Михаил Нестеров - Оперативное вторжение

Утенок оказался... заводным. С широким клювом, коротким хвостом...

Утенок с наивным, провинциальным взглядом.

Парень проглотил ком, подступивший к горлу. Он отказался от помощи продавщиц и, снова пряча глаза за темными стеклами, медленно пошел вдоль современных стеклянных стеллажей. Чила искал еще одну игрушку — теперь уже вынужденно, хотя не был уверен, что такая вообще существует. Если бы мог, сделал бы ее сам: сшил, связал, выстругал из дерева. Хотя несколько минут назад и не помышлял об этом.

Он остановился и взял с полки гномика в смешном полосатом колпачке и полосатых же гетрах, с книжкой в руках; ученый такой гном, в очках, как у Гарри Поттера.

— Смешной лилипут, — сказал Чила.

— Это гном, — произнесла продавщица, оказавшаяся за спиной.

«Лилипут», — мысленно поправил ее покупатель.

«Передвигаться осторожно. Короткими перебежками. Маскироваться за прилавками и углами. Не стрелять. В крайнем случае работать ножами. Перед выходом из магазина всей группе — стоп».

— Сколько с меня? — парень рядом со слоном и утенком положил лилипута.

— Двести двадцать пять плюс триста шестьдесят, — бормотал продавец, нажимая на кнопки калькулятора, — плюс двести пятьдесят. Итого восемьсот тридцать пять рублей. — Он повернул калькулятор в сторону тугого на ухо покупателя.

Расплатившись и прихватив пакет с игрушками, Чила оставил довольных продавцов. Зашел еще в один отдел и купил ранец «для взрослых», с которыми нередко можно увидеть студентов.

На улице Чила остановил частника и доехал до Метрогородка, где снимал квартиру. Заплатил за три месяца, но сегодня, когда прошло всего три недели, он проведет в ней последний день и последнюю ночь.

На углу Амурской и Монтажной Чила купил в магазине бутылку водки, сигарет. Потом вернулся и добавил еще бутылку пива.

«Раньше в продпайке было пять основных продуктов. Два из которых — водка и пиво...»

«Что, уже гуляем?»

Третий, но не последний подвиг разведчика.

Вошел во двор, поднялся в квартиру. Не разуваясь, прошел на кухню, задернул шторы. Выругался: «Совсем забыл про оселок». А лишний раз показываться на улице было опасно. Слава богу, в ящике стола нашелся приличный, хоть и немного засаленный, брусок.

Поставил на огонь кастрюльку с водой, бросил туда оселок. Через час он будет как новенький.

Еще через два часа нож был готов к работе. На рукоятке появились ребра жесткости — намотанные в трех местах узкие полоски лейкопластыря. «Неэстетично». Зато надежно. И смертельно.

Расставив на столе игрушки, Чила открыл бутылку водки и глотнул из горлышка.

«За единение».

Тихо прошептал:

— Я помню о вас, пацаны...

Москва, штаб Московского военного округа

19 февраля 2004 года, четверг

На Космодамианскую набережную, где, помимо штаба МВО, располагались 69-й узел связи и 367-й отдельный батальон охраны и обеспечения, полковник ГРУ Михаил Артемов приехал ровно в девять утра. С трудом найдя место для парковки, он поставил свои «Жигули» четвертой модели между бойким «Фордом Мондео» и навороченным, но не очень дорогим «Опелем Астра». Тихо позавидовал неизвестному штабисту, который в случае ДТП имел возможность «прикорнуть» под шумок кондиционера на подушке безопасности. Артемов же в подобной ситуации мог вообще не догнать свою голову, вылетевшую через лобовой триплекс. Постовой — двадцатилетний солдатик в начищенных до блеска сапогах — попросил у полковника закурить. Одетый в гражданское, Артемов вытащил полупустую пачку «Примы» и протянул пацану со стандартной «сопроводиловкой»:

— Бери, у меня еще есть.

От рядового до полковника военной разведки Артемов прошел путь длиною в девятнадцать лет. Как и большинство офицеров его поколения, он проходил службу в двух разных, по сути, армиях: Советской — СА и Российской — РА, а также в «промежуточном образовании», называемом Объединенными Вооруженными Силами Содружества Независимых Государств — СНГ. Кончину ОВС СНГ и рождение РА, которую в шутку называли «богом солнца», справляли в мае 1992 года, когда Борис Ельцин издал Указ об образовании Российской армии.

О своем довольно длинном пути военного Михаил Васильевич вспомнил неожиданно, читая новый еженедельник «Военно-промышленный курьер». Вообще, то, что он вчера почерпнул из «ВПК», оказалось для него откровением. Статья касалась «самого молодого генерала армии» — министра ГО МЧС Сергея Шойгу. В ноябре 1991 года «провинциал из Тувы» возглавил Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям, будучи... старшим лейтенантом запаса. То есть от «старшего литера-запасника» до высшего военного чина — генерала армии — Шойгу добрался всего за десять лет. Что ни год, то новое звание. В общем, статья о «министре от политики» оставила в душе полковника военной разведки неприятный осадок, не вызвав ни зависти, ни раздражения, а что-то абстрактное и не поддающееся определению. Равно как и высокое звание тувинского провинциала и Героя России. Вот шеф ГРУ, лишь в прошлом году примеривший погоны генерала армии, шел к ним тридцать пять лет. И ему шли погоны с четырьмя звездами.

Дежурный сделал запись в постовой ведомости и разрешил полковнику пройти. Артемова встречал подполковник ВВС Виталий Шадрин. Офицеры обменялись рукопожатиями, и летчик, проходящий службу в оперативном отделе штаба, проводил гостя в свой кабинет.

Все три рабочих стола сейчас пустовали: на время беседы полковника ГРУ с капитаном-инструктором спецназа офицеры отдела «вышли покурить».

— Я приготовил все, что вы просили, Михаил Васильевич, — подполковник Шадрин указал на телевизор, «прописавшийся» на полке длинного стеллажа, на видеомагнитофон марки «Панасоник», стоящий полкой ниже. — Пульт на столе. Я вам больше не нужен?

— Нет, спасибо, можете идти. Позовите инструктора.

Через минуту в кабинет вошел подтянутый молодой человек в военной форме. Вытянувшись на мгновение по стойке «смирно», он представился:

— Капитан Соколик. Разрешите?

— Заходи, Виктор... Как там дальше?

— Просто Виктор.

— Мне это подходит. Меня называй Михаилом Васильевичем. Работаю я в Главном разведывательном управлении. Присаживайся. Кстати, не знаешь, что лучше: «пустая голова» или прикрытая задница?

Брови инструктора поползли вверх:

— Что, простите?..

Артемов улыбнулся:

— Не обращай внимания, это так, мысли вслух. На счет стойки «смирно», которой военными, не обремененными головными уборами, приветствуется то или иное лицо, полковник имел собственное мнение. Жест — касание пальцами головного убора — подразумевает лишь одно: говоря современным языком, имитацию снятия этого самого убора, знак уважения. Соколик же, к примеру, приложил руки к бедрам, к штанам, короче, на уровне задницы. Имитация снятия штанов. Успокаивало то, что при этом устав не предписывал еще и повернуться кругом.