Михаил Нестеров - Демонстрация силы

Джеб высвободился из объятий девушки, посмотрел вдаль, на бунгало, отделенные от рифа синеватым полумесяцем бухты. Его манила тишина и относительная прохлада домика, где он забудется в крепком сне, лишенном сновидений. И воспоминаний. Лолка, словно была ведьмой, иногда видела во сне картинки прошлого, которые невообразимым образом переплетались с жуткими кадрами настоящего и футуристического будущего.

Вот сейчас мысли каждого из них перекликались. Шагали из прошлого, отталкивались от настоящего в будущее. Каждый мог рассказать, с чего все началось, и словно молча рассказывал, ловя взгляды товарищей. То один говорил, то другой.

Их было семеро. Евгений Блинков, Владимир Веселовский, Николай Кокарев, Борис Родин, Михаил Чижов, Тимур Музаев, Сергей Клюев.

Российское транспортное судно «Александрия», взяв товар в грузовом порту Бур-Сафага, шло курсом на Хургаду. Расстояние между ними составляло порядка тридцати пяти миль. «Александрия» уже миновала остров Гифтун-эль-Кабир, с высоты птичьего полета похожий на хвост маленькой проворной рыбешки. На траверзе западной оконечности острова Шакир командир судна Олег Крамар отдал команду в машинное отделение:

— Самый малый...

— Есть самый малый.

Крамар находился в рубке, которую иногда называли штурманской, но чаще просто мостиком. На судне она была единственная и несла функции как рулевой, так и радиорубки.

— Стоп машина! — отдал очередную команду капитан. И «Александрия», приписанная к Новороссийскому морскому пароходству, легла в дрейф.

Дабы не привлекать внимание пограничных катеров, кормовые прожектора остались потушенными. Но именно с той стороны капитан и вахтенный офицер поджидали разъездной катер. Судя по строго расписанному плану, катер отошел от порта Хургады в тот момент, когда мимо проходила «Александрия». Она была трамповым судном, поскольку осуществляла нерегулярные плавания, хотя эта трасса российской команде была хорошо известна.

Семафор был развернут в сторону кормы, матрос-сигнальщик готов был «отморзиться» либо по команде наблюдателя, находящегося на наблюдательном мостике, возвышающемся над рубкой, либо получив сигнал с подходившего к российскому судну на малом ходу катера.

Ночь. Звезды высыпали на небе и отражались в ровных и гладких волнах, лижущих борта корабля.

Поступила команда Крамара подать знак ожидания, и в ночь брызнули, на мгновения перекрывающиеся шторками, яркие пучки света. И тут же пришел ответ с катера, который пока оставался вне поля зрения.

— Команде приготовиться принять катер с левого борта, — прозвучала негромкая команда капитана.

Несколько человек встали у борта и спустили штормтрап. Один матрос приготовил швартов.

Наконец в свете звезд и навигационных огней «Александрии» показался катер с остроскулыми обводами". Рулевой сбросил скорость и подвел катер к борту транспортника. Матрос поймал брошенный швартов и, продев огон через швартовый рым, перехлестнул петлю.

Капитан «Александрии» спустился на палубу и поздоровался, перегнувшись через фальшборт, с чернокожим шкипером катера:

— Hi! How are you doing?

— Fine, thank you.

Рудольфе Крис взялся за деревянную перекладину штормтрапа и ловко поднялся на борт. Вторично поздоровался с коллегой. В отличие от русского капитана Рудольфо был в белой фуражке с «крабом», в синем кителе с отрезанными рукавами и джинсовых шортах. Олег Крамар был в рубашке с короткими рукавами и форменных брюках. В руках он держал увесистый сверток.

— Прошу прощения за опоздание, — извинился обладатель экзотического наряда. — Забарахлил правый двигатель, шли на одном левом. Пришлось пропустить пограничный катер и на время лечь в дрейф. Развалина, — продолжил он, — рассыпается на глазах. Осушительная помпа тоже накрылась. У вас, надеюсь, проблем нет.

— Нет, все в порядке.

— Ну что, будем принимать груз?

— Да, давайте начнем.

Теперь оба капитана перегнулись через борт и наблюдали за нехитрой операцией.

Матрос открыл люк на палубе и вынул из форпика якорь с канатом. Спустился в отсек и подал товарищу холщовый мешок, пахнущий рыбой, перетянутый в нескольких местах веревкой. Он подал знак и поймал конец линя, брошенного ему русским матросом. Продел конец под стяжку и сделал более чем простой рифовый узел. Подергал трос, давая команду: «Готово».

Матросы подняли груз на борт и положили его к ногам Рудольфе Криса. Шкипер вынул из кармана блокнот и нашел между страницами сложенный вчетверо листок. Сверившись с часами, Крис поставил время — 00.25 и протянул авторучку коллеге. Русский капитан расписался и вернул ручку.

— О'кей, все в порядке. Спрячьте груз понадежнее, — Рудольфе небрежно пнул мешок.

— Вы всегда возите товар в форпике? — поинтересовался Крамар насчет самого примитивного места хранения — в отсеке на носу катера, где обычно хранятся шкиперский инвентарь и якорь с канатами.

— Какая разница где? — пожал плечами чернокожий шкипер. — В моторном отсеке, в топливном баке или под сиденьем дивана — неважно. Накроют пограничники — найдут в любом месте.

— Верно. Решим еще один вопрос?

— Можно, — с небольшой задержкой ответил Рудольфо. Из кармана куртки он вынул небольшой пакетик. Под фольгой оказался полотняный мешочек. Развязав тесемки, капитан высыпал на ладонь несколько десятков крупных желтоватых алмазов. — Я прошу двести тысяч.

— Сто, — без промедления отозвался Крамар, взяв пару камней и разглядывая их в слабом свете.

— Сто пятьдесят. Это окончательная цена.

— По рукам. — Крамар передал сверток Рудольфе и забрал алмазы. — Здесь ровно сто двадцать пять тысяч.

— Вы умеете торговаться, капитан, — хмыкнул Рудольфо. Он разорвал пакет и проверил пару пачек стодолларовых купюр.

— Жаль, что все так быстро прошло, — вздохнул Крамар. — Мы могли бы выпить коньяка в моей каюте.

— Выпейте за мое здоровье, когда будете в России и освободитесь от этого груза. До встречи, капитан.

Рудольфо протянул Крамару руку, коротко и сильно пожал ее и начал спускаться по трапу. Матрос, стоящий на люке форпика, помог шкиперу и освободил рым от швартова. Рудольфо сам стал у пульта управления и завел двигатель. Последний прощальный взмах рукой, и он дал двигателю полные обороты. Крамар видел, как лодку кренит вправо и шкиперу непросто удерживать ее при неработающем правом двигателе.

— Отнесите это в мою каюту, — распорядился он, указав на мешок. Поднявшись в штурманскую рубку, он отдал команду в машинное отделение, и «Александрия» возобновила движение по Суэцкому заливу, оставляя слева остров Тавила.

В то время, когда команда российского морского транспортника принимала товар с левого борта, лодка с глиссирующими обводами и продольными реданами на днище подходила, подгоняемая легким ветерком, к правому борту «Александрии». Низкосидящая, незаметная для радаров, изящная лодка с выключенным двигателем напоминала своими пассивными, но грозными маневрами огромный безмолвный фрегат. Она подходила к судну с наветра и, заслоняя противника невидимыми парусами, словно отбирала у него ветер. Отбирала любую возможность маневрировать.