Михаил Нестеров - Слабое звено

А пока приносило только доход – гости с военной выправкой платили хорошие деньги.

Вот один из них спросил о его местожительстве. Не раз собственный адрес заставлял Усмана нервно вздрагивать. Милицейских работников тут раз и обчелся, «свободный полевой командир» Амиров мог расправиться с ними.

– Ну, бывай здоров, Рамазан, – Марковцев поднялся и отряхнул брюки. – Желаю тебе поскорее найти нового хозяина.

– Погоди, – парень поднялся вслед за Марком. – Чего ты хочешь?

– Выйти на людей, которые помогли Амирову здесь. Наверняка это кто-то из местных. У тебя есть соображения?

Рамазан покачал головой и откровенно признался:

– Сейчас у меня все на подозрении.

– У меня есть еще один вариант, – Сергей снова глянул на следователя. – Мы с приятелем зачастим в гости к Усману, что насторожит людей Амирова. Вот тогда они...

Марк говорил, как пономарь. Рашидов, наоборот, запротестовал в резвом темпе:

– Э, э! Мы так не договаривались. Возьми свои деньги, ну? Мне чужого не надо. – И даже попытался сунуть руку в карман пиджака.

Сергей тихо рассмеялся и резко сменил тему разговора. С Рашидовым он обращался, как с подчиненным.

– Забыл спросить – племянников Наурова не нашли?

Рашидов покачал головой. Нашли только лодку, и то давно. Судя по всему, далеко от берега пацаны не удалялись, поскольку «Крым» прибило к берегу на окраине Южного, в противном случае ее бы унесло к азербайджанскому водоразделу и дальше.

– Пацанов вряд ли найдут, – сказал он, представляя их с привязанными камнями на ногах. – Море не любит отдавать то, что принадлежит ему.

Овчинников молча согласился с милиционером.

Тем не менее Марковцев не видел иного выхода, как вызвать огонь на себя, привлечь к себе внимание. Марк убил Рушана Казимирова, который имел тесные контакты с покойным дагестанцем, и не исключал, что бандиты Казимирова, оставшись без руководства, пошли на откровенный беспредел: узнав о пленнике, «сообщили куда следует». Мало того, им здорово потрепали нервы, обнаружив вооружение боевых пловцов в яхт-клубе, собственно, на их базе. Дело лопнуло, так и не начавшись: смерть превратила бывшего подводника в стрелочника – на него и перевели все стрелки.

На предложение Сергея прогуляться до яхт-клуба Андрей откликнулся с энтузиазмом.

А Марковцев в отдельные моменты жалел о своем решении: Овчинников остро напомнил ему Родиона Ганелина – похожие жесты, воспоминания; такое же утреннее солнце, оттеняющее мелководья-проплешины. Даже лодку им предложили ту же – старую «вишеру». Словно по инерции, Марк воспользовался пройденным путем. И отмечал все: взгляд шкипера, узнавшего клиента, движение его рук; поза длинноволосого парня в кокпите катера, застывшего при виде незнакомцев, ступивших на бон, десятки других взглядов.

– Не знаю, насторожили ли мы кого-нибудь, – признался Овчинников, – но лично я понял, как чувствует себя белый, попавший в негритянский квартал. Могут подумать, что мы здесь по старому делу, в связи с хищением с базы?

– Все это так или иначе взаимосвязано, – ответил Сергей.

Андрей вывел катер из «паука» и взял направление на Приветливый, о чем гласила и надпись, сделанная им в журнале.

Пройдя три мили, рулевой сбавил обороты.

– Пацанов могли убить далеко от берега – тела-то не нашли. Здесь есть небольшое течение, лоцию я хорошо знаю, трупы могло прибить к островку. Видишь его? – Обладая отличным зрением моряка, Овчинников указал Рукой на восток.

Сколько Марк ни вглядывался, ничего, кроме волн и чаек, не заметил. Рядом с товарищем-альбатросом он чувствовал себя старым подслеповатым вороном.

– Давай сходим туда, – предложил Андрей, меняя курс.

Алексей избежал одной смерти, но, видимо, ему не избежать другой – от голода, истощения. Сколько дней он провел на этом жалком клочке земли? Неделю, десять дней? За это время лишь несколько лодок показывались в виду острова, но ни одна не повернула в его сторону. Голос парня срывался на визг, руки едва не вылетали из суставов, когда он махал, поднимая над головой прибившуюся к берегу доску.

Он часто, подбадривая себя, вспоминал историю, прочитанную им в каком-то старом журнале. В его положении оказался горе-путешественник, который без еды продержался месяц или полтора, переплывая с одного острова на другой. Правда, дело было на Арале. Сейчас Алексей воспроизвел в голове рассказ путешественника с большой точностью и на себе убедился, что привкус ацетона появляется во рту после трех-четырех дней голода.

Трупы приятелей течение вынесло к острову на третий день пребывания на нем Алексея. Он похоронил их, вырыв в песке яму, и завалил камнями.

Он часто говорил себе, сидя у могилы: «Нас должны искать. Найдут». И тут же противоречил себе: ведь «Крым» убийцы отбуксировали ближе к берегу. Выходило, что поиски ограничатся лишь береговой полосой. Отсюда еще один вывод: дяди Шамиля нет в живых...

Жалко, огня нет. Хотя и на него надежды мало: остров лежал далеко от основного промысла воблы, ждать рыбаков бесполезно. И пограничные катера словно куда-то запропастились. На пограничников Гальчиков возлагал большие надежды. У них мощные бинокли, сразу заметят его одинокую фигуру.

Еще день-два, и он не сможет подняться, что пугало Алексея и заставляло беспричинно вскакивать. Впрочем, причина была, и заключалась она в кратковременных обмороках. Всего на миг, на секунду мерк свет перед глазами и резко падала голова, но эти симптомы предвещали затяжные потери сознания, пока наконец они не сольются вместе.

Сегодня с утра подул западный ветер. Казалось, он доносил с материка запахи. Изголодавшийся, обессиленный, Алексей отчетливо представлял, как пахнут пироги с рыбой, уха, жаренное на решетке мясо. Вьется дымок, потрескивают угли...

Вместе с воображаемым запахом парень уловил еще и слабый звук – он доносился с той же западной стороны. И нарастал с каждой секундой.

Не веря слуху, боясь его, Алексей встал и, приложив к глазам ладонь, вгляделся в морской простор...

Теперь он не взывал о помощи, не махал руками, ибо подсознательно понял: лодка, чьи очертания вырисовывались все отчетливее, идет за ним.

И произошло то, чего опасался: он надолго потерял сознание. Но перед этим в голове мелькнула мысль: его спасли.

Алексей пришел в себя от чьего-то прикосновения. Открыл глаза и совсем рядом увидел нахмуренное лицо человека. И улыбнулся ему. Потом второму, опустившемуся на колени.

– Привет, Робинзон, – поздоровался Сергей, ответив улыбкой. – Тебя Алексеем зовут? А где твои друзья?

– Они там, – парень приподнял руку, показывая на груду камней.

– Понятно, – вздохнул Марковцев, поднимаясь на ноги.