Александр Тамоников - Спецназ в отставку не уходит

— За каким хером разрешил увольнение?

— Ну, кто же знал, что так получится.

Комбат сбавил тон:

— Ладно. Сейчас об этом говорить поздно. Надо принимать срочные меры. Убирать Сонина и Волкова. С первым я договорился пройти на склад после обеда. Он должен уйти в самоход и встретиться со мной уже на тропе. Следовательно, поступаем следующим образом. Ты, – Грабов ткнул пальцем в грудь Кутенко, – к подчиненным и ждешь звонка на мобильник.

Грабов повернулся к Лопухову:

— Ты, Витя, идешь в городок, выгоняешь свою «Ниву» и едешь до начала тропы, ведущей к складу. Прячешь вездеход в лесу, место найдешь. В кустах ждешь меня с Сониным. Как выйдем на поляну, кончаешь солдата. Бесшумно, ножом в сердце. Труп в кусты! Оттуда – звонок Кутенко!

Комбат перевел взгляд на взводного:

— Получив сигнал от майора, отправляешь на склады Волкова. Повод – за планшетом, который якобы оставил там! Отправляешь так, чтобы никто из твоих подчиненных ничего не узнал. Лучше тоже через забор самоходом. Сам идешь к тропе через КПП.

Грабов вновь повернулся к майору:

— Дожидаешься Волкова, валишь и его на той же поляне. Подойдет Кутенко, вместе с ним трупы оттаскиваете к машине, грузите в «Ниву». Объезжаете часть, выходите к болоту. Сбрасываете трупы. После чего ты, Лопухов, едешь на подсобное хозяйство и торчишь до вечера там.

Комбат ткнул пальцем в грудь старшему лейтенанту:

— Ты же, придурок, берешь в Лыковке водку, нажираешься и возле штаба устраиваешь скандал. Типа служба тебе осточертела, идет все на хрен, даже вместе со мной! Я, находясь в кабинете, прикажу отправить тебя домой. Вечером являешься на вечернюю поверку. И докладываешь дежурному по части, а также мне лично, что отсутствуют Волков с Сониным. После чего начинаешь их «поиски» в лесу, где, главное, затоптать место убийства и путь транспортировки трупов к машине, вместе со следами «Нивы». В секторе начального поиска «беглецов» не находим, подключаем милицию для прочесывания поселка. Утром я докладываю в штаб бригады о дезертирстве молодых солдат. До приезда комиссии проводим работу с личным составом взвода. Но об этом поговорим отдельно! Всем все ясно?

Лопухов почесал затылок:

— Понятно! Чего не понять?

Кутенко так же утвердительно кивнул головой.

Грабов буркнул:

— Понятно им! Посмотрю на месте, как понятно. А то… Детруна еще не забыли?

Лопухов с Кутенко переглянулись.

Комбат прищурил глаза:

— Я это к тому, что судьба человека непредсказуема. Сегодня жив, завтра мертв. Все, работать! И не дай вам бог допустить хоть малейшую оплошность. Для вас она будет означать одно – смерть! Свободны!

Лопухов покинул часть сразу после разговора с комбатом. Он не пошел к КПП, а проник в военный городок через строящийся клуб. Из гаража выгнал «Ниву», проверил заправку. Бензина оказалось на пределе. Пришлось использовать запасную канистру, благо таких емкостей с топливом у заместителя по обеспечению стояло восемь штук. Заправившись и бросив в «бардачок» нож, надев на всякий случай перчатки и старые сапоги, которым давно место на свалке, выехал на шоссе Белогорск – Москва. Проехал по трассе, свернул на грунтовку, на заросшей травой лесной дороге остановился. Машину не видно ни с поста, ни с шоссе. Он находился возле поляны, обозначенной комбатом.

Сонин вернулся в расположение, где его с нетерпением и тревогой ждал Волков. Встретив товарища у курилки, где в этот момент не было военнослужащих, Дмитрий спросил:

— Ну, как, Антон?

Сонин, улыбаясь, ответил:

— Говорил тебе, комбат про наркоту ничего не знает!

— Он сам об этом сказал?

— Нет, об этом он прямо не говорил, но мое сообщение явно подействовало на него, и он решил лично убедиться в правдивости моих предположений. Поэтому приказал после обеда по-тихому слинять из части, чтобы встретиться с ним уже на тропе, ведущей к складам. Прикидываешь, почему комбат приказал поступить так, а не иначе?

Волков отрицательно покачал головой:

— Нет! Вы могли спокойно и на его «УАЗе» на склады выехать!

— Могли, но комбат не желает, чтобы кто-нибудь узнал о том, что мы пойдем на верхний пост.

Волков возразил:

— Но вас же, один черт, часовой увидит и сообщит в караулку.

— Так комбат и даст ему сообщить. Убедившись, что в «КамАЗах» действительно героин, он обещал вызвать сотрудников ФСБ. Те в момент разберутся и с Кутенко, и с Лопуховым.

Дмитрий, немного подумав, спросил:

— А комбат не интересовался, говорил ли ты еще кому о наркоте?

— Интересовался, конечно, но я сказал – никому. Даже тебе. Сам, мол, залез в «КамАЗ» и обнаружил героин. Вот только сообщил, что видели, как машины ночью входили на склад и кто их вел, мы с тобой вдвоем, посланные «дедами» за самогоном.

— Понятно!

— Что тебе понятно?

— То, что ты сказал! Значит, после обеда рвешь в самоход?

Сонин уточнил:

— В разрешенный самоход.

Он ударил товарищу по плечу:

— Эх, Диман, не въезжаешь ты в ситуацию. Скоро мы с тобой героями будем!

Дмитрий вновь, задумавшись, проговорил:

— Возможно.

— Да не возможно, чертила, а точняк!

— Посмотрим!

— Тут и смотреть нечего.

— И все равно, не нравится мне твоя идея!

— Ты не веришь словам комбата?

— Не знаю. Но не мог он не знать, что происходит у него под носом. С его дотошностью, не мог.

Сонин сплюнул на траву:

— Ну, посуди сам! Если комбат связан с Лопуховым и взводным, разве он пошел бы на склад со мной? Зачем, если и так в курсе, что в «КамАЗах» героин. Он скорей тут же приказал бы заблокировать нас с тобой в казарме, а Кутенко срочно убрать товар со складов. И все! А потом объявил бы, что я ошибся. Короче, заткнул бы рот и мне, и тебе. Но он решает идти на склад, причем так, чтобы никто, кроме часового, естественно, нас вместе не видел. Часовой – ерунда. Убедившись в правдивости моих слов и после вызова фээсбэшников тот уже не помеха. Напротив – свидетель. Говорю тебе, комбат ничего не знает о героине. И желает раскрутить это дело. Видел бы ты, как он воспринял новость о наркоте. Его буквально трясло от бешенства.

Волков пожал плечами:

— Может, ты и прав!

— Да прав я, Диман! Прав!

— Будем надеяться.

В подразделении прозвучала команда на построение для следования в столовую. Подошло время обеда.

Вернувшись в подразделение в 15.00, личный состав получил полчаса на отдых.

Сонин, попросив товарища прикрыть его, двинулся к кустам у забора. Убедившись, что их никто не видит, Антон перемахнул через бетонные плиты. Волков хотел уйти в казарму, но предчувствие беды остановило его. Приняв решение, Дмитрий также перескочил за забор и бросился через дорогу в лес. Он видел, как товарищ поднимается по склону, и последовал за ним, соблюдая дистанцию метров в пятьдесят.