Максим Шахов - Бешеная ставка

В 9.50 Андрей нырнул в арку и снова появился во дворе. В руке он держал прозрачный пакет с хлебом, на поводке тащил бестолкового щенка ротвейлера. Звали его Рамзес четырнадцатый. Его папаша Рамзес первый вроде был победителем последнего чемпионата Москвы. Так, во всяком случае, было написано в бумажке, которую Андрею всучили на «птичьем» рынке.

Во дворе Андрей, вроде как после похода в булочную, начал прогуливаться. Рамзес тыкался мордой куда надо и куда не надо, и Андрей раз за разом натягивал поводок, чтобы он не забирался далеко от входа в офис Бекбуйдинова.

Народа во дворе было немного, человек десять: дети на площадке, их мамаши, пара бабок да два автомобилиста у своих машин. У входа в офис лениво прогуливался охранник. Огнестрельного оружия у него не было, так что теперь все зависело от того, сколько у Бекбуйдинова окажется телохранителей.

Андрей рассчитывал на двух, максимум трех человек. План у него был простой – положить охрану за пару секунд, запихнуть Бекбуйдинова обратно в машину и тут же смыться. Место для откровенного разговора с ним он уже присмотрел поблизости.

Главное было, чтобы телохранители не успели повыхватывать свои стволы и не подстрелили кого-нибудь во дворе. Поэтому Андрей настраивал себя на три-четыре точных выстрела – не больше. А еще ему было немного жаль бросать во дворе Рамзеса. Бумажка с его родословной наверняка была липовой, но щенок он был славный, хоть и бестолковый.

Настроить себя как следует Андрей не успел, потому что все началось уже через пару минут. Сперва во двор въехал двухсотпятидесятый «Мерседес» голубого цвета и тут же повернул влево – к детской площадке. «Мерс» почти сразу остановился, из него выпрыгнуло два резких типа. Сперва они внимательно оглядели двор, потом обшарили глазами окна и крыши. После этого один из типов что-то проговорил в рацию.

Примерно минуту во дворе не происходило ничего. Типы продолжали осматриваться по сторонам, Рамзес тыкался мордой туда-сюда, а Андрей ждал. Задачка здорово осложнилась и стала почти невыполнимой.

Типы из «мерса» расположились приблизительно по центру двора, как бы за спиной Андрея. Теперь стрелять предстояло не только быстро и точно, но еще и в разные стороны.

Андрей как раз высвободил из поводка правую руку, когда во двор с ревом влетел джип. Вильнув к входу в офис, джип миновал крыльцо и остановился так, что прикрыл своей задней частью его половину. Вслед за джипом уже непосредственно к входу подкатил шестисотый «Мерседес». И тут же между ним и Андреем остановился второй джип.

Сперва из обоих джипов высыпало пять человек охраны. Они образовали наружное кольцо, и только после этого из «мерса» выбрались два личных телохранителя Бекбуйдинова. Они оглянулись на коллег, распахнули заднюю дверцу «Мерседеса» и, прикрывая собой Бекбуйдинова, двинулись за ним к входу.

Охранники наружного кольца в это время продолжали контролировать двор, держа полы пиджаков и курток распахнутыми. Водители в джипах поигрывали помповыми ружьями.

Более-менее рассмотреть Бекбуйдинова Андрею удалось только на крыльце, в короткий миг перед тем, как он исчез за бронированной дверью. Следом за шефом в офисе скрылись телохранители. Охранники из наружного кольца наконец расслабились и, доставая на ходу сигареты, двинулись к своим джипам.

Андрей осторожно вздохнул, перехватил поводок вспотевшей правой рукой и вроде как гуляючи потащил Рамзеса к выходу из двора.

Вынырнув из метро, Андрей огляделся на проспекте и двинулся к ряду кирпичных десятиэтажек, видневшихся вдали. По дороге ему встретилась стайка подростков в «спартаковских» кепках и шарфах, распевавших песни с пивными банками в руках.

Было еще только полдвенадцатого, а они уже, кажется, направлялись в «Лужники». Москва жила предстоящей игрой, а Андрею было совсем не до футбола.

Подступиться к Бекбуйдинову через плотное кольцо охраны было практически невозможно, но на что-то он еще надеялся.

Вебер несколько раз имел дело с юристом Бекбуйдинова Виталием Феоктистовичем Савонтьевым. А один раз даже заскакивал к нему домой, чтобы срочно забрать какие-то документы.

Добравшись по указанному Вебером адресу, Андрей нырнул в подъезд и поднялся на третий этаж. Уже у самой квартиры юриста он решил представиться работником милиции и позвонил. Открывать ему никто не бросился и к двери не подошел. Зато в соседней квартире скрипнул паркет, и кто-то принялся внимательно рассматривать Андрея через «глазок».

Андрей позвонил снова. Смотрины продолжались. Он позвонил в третий раз, наклонился к «глазку» соседней квартиры и сказал:

– Я к Виталию Феоктистовичу! Не подскажете, где его найти?

– А кто вы? – раздался за дверью настороженный старушечий голос.

– Милиция! – сказал Андрей, тыкая в «глазок» свое старое удостоверение.

Тут уж дверь приоткрылась, правда, на цепочке.

– Кем-кем вы яму будяте?

– Никем, гражданка. Я к нему по службе своей.

– Натворил, видать, энтот самый Виталька делов! Я как чувствывала! Одни ищуть, другие ищуть, а таперича уже и с милицией ищуть! А он небось у полюбовницы своей прячетси, у бесстыдницы энтой из второго корпуса!

– Мама, а вам какое дело? И откуда вы знаете? – отозвалась из кухни соседка.

– Как же ж не знать, ежли там Митрофановна проживаеть рядом в сороковой квартире?

– Мама, я вас прошу! – со значением сказала соседка, появляясь за дверью. – Здравствуйте! А вы из какого отделения?

– Здравствуйте, – кивнул Андрей. – Я из УБЭПа. Так в какой квартире, вы говорите, проживает знакомая гражданина Савонтьева?..

– Мама!.. – опять проговорила соседка, но старушку было уже не остановить.

– Вестимо в тридцать девятой! – выпалила она. – Корпус 2б. Чуть дале по проулку.

– Большое спасибо, гражданка, – сказал Андрей. – Извините за беспокойство. Служба такая.

Лифт с трудом поднялся на десятый этаж, двери с грохотом разошлись. Андрей выбрался на площадку и оглянулся. Дверь тридцать девятой квартиры располагалась справа – рядом с дверью сороковой.

Скользнув взглядом по лестнице, ведущей на техэтаж, Андрей направился к обычной двери, обитой дерматином. Звонок оказался не простым. Едва он отпустил кнопку, как за дверью запиликали «Подмосковные вечера». Только к двери никто не подошел, как и в квартире Савонтьева.

Андрей тронул кнопку снова, прослушал мелодию во второй раз и тупо уставился в номер на двери.

Пожалуй, это было все. Финита ля комедиа.

Он повернулся и, не ощущая ничего, кроме тупой усталости, побрел к лифту. И тут за дверью что-то едва слышно скрипнуло.

В квартире кто-то был, и это меняло дело.