Александр Золотько - Под позолотой — кровь

Мусор продолжал думать об этом и когда вышел из города, и когда поднимался по склону к пещере. Только один раз под его ногами поехала осыпь, но он удержался.

Ну, где ты там, Ниночка, где? Не заставляй меня долго ждать. Мусоргский поднялся на площадку перед пещерой. Странно, только несколько часов назад он испытывал здесь пистолет, а теперь пришел, чтобы…

Мусор обернулся к тропинке по которой поднялся. Не идет. Посмотрел на часы – блин, еще почти полчаса до назначенного времени. Придется подождать.

Когда сзади раздался тихий хруст камней, Мусор оглянулся не сразу. Еще успел подумать, что Нинка пришла раньше времени. Траханая Нинка решила умереть пораньше.

Старший лейтенант милиции Игорь Иванович Мусоргский медленно повернулся навстречу шагам, на лице его появилось подобие улыбки, он набрал воздуха, чтобы сказать… Острый, слепящий удар в живот пронзил все его существо. Словно огнем рассекло тело.

– Что?.. – недоуменно спросил Мусор, взглянув в незнакомое лицо, искаженное страхом, и пыльные камни метнулись ему навстречу.

– Что, взяли? Взяли? Мусора поганые, – откуда-то издалека донесся голос, с трудом продираясь сквозь огненную боль в животе.

Мусор поднял к глазам руку – кровь. Его кровь. А он лежит лицом вниз, раной в грязи. Нужно встать. Мусор оперся о камни, попытался перевалиться на бок. Странное, тянущее ощущение смешалось с болью, делая ее еще нестерпимей. Мусор взглянул на рану и закричал.

Король не помнил, как уснул. Будто только закрыл глаза, опустив голову на руки, как входная дверь кабинета скрипнула.

– Что? – Боль навылет, от виска к виску отозвалась на резкое движение головы, и Король застонал.

– Десять минут шестого, – сказал секретарь.

Как всегда спокоен, внимателен, подтянут, словно и не было бессонной ночи.

Хорошо ему, подумал Король, он не отдавал приказа убить ни в чем, кроме своей глупости, не повинную женщину. Короля чуть не стошнило, когда он вставал из-за стола.

Совсем расклеился, брезгливо, как о ком-то постороннем подумал Король, провел рукой по подбородку. Противная колючая щетина. Король разом ощутил свое немытое тело и влажную смятую рубашку.

Очаровательное зрелище, наверное. Это только секретарь смотрит на него невозмутимо, а все остальные начнут переглядываться и шептаться. А потом припомнят ему при случае еще и эту слабость.

– Хорош? – с трудом улыбнувшись, спросил Король.

– Мы еще успеем заехать к вам домой, – сказал секретарь.

– Да, не королевское это дело – небритым ходить. Кто-нибудь звонил?

– Грек. У них все нормально, людей возле дороги в лесу расставили. Все спокойно. Охрана и машины сейчас стоят внизу.

– Охрана и машины. Машины и охрана. Ну ладно, на войне как на войне, – Король махнул рукой.

Он понимал, что сейчас находится не в том настроении, чтобы нормально провести переговоры с Калачом. Эта сволочь сразу почувствует слабину и постарается вцепиться зубами ему в горло.

Может быть, попросить, чтобы в разговоре участвовал Грек, подумал Король, спустившись к машине. Бдительный и злой Грек. Но это значит, что он снова распишется в своей слабости.

Король взглянул вверх. Тучи. Словно шершавые гранитные массивы, нависшие над головой.

– Поехали, – сказал Король и сел на заднее сидение машины.

Секретарь подал знак и сел на место возле водителя. Одна из машин с охраной вырвалась вперед, две пристроились сзади.

Что делать с разговором? Король пытался заставить себя думать об этом, как о чем-то жизненно важном, но не мог. Это плохо, отстраненно думал Король, так нельзя, но ничего не мог с собой поделать.

Ничего, сейчас он примет душ, обязательно холодный, наденет свежие рубашку и брюки. Не хотелось будить жену и дочерей, ничего, он осторожно.

Он возьмет себя в руки. Он всегда умел взять себя в руки в нужный момент. Сумеет и сейчас.

На повороте с дороги к дому машины притормозили. Передняя машина свернула за скалу, и тут Король услышал выстрел и визг тормозов. Потом послышалась длинная очередь и несколько коротких. Машина Короля тоже проскочила скалу.

– Голову пригните, – не оборачиваясь, крикнул секретарь.

Водитель повернул руль, прижимаясь к обочине, чтобы пропустить вперед машины охраны. Передняя машина стояла поперек дороги, двое охранников на корточках сидели за ней. Один из них что-то крикнул.

Водитель заглушил мотор, и Король услышал, как охранник из передней машины повторил:

– Он к дому пошел, к дому.

Король распахнул дверцу. К дому? Зачем? Королю и в голову не могло до этой минуты прийти, что опасности подвергается не только он. Жена и дочери? Когда вчера он просил поставить охрану у дома, ему и в голову не пришло, что это нужно для защиты их жизни. Чтобы их просто не побеспокоили.

Король, оттолкнув секретаря, побежал к дому. Не дай Бог, не дай Бог.

Из ночного оцепенения вывел звук нескольких автомобилей. Палач открыл глаза. Снов он не видел, просто сидел возле дерева с закрытыми глазами. Как оружие, которое поставили на взвод и отложили в сторону, до времени.

И вот теперь время наступило. Охранники, за которыми он следил ночью, тоже услышали шум моторов и подошли к воротам. Идиоты. А если бы это были чужие машины?

Палач снял автомат с предохранителя. Все было бы гораздо проще, если бы не нужно было никого щадить в перестрелке. Но в приказе было все четко изложено, были фотографии тех, кого он мог убить и фотография того человека, которого трогать было нельзя.

Палач, пригнувшись, отошел немного влево, стал на колено и поднял оружие к плечу. Скрипнули ворота – охранники поспешили впустить машины. Их можно понять. После ночного дежурства обычно наступает небольшой период, когда повышенной активностью хочется компенсировать вынужденное безделье.

На повороте они притормозят. Обязательно притормозят. Если бы сейчас Володя находился на исходной позиции, все было бы просто. Палачу нужно было бы только в течение двух – трех минут удерживать приехавших, чтобы Володя успел положить двух охранников возле ворот, ворваться в дом и убить…

Палач сжал зубы. Стал бы Володя убивать или нет? Одного из троих – либо мать, либо одну из девочек. Пять лет и четыре года.

Палач нажал на спуск автоматически, как только машина вынырнула из-за поворота. Пуля ударила в лобовое стекло, которое сразу же стало молочно-белым от трещин. Водитель нажал на тормоз, и машину развернуло левым боком. Тем хуже для водителя, подумал Палач и прошил водительскую дверь длинной очередью.

Все идет как обычно. Поворачиваясь к охранникам возле дома, Палач знал, что они будут стоять, словно пораженные громом. Пусть всего две – три секунды, но они будут потрясенно смотреть на разлетающиеся стекла.