роты. Три взвода непосредственно несут караульную службу, четвертый предназначен для сопровождения и охранения комплексов на марше. Кроме того, вокруг дивизиона развернута специальная радиотехническая рота, оснащенная системой раннего обнаружения противника, так называемой «паутиной». Обнаружение противника тотальное. Также комплексы охраняет зенитно-ракетная батарея. На главной базе постоянно дежурят ракетный комплекс «регата» и самоходная установка ЗСУ-23-4 «шилка», которая может вести огонь и по наземным целям. При «струне-М» – четыре офицера, при «дьяволе» – три, всего на боевом дежурстве двадцать пять ракетчиков. Время от команды на запуск ракет до пуска – две минуты! Наведение комплексов на конкретные цели составляет не более трех минут. По нормативу, который личный состав дивизиона на учениях, как правило, перекрывает. Но пуск ракет невозможен без санкции Москвы!

Самаранов, внимательно выслушав Табанова, спросил:

— Насколько «паутина» неуязвима?

Командир дивизиона ответил:

— Есть противоядие «паутине» – экспериментальная система «спектр». Отражает лучи, переломляет их или расщепляет. Может либо имитировать сбой работы «паутины», либо раскрыть узкий коридор для прохода диверсантов, либо вывести всю систему из строя. Но… на время до одного часа. Часа хватит, чтобы обнаружить действие «спектра». Однако, даже при сближении с главной базой диверсантам еще предстоит прорвать оборону профессионально подготовленных и хорошо вооруженных спецов караула. Но главное, повторяю, пуск ракет возможен лишь после разблокирования комплексов от несанкционированного применения. Самостоятельно запустить ракеты нельзя!

Самаранов протянул кейс Табанову:

— Держите, Виктор Михайлович, эти деньги ваши!

Полковник принял чемодан, представляя, как удивится и обрадуется неожиданно свалившемуся в семью богатству его жена. А это только начало. Он нужен людям, которые готовы платить. И если согласиться на сотрудничество с нами, то необходимо обеспечить безопасность, собственную и семьи, продумать варианты выхода из игры, когда она примет угрожающие масштабы. Табанов сумеет просчитать ситуацию. В командиры ракетных дивизионов случайные люди не попадают. Только лучшие и надежные. Немного подумав, Самаранов задал следующий вопрос:

— Разблокировать систему вне главного штаба и «ядерного чемоданчика» реально невозможно?

— Да!

— Но кто-то создавал эту систему? А тот, кто создавал, наверняка в курсе того, каким образом можно нейтрализовать ее действие.

Бывший командующий не ожидал ответа на этот вопрос, откуда армейскому полковнику знать, кто контролировал систему блокировки несанкционированных пусков ракет подобного класса. Он больше размышлял вслух, но Табанов неожиданно сказал:

— Конструктор системы блокирования – Ягодин Максим Владимирович, брат одного моего бывшего однокурсника по военной академии – старший научный сотрудник НИИ «Квадрат», доктор технических наук, профессор. Ему сорок лет, холост. Живет, насколько известно, с матерью семидесяти восьми лет, а вот где, не знаю!

Самаранов, улыбаясь, взглянул на Табанова:

— Уважаемый Виктор Михайлович, да вам цены нет!

Улыбнулся и командир дивизиона, постучав пальцами по кейсу:

— Оказывается, есть! И ее вы сами определили!

— Ну не надо так! Я не имел ни малейшего намерения покупать вас! Просто исхожу из принципа, что каждый труд должен быть достойно оплачен. За информацию о Ягодине вы получите еще сто тысяч долларов. Их вам передаст лично генерал Федин.