Б. Седов - Объект насилия

А спустя час Василиса разогнала компанию местных подростков, притом, чуть не отобрала у одного из них велосипед.

Короче, ночка выдалась плодотворная.

Впрочем, так же как и следующая: двое пьяных негров, разобраться с которыми Василисе помог Олег, и три придорожные скважины, которым что-то не понравилось в проходившей мимо девочке со светлыми волосами. Возможно, минетчицы увидели в ней потенциальную конкурентку, возможно, у них было просто паршивое настроение. Как бы там ни было, но шлюхи повели себя агрессивно, а в результате всех троих Василиса благополучно отправила на больничный – ну скажите, о каком минете может быть речь, когда основательно разбита физиономия; какой извращенец позарится на проститутку с фингалом под глазом?

Ни одного из этих сюжетов я не видел (обе ночи, пока Василиса нарывалась на неприятности, я безмятежно проспал в обнимку с пришедшей наконец в себя Катей) и о трудовых успехах своей бывшей подруги узнал в понедельник утром из подробного доклада Никиты, перехватившего меня по пути на утреннюю планерку.

– Молодцы, – выслушав программного выпускающего, безразличным тоном выдал я дежурную похвалу. И, размышляя о том, что после разрыва с Васютой совершенно утратил к «Объекту насилия» интерес, отправился в кабинет к генеральному.

Попили кофе с печеньем.

Обменялись впечатлениями о том, кто как провел выходные.

Поделились свежими анекдотами.

Словом, самая обычная планерка – такая же, как и десятки подобных планерок до этого. Я до сих пор не мог понять, зачем они вообще нам нужны.

– Как Катерина? – задержал меня Андрюша Терентьев, когда я уже навострился на выход. – Поправляется?

Я кивнул:

– Все хорошо. Оклемалась. Правда, на улице ей доведется показаться не скоро.

– Что, синяк? – сразу догадался Андрей.

– Он, родимый. На полвитрины. Никаким гримом такой не замажешь, – посетовал я и отправился к себе.

– Привет, Денис, – обрадовалась Лариса, не видевшая меня с прошлого понедельника. – Как Катерина? Поправляется?

– Все хорошо. Оклемалась, – усмехнулся я, пытаясь представить, сколько еще человек за сегодня зададут мне подобный вопрос: «Как Катерина? Поправляется?» – Что новенького?

Секретарша пожала плечами: ничего новенького, ничего интересного.

С десяток электронных писем от телезрителей со сценариями сюжетов «Подставы». Как мы привыкли к этому уже давно, все сценарии либо задействованы нами ранее, либо просто неинтересные.

Несколько оптимистов предлагают себя в качестве исполнителей главных ролей, притом не только в «Подставу», но и в «Объект насилия».

Я улыбнулся. Раньше, уверенные в своей полной незаменимости, они просились только в «Подставу». По два-три подобных предложения в неделю – уж это-то было стабильно. Теперь к «Подставе» присоединился «Объект». Отсюда вывод: новый проект нашей редакции набирает популярность. Это радует.

– И вот еще что, Денис. – Лариса лукаво улыбнулась. – Ты что, снова скрываешься от Василисы? Как в апреле? Она оборвала мне телефон. Жалуется, что дозвониться до тебя невозможно, от «аськи» [26] ты отключен, на работе не появляешься, почтовый ящик не проверяешь. Случилось что? – смерила участливым взглядом меня моя верная секретарша. – Опять хандра?

Лариса была своей в доску. Так почему бы ей не пожаловаться?

– Василиса неделю назад прямым текстом сообщила, что мой поезд ушел. Мне найдена подходящая замена, а посему я могу быть свободен. Не понимаю, к чему после этого обрывать тебе телефон и отправлять мне на «аську» мессаги? [27]

Лариса опять пожала плечами. Она тоже не понимала, к чему.

– Василиса просила, чтобы ты посмотрел «приватную мыльницу», там для тебя письмецо.

«Приватной мыльницей» я называл один из своих электронных почтовых ящиков, адрес которого был известен лишь избранным, исключительно самым близким знакомым. Если почту, поступающую на мой служебный е-мэйл, было доверено сортировать секретарше, и она по утрам вычищала оттуда весь мусор и спам, то в личный почтовый ящик доступа не было даже своей в доску Ларисе.

– Хорошо, почитаю, – сказал я и похвастался: —В субботу полил все цветы.

– Умничка, – одарила меня любящим взором секретарша. – Сейчас за это принесу тебе кофе.

Я поморщился: «О каком кофе может быть речь после планерки!»

Зашел в кабинет, устроился в кресле. Включил компьютер, открыл «приватную мыльницу».

Два новых письма. Одно, действительно, от Василисы. Второе…

Я аж поперхнулся!

В графе «тема» второго письма было написано: «объявление войны!!!», а в графе «автор» стояло «НУМЕРАТОР».

Я пялился в монитор и тужился сообразить, кому из знакомых достало ума так со мной пошутить. Никакой Нумератор не мог знать этого адреса!

Исключено!

И все-таки почему-то я почти сразу уверовал в то, что это не шутка; это, и правда, маньяк, ухитрившийся каким-то чудом вычислить мой секретный е-мэйл. Письмо пришло в среду, 15 июня. Но я вот уже неделю не заходил в Интернет.

Если бы знал, какой сюрприз поджидает меня «в приватной мыльнице»!

Василисино послание было датировано более поздней датой – 18 июня, субботой. Я решил начать с него. А самое вкусненькое – привет от Нумератора – отложить на десерт.

«Зайка, здравствуй! – как ни в чем не бывало, словно ничего и не произошло, писала мне моя бывшая боевая подруга. – Куда опять скрылся? Залез, словно рак-отшельник, в свою трехэтажную раковину, и не выковырнуть тебя оттуда. Не дозвониться! Не дописаться! Не достучаться! Загляни в „аську“ хотя бы. А еще лучше, перезвони мне. Надо поговорить».

– Мне не надо, – пробурчал я, удалил Василисино послание и снова тупо уставился в монитор.

«объявление войны» «НУМЕРАТОР»

– Дерьмо! Чья-то шутка?

Или, действительно, меня сумел вычислить прогремевший в последнее время на весь Питер серийный убийца?

Я недобро хмыкнул: «Что ж, поглядим». И открыл письмо.