Б. Седов - Один против всех

Кеша появился очень быстро, как будто ждал на другом берегу Невы, но времени все равно было в обрез. Позвонил Палыч и дрожащим голосом сообщил, что Тимофей выехал, везет с собой «таинственного человека» и заберет у Палыча Машеньку. Я, как мог, успокоил Палыча, передал Машеньке, чтобы она держалась, и тут же связался с Пентелиным, объявив готовность номер один.

Борис, естественно, был всегда готов и голос его дрожал, но не от страха, а от предчувствия необычайного приключения, совсем как в старинных романах - прекрасная девушка, которой угрожает опасность, верные рыцари, спешащие ей на помощь и он, преданный оруженосец, всегда готовый к подвигу самопожертвования и любви. Хотя про любовь Пентелина к Машеньке я, наверное, перегнул.

От оружия я категорически отказался, и Кеша в одиночку спустился в трюм и вскоре вернулся с аккуратным черным чемоданчиком натуральной кожи.

- И все? - удивился я.

Кеша не ответил, улыбнулся с превосходством знатока и погладил кожаный бок «дипломата».

Первый же остановленный частник охотно согласился за пятьсот рублей довезти нас до улицы Лени Голикова, что и сделал очень быстро, искусно объехав пробки на Газа и Стачек и высадив нас за два дома до обиталища Палыча и Машеньки.

Дождавшись, когда частник отъедет подальше, рядом с нами возник Пентелин. Загадочно улыбаясь, он показал взглядом на стоящий автомобиль.

- Только что приехали, - сказал он шепотом. - Трое - Тимофей, водитель и человек с забинтованным лицом. Только что, - повторил он и посмотрел на часы, - шесть минут и сорок секунд назад.

- Хорошо, - кивнул я. - Кеша, выбирай место. О себе подумай, чтобы уйти без проблем, и об этих двоих, им уходить никак нельзя. Если выйдут вдвоем, без Машеньки, подожди, когда сядут в машину и отъедут. После этого стреляй зажигательным в бензобак. Есть зажигательные?

Кеша кивнул, цепко оглядывая окрестности, потом спросил:

- Я пойду?

- Погоди. Если они выйдут с Машей, то - по обстоятельствам. Может быть, лучше отпустить их, а Пентелин сядет на хвост, проследит, где они Машу спрячут. Но если решишь стрелять, то только наверняка, чтобы девушка не пострадала.

Кеша еще раз кивнул, сказал сухо, по-деловому:

- Разберемся, - и пошел в сторону ближайшего дома.

Где там можно было пристроиться стрелку, я не понял, но решил, что ему виднее, а мне нужно постараться исполнить свою часть операции. Осталось дать последние указания Пентелину.

- Борис, может случиться так, что из дома вообще никто не выйдет. Тогда через полчасика поднимись в квартиру, посмотри, что там происходит.

- Понятно, - серьезно сказал Пентелин. - А вы без оружия идете?

- Да, - удивился я.

- Не удивляйтесь, я вижу, когда на человеке оружие спрятано. Объяснить не могу, но чувствую…

Не дожидаясь лифта, я бегом поднялся на третий этаж и, глубоко вздохнув, позвонил в квартиру Инцеста Палыча. Дверь почти сразу распахнулась, передо мной стоял Тимофей.

- Вы? - хором сказали мы с Тимофеем Рукосуем, с той только разницей, что он был удивлен, а я - нет.

- Я, - подтвердил я. - А что вы здесь делаете?

Лицо Тимофея Рукосуя приняло гримасу крайнего изумления.

- Я? - он растерянно огляделся. - Я пришел в гости к старому товарищу по партии…

- Это и мой товарищ тоже, в одной партии состоим! - Я попытался протиснуться мимо Тимофеевой туши.

- Господин Совков, не сегодня, нам срочно нужно обсудить вопросы партийного строительства! Присутствие посторонних недопустимо!

- Господин Рукосуй! Я пришел не только к старому товарищу по партии, я пришел к своей невесте Машеньке и мешать вашему партийному строительству совсем не намерен. Больше того, я бы сказал, что это вы мне помешаете. Дело в том, - я доверительно наклонился к волосатому уху Тимофея и даже обнял его за талию, - дело в том, что после совершения полового акта я привык ходить по квартире нагишом. Вы меня понимаете?

- Да… - пробормотал изумленный Тимофей, а я убрал руку с его талии - за поясом и в карманах брюк оружия не было.

- Да, - подтвердил я, - такая у меня привычка. А вы меня будете смущать, я вас плохо знаю и не вполне уверен в вашей половой ориентации. Знаете, не хотелось бы подвергаться сексуальной агрессии в квартире своей невесты. Я бы даже сказал - суженой.

Похоже, Тимофей хотел что-то сказать, но не успел - я погрузил кулак в его массивный живот, как раз в том месте, где заканчиваются ребра и находится солнечное сплетение. Тимофей выдохнул в меня запах лука и сала, потом крякнул и начал валиться внутрь квартиры. Я подхватил его и уложил вдоль стенки прихожей.

Из кухни выглянул Палыч. Верхняя губа у него была разбита, под глазом набухал обширный синяк. Он вытянул шею, посмотрел на лежащего Тимофея, потом показал глазами в сторону комнаты.

- Машенька, я пришел! - нарочито громко крикнул я и хлопнул входной дверью.

В комнате послышалась громкая возня, дверь приоткрылась и в коридоре появился охранник. Тот самый, что встретил меня в особняке на Фонтанке и настойчиво повторял: «Исполать вам, добры молодцы!»

Сегодня он не говорил «исполать» и «гой еси», он вообще ничего не говорил, а смотрел вытаращенными глазами на меня и на лежащего у стены Тимофея.

- Джеймс, я здесь! - закричала из глубины комнаты Машенька. - Он пристает! Руками!

- Пристаешь? - спросил я и сделал два шага к торчащему в дверях охраннику.

Он исчез и дверь захлопнулась. В комнате опять послышалась возня и шум передвигаемой мебели.

«Баррикаду строит, сволочь!» - подумал я и оглянулся.

Тимофей походил на спящего тюленя. Рядом стоял дрожащий Палыч и неистово вращал глазами.

- Что? - спросил я у Палыча.

- Этот, в бинтах, там, - он мотнул головой в сторону кухни.

- Оружие есть? - спросил я.

- У меня? - испугался Палыч.

- У охранника.

- Нету. Он сильный и дерется!

- А этот, в бинтах?

- Он водку пьет, со свиданьицем, обычай…

За дверью комнаты опять началась возня и раздался истошный женский крик.

- Эй, не балуй! - сказал я охраннику и взялся за Тимофея.

Поднять и отнести его к дверям комнаты мне оказалось не по силам, но оттащить и положить поперек входа я смог.

- Выходи, поговорим, - предложил я.

- Хрен тебе, - в согласии с русскими национальными традициями ответил охранник.

- Тимофей ушел и тебе велел уходить, - соврал я.

В комнате стало тихо.

- Тимоха уже в машине сидит, дожидается. Мне ж ничего не надо, невесту свою возьму, и - все. Меня ваши дела не касаются. Уходи, а? По-хорошему. Бить не буду, - еще раз соврал я.

Опять послышался звук перемещаемой мебели, и дверь чуть приоткрылась. Один глаз и часть лица охранника смотрели мне прямо в глаза.

- Я отойду, дверь открыта, уходи!

И я отошел в сторону, освобождая дорогу добру молодцу.