Борис Седов - Мстительница

— И как хозяева отнеслись к нашей «работе» ?

— Им фиолетово. Если эскорт, так пусть будет эскорт. Главное, что я произвела на них очень приятное впечатление. Между прочим, ты тоже. Заочно. Я им похвасталась, что ты владеешь пятью языками и закончила консерваторию. Классно лабаешь на арфе и на дутаре. [105] Дутар (тюрк, две струны) — узбекский струнный щипковый музыкальный инструмент с двумя жильными или нейлоновыми струнами.

«Вот враки! — хмыкаю я. — Не пятью, а всего четырьмя языками, считая Ассемблер и русский. Что же касается арфы, то я ее видела лишь на картинках. Ну а этот… этот… дамбар?.. Задница! Как там его обозвала эта заноза?!! Или тандар?..

Или…

Ага, вспомнила!»

— Дутар! Объясни-ка мне, что это такое, — прошу я и принимаюсь нарезать в салат огурец — огроменный!

Размером с недоразвитый кабачок.

Или с крупнокалиберный вибратор.

Из квартиры я вытряхиваюсь в половине седьмого. Полчаса — вполне достаточный срок, чтобы не спеша дойти до метро «Парк Победы», купить таксофонную карту и найти на Московском проспекте исправный телефон-автомат. Конечно, был огромный соблазн не заморачиваться с этой ранней прогулкой и дозвониться до Олега прямо из дома. Но еще неизвестно, как обстоят дела с его сотовым — а вдруг на прослушке? Нет, лучше перестраховаться. Засветить в первый же день свой номер, а с ним и такую удобную хату — глупее не придумаешь.

Ровно в семь мобильник Ласковой Смерти оказывается отключен. Ничего другого почему-то я и не ожидала. А поэтому спокойно отправляюсь блукать [106] Блукать (уголовн.) — плутать. по ближайшим окрестностям нашего дома. Обнаруживаю внешне очень приличное (но, конечно, еще закрытое) кафе, два больших продовольственных магазина, аптеку, скамейку, на которой с утра пораньше три сизаря втираются денатурой, секс-шоп и — самое главное — охраняемую автостоянку, на которой можно легко оставлять ночевать мою «Ауди».

Минут через сорок я повторяю звонок. И на этот раз не безрезультатно.

— Я слушаю.

Уже стало нормой, что стоит раздаться в трубке этому теплому, чуть сипловатому голосу, как у меня сразу же на короткое время перехватывает дыхание. Всякий раз требуется пара секунд на то, чтобы взять себя в руки и ответить. Замирающим голосом.

— Доброе утро, Олег. Ты уже в Питере?

— Доброе утро, красавица. А ты еще жива? Не успел вас повинтить Бондаренко?

— Этот тюбик [107] Тюбик (уголовн.) — глупый, недоразвитый человек. немного забуксовал, — счастливо хохочу я, — а мы тем временем сменили хавиру. Так ты в Петербурге?

— А где я, по-твоему, должен сейчас находиться? Раз обещал прилететь рано утром, так, значит, и прилетел. Свои обещания я всегда выполняю.

Я это знаю. Мне это нравится. Вот только не помешало бы Ласковой Смерти пореже заострять на этом внимание.

— Давно прилетел? Ты сейчас в «Пулково»?

— Я сейчас напротив Средней Рогатки, — отвечает Олег. — Через минуту проеду площадь Победы.

Я впервые слышу об этой какой-то Рогатке. Зато точно знаю, что, миновав площадь Победы, Олег окажется на Московском проспекте и уже минут через пять будет у того места, где сейчас нахожусь я.

— Ты на такси? — зачем-то спрашиваю я.

— Нет, меня встретили. Говори, красавица, куда ехать? Где пересечемся?

Конечно, напротив метро, где час назад я покупала чип-карту.

Дотуда Олегу всего пять минут езды. Мне тоже — всего пять минут ходу… быстрого ходу… настолько быстрого, насколько позволят высокие каблуки полусапожек «Ферранте». Я вешаю трубку и стремительным шагом (разве что не бегом) устремляюсь к метро, не забыв в последний момент выдернуть из картоприемника таксофонную карту. Зато забыв спросить у Олега, что у него за машина. Впрочем, если бы он тогда мне ответил, что «Линкольн Навигатор», всё равно бы мне это ни о чем не сказало — в иномарках я абсолютно не разбираюсь, и отличить, скажем, «Додж Уипер» от «Ламборджини» для меня непосильная задача. Да я и таких-то названий не слышала! Вот если бы Гепатит сказал мне, что подъедет к метро на большом черном монстре, размерами чуть поменьше трактора «Кировец», я бы не ошиблась.

Но он ничего не сказал. А я всё равно не ошиблась.

…Выныриваю из подземного перехода и без раздумий беру курс на дорогой внедорожник с тонированными черными стеклами, припаркованный метрах в пятидесяти прямо на автобусной остановке. Стоит мне подойти к машине, как задняя дверца распахивается, и из-за нее выглядывает Олег.

— Сюда, красавица. — Интересно, а куда же еще?

Я ныряю на заднее сиденье и тыкаюсь губачи в (на этот раз чисто выбритую) щеку Ласковой Смерти. И сразу же отмечаю, что сегодня (наверное, по причине смены сезона) у него на шее вместо толстого золотого ланцуга [108] Ланцуг (уголовн.) — цепь. дорогой галстук, а к белоснежной рубашке добавился черный двубортный пиджак.

— Привет, дорогой. Выглядишь супер! Преуспевающий клерк с Уолл-стрит. Здравствуйте, парни.

Их двое. За рулем огромный детина с бритой башкой и мясистыми складками на затылке. В черных очках и бурой кожаной куртке. Рядом с ним невзрачный подсолнух лет сорока. Тоже в очках — только обычных (с мощной диоптрией) — и тоже в кожаной куртке (наверное, купленной на раскладушках старьевщиков).

«У него, должно быть, скрипучий старческий голос», — сразу приходит мне в голову, и я оказываюсь права.

— Здравствуй, Виктория, — квакает мужичок и, развернувшись, принимается сквозь окуляры с интересом разглядывать меня. На лягушачьей физиономии с бесцветными тонкими губами играет лягушачья улыбка.

— Здорово, — гудит «мясистый затылок» и срывает «Линкольн Навигатор» с места. — Я Константин. Куда едем?

Олег бросает на меня вопросительный взгляд.

Я бросаю на Олега вопросительный взгляд.

— А я Даниил Александрович, — тем временем крякают «большие диоптрии», — Пляцидевский.

«Вот ведь блин!!! Всё равно, не запомню».

— Вика, нам надо где-то спокойно приткнуться и потолковать, — произносит Олег. — Приглашай в гости. Показывай дорогу.

…Я показываю.

…Пляцидевский потягивает из бутылочки лимонад.

…Гепатит пытается до кого-то дозвониться по сотовому телефону.

…Томка, проводив меня, наверное, завалилась спать… До дома мы добираемся за пять минут.

…Действительно, завалилась. Когда мы вчетвером вваливаемся в квартиру, она выползает из спальни, и при этом вид у нее обалделый и заспанный. Молча поприветствовав гостей взмахом ладошки, Тамара сразу же убирается в ванную мыть рожицу, а я, буркнув: «Не разувайтесь. С тапками в этой хавире напряг», отправляюсь на кухню заваривать кофе.

Потом мы впятером сидим в гостиной, и каждый при этом занимается своими делами: