Ян Блейк - Эгейская компания

На аэрофотоснимках четко просматривалось, что эсминцы стоят практически борт о борт у северной пристани военно-морской базы.

– Видимо, «Турбину» перегнали в другое место, – предположил Барнсуорт.

– По-иному и быть не может, – сердито проворчал Тиллер.

– Что будем делать?

Сержант не смог сдержаться и раздраженно бросил:

– Разделаемся с этим, а потом будем искать второй.

«Что это Билли взбрело в голову? Уж не собирается ли он пойти к мамочке и пожаловаться на свою судьбу?» – пронеслось в голове сержанта. Он услышал, как Барнсуорт шумно втянул в себя воздух, и понял, что напарник тоже взбешен не на шутку и еле сдерживается.

Сержант знаком показал, что ему требуются две пары мин, и Барнсуорт молча их передал. Тиллер снял три штуки с подставок и прикрепил одну к установочному жезлу.

– В носовой части, посредине и к корме с левого борта, – предложил Барнсуорт.

Тиллер согласно кивнул, и они принялись медленно грести к эсминцу, на этот раз сближаясь с мишенью, как на учениях, с носа. На палубе не было никаких признаков вахтенного, хотя их должно было быть по крайней мере двое. К тому же наверняка вахту несли матросы, знающие свое дело, не в пример «Аните», где ранее повстречался, скорее всего, человек штатский.

Схватившись за якорную цепь, они простояли какое-то время на месте, прислушиваясь, и вскоре уловили гортанную речь, доносившуюся сверху. Хриплый смех оборвал натужный кашель, послышались звуки музыки, прорезался и пропал луч света, когда на фальшборте открыли и громко захлопнули заслонку. Где-то залаяла собака.

Тиллер замер. Если на борту окажется собака, быть беде. Собаки обладают уникальной способностью учуять неладное, которая не имеет прямого отношения к природным органам чувств. Сержант поднял руку, давая понять, что следует еще подождать, и вновь услышал, как напарник шумно втягивает воздух сквозь зубы. «Не терпится идиоту!» – зло подумал Тиллер.

Снова послышался лай собаки. Где этот проклятый пес? Ночью на воде звуки разносятся далеко и трудно определить их источник.

В этот момент Барнсуорт сжал Тиллера за плечо и прошептал:

– Собака лает на берегу. Не обращай внимания.

Но сержант вновь поднял руку, требуя еще немного переждать, чтобы не ошибиться.

– Какого черта! – прошипел ему в ухо Барнсуорт, но Тиллер не сдвинулся с места, крепко ухватившись за якорную цепь и продолжая вслушиваться.

Беседа на палубе стала более оживленной, и показалось, что звенят рюмки. Разговаривали по правому борту, так что верно выбрали направление для установки мин по левому борту. Лай собаки больше не слышался, и Тиллер неохотно расстался с якорной цепью и продвинул лодку вперед.

По сравнению с судном, перевозившим боеприпасы, корпус эсминца казался очень чистым и даже свежепокрашенным. «Только немцы, – подумал Тиллер, отдавая должное противнику, – способны придать лоск устаревшему кораблю, который достался дуриком от итальянцев».

На этот раз при установке мин не было лишних пугающих звуков, и первые две стали на место легко и быстро, но третья по какой-то неведомой причине отказывалась прилипнуть к корме у руля. Тиллер пытался ее пристроить и так, и эдак, но ничего не получалось. За спиной он чувствовал нарастающее нетерпение напарника и в конце концов был вынужден показать ему, что следует попробовать с другой стороны.

Они медленно обходили корму, когда сверху ударил луч мощного фонаря, и гребцы застыли, низко склонившись в лодке. Луч фонаря осветил воду, пропал, вновь возник и уперся прямо в лодку. Тиллер припомнил, что наказывал им радист, и громко прокричал по-немецки:

– Патруль. Брандербуржцы.

С этими словами взялся за весло.

Вахтенный с фонарем что-то крикнул и стал стаскивать с плеча винтовку. К нему подбежал напарник с оружием наготове.

Тиллер знал, что несколько сильных гребков вынесут лодку за пределы досягаемости фонаря и их сразу же поглотит темнота, но если вахтенные откроют огонь, вся операция полетит к чертям собачьим. Можно было не сомневаться, что затем корпус эсминца тщательно осмотрят и очистят от мин.

– Придется с ними разбираться, – сказал сержант Барнсуорту и развернул лодку в сторону эсминца.

– Патруль! Брандербуржцы! – вновь прокричал он и приветственно помахал рукой.

Вахтенный с фонарем пытался одновременно прицелиться из винтовки и направить луч на лодку, что ему плохо удавалось. В конечном счете уронил фонарь и полез его поднимать, а напарник что-то прокричал Тиллеру в ответ. Сержант вновь приветственно помахал рукой, а когда второй вахтенный ответил тем же жестом, сильными гребками погнал лодку от эсминца, стараясь подальше уйти от луча фонаря.

– Боже правый! – выдохнул ему в ухо Барнсуорт, когда они остановились передохнуть. – У тебя нервы, как канаты. Я уж подумал, что он угодит нам прямо меж глаз.

– У меня тоже было такое предчувствие, – признался Тиллер.

Он чувствовал, что взмок от пота, потянулся к канистре, налил кружку воды, отпил и передал напарнику.

Теперь они настолько близко подошли к пристани военно-морской базы, что нужно было быстро отходить, хотя никаких признаков движения среди зданий на берегу не отмечалось. Опять послышался лай собаки, звучавший ближе, чем раньше.

– Я же говорил тебе, что собака лает на берегу, – прошептал Барнсуорт.

Почувствовавший огромное облегчение после пережитого волнения, Тиллер слегка повернул голову и бросил:

– У тебя слух что надо, Билли.

На что напарник ответил дружеским толчком в плечо.

Они миновали несколько мелких суденышек, пришвартованных борт о борт, и небольшой патрульный катер, стоявший в конце длинного деревянного причала. Впереди вырисовывались еще несколько катеров и барж возле большого плавучего дока. Они намного превосходили по своим размерам итальянский противолодочный корабль и представляли собой заманчивые мишени, но Тиллер их игнорировал. Перед ним стояла иная задача, если, конечно, им удастся выйти на цель.

Наступил момент, когда они были готовы распрощаться с надеждой, и тут по левому борту показался силуэт крупного корабля.

– Приехали, – облегченно выдохнул Барнсуорт.

Даже в полной темноте Тиллер мог разглядеть, что перед ним тот самый корабль, который хотел протаранить Бальбао. Подошли ближе и рассмотрели на корме надпись «ТА-14». Эсминец был пришвартован у пристани базы, и над ним нависала стрела громадного портального крана, что вынудило Тиллера заподозрить, что встреча с Бальбао не прошла зря.

В этот момент он, к своему ужасу, заметил, что со стороны моря эсминец окружают менее крупные корабли и один из них пришвартован к борту. По меньшей мере два принадлежали к классу фрегатов и отличались большими размерами и лучшим вооружением от корабля Бальбао. Видимо, ранее они входили в состав итальянского военного флота.