Михаил Нестеров - Невольник мести

Чернов представлял из себя живую бомбу, которая могла взорваться от шальной пули, угоди она ему в рюкзак. Таким же взрывоопасными были Скутер, Подкова и Муха. Они рисковали больше всех: минировали здания и сами являлись живыми бомбами. И тут не было противоречия: в случае гибели бойца во время закладки мины по нему должны были открыть огонь свои же.

«Рискует Максимыч», – благодарно подумал о старшем товарище Пантера. Пантюхин чувствовал особое к себе отношение Сергея Марковцева, кое-какое объяснение Михаил получил из внезапно оборванной Сергеем фразы: «А я всегда хотел сына...» Видно, взаправду что-то не так сложилось в жизни подполковника.

Пантера издали приметил неплохое укрытие и, первым достигнув угла столовой, залег за бетонным, словно для него приготовленным фундаментным блоком. Тот отстоял от угла на метр с небольшим и подходил по высоте, чтобы лежа вести из-за него прицельный огонь.

Неистовый Скутер по ходу движения вдоль стены бросал в окна гранаты и посылал внутрь короткие автоматные очереди. Столовую, крайний к северу объект, пока не подрывали, ее диверсанты должны были использовать при отходе с базы. Вот тогда-то это длинное здание взлетит на воздух, а они получат столь необходимые дополнительные минуты.

Застолбив себе место за бетонным блоком, Пантера проводил взглядом отряд Виктора Филонова. Подкова, Ас и Македонский проникли в столовую через выбитые окна, «почистили» примыкающую к ней кухню, взорвав дизельную установку и пекарню. Потом залегли в точке, которую можно было назвать критической: именно отсюда диверсанты должны были начать отход под прикрытием группы Филонова.

Пантера выглянул из-за угла, распластавшись за блоком, и увидел точно такой же по другую сторону, примерно в двадцати пяти метрах от себя.

Рядом грузно, будто весил сто килограммов, упал Скутер.

– Хорошее местечко надыбал, – похвалил Пантеру Горчихин и кивнул на плановый, подлежащий уничтожению склад, с обеих сторон которого по разведчикам велся автоматный огонь. Пули свистели над головами десантников, ударяли в блок, выбивая куски бетона. – Чем стреляют, не пойму? Бронебойными, что ли...

– Из «Калашникова», – подсказал Пантюхин.

К разведчикам присоединился Подкидыш.

– Ну вы молодцы! – Найденов выругался. – Ведь всех сразу накроют.

– Все, я пошел. – Скутер полез в рюкзак Пантеры и вытащил мину, сломав защитный слой пенопласта. – Прикрывайте меня. Там не больше десятка боевиков.

– Не торопись, – посоветовал Найденов, – поставь на полминуты или минуту.

Слева от них раздались частые хлопки выстрелов.

– Боевики из комендантской роты полезли, – правильно угадал Подкидыш. – Подкова их встречает.

Сейчас важно было рвануть склад, чтобы затормозить вылазку бандитов из «Джафаль-лагеря». Под обломки крыши они не пойдут, вынуждены будут оставаться на месте. А с юго-восточной стороны даст знать о себе Один-Ноль со своими бойцами, к которым присоединится Марковцев. Отряд Скумбатова уже удачно миновал метров пятьдесят «колючки» вдоль забора, сейчас их продвижение прикрывала четверка Максимыча.

– Давай, давай, Скутер, – поторопил товарища Найденов. – А то отрежут тебе путь.

На прощанье Алексей сказал:

– Пацаны, когда будете открывать прения, не говорите, что я поскользнулся.

– Не каркай!

Разведчики вставили новые магазины. Скутер уступил свое место командиру, и Подкидыш с Пантерой, стреляя из-за бетонного укрытия, дали Горчихину «зеленый свет».

Скутер, быстро и ловко петляя, преодолел первые двадцать метров. В одной руке мина, в другой – штурмовой автомат. В рюкзаке еще пара «иерихонов», а последняя мина отряда Подкидыша осталась у Пантеры.

"Сейчас кончатся патроны в «вихрях», – подумал Скутер, – и неслышно заработают «аэски».

Горчихин бросился на землю, и тотчас слева и справа от него просвистели первые бронебойные пули. В этом звуковом коридоре Горчихин продолжил путь по-пластунски, поглядывая то вперед, то влево от себя, где с каждой минутой нарастало напряжение, Там Подкова с бойцами вступил в настоящий бой: визжали пули, рвались гранаты, ухнул первый раз за все время гранатомет.

– Сейчас мы их отпугнем, – приговаривал Алексей, все ближе подползая к складу, где содержались заложники.

Под натиском боевиков из лагеря Джафаля Подкова с бойцами был вынужден отступить в здание столовой. Тройка разведчиков перемещалась, периодически показываясь в окнах, отвлекая на себя основные силы противника, чтобы бандиты не вышли к группе Подкидыша.

Ход боя менялся с каждой минутой, и не в пользу диверсантов. Один-Ноль не успевал прийти на помощь Филонову. Марковцев не мог оставить без прикрытия командира расчета. Подкидыш и Пантера прикрывали в это время Скутера. Практически Филонов – Подкова с двумя товарищами держали на себе группу боевиков численностью в шестьдесят-семьдесят человек. И долго они продержаться не могли: дойдут до конца длинного зала, и им придется выбираться наружу. Либо с северной стороны, напарываясь на прямой огонь бандитов, либо с южной, практически открывая отряд Найденова.

Ас первым коснулся спиной стены с амбразурой для раздачи пищи. Дальше идти некуда, В десятке метров впереди него стрелял из окна раненный в плечо Македонский.

– Подкова! – выкрикнул Гринчук, задыхаясь от пороховых газов и пыли, вызванной взрывом кумулятивной гранаты. – Рвем стену!

– Давай! – Филонов стоял на коленях и, периодически скрываясь, стрелял в окно. – Македонский, заряжай!

«Все, – стучало в голове Подковы, – обложили». Прорываясь через чудом уцелевшее стекло, внутри столовой разорвалась еще одна кумулятивная граната, выпущенная из «РПГ-7».

– Давай, Македонский!

Подорвав стену, разведчики отбросят неистово идущих вперед боевиков, но откроют едва ли не прямой доступ к группе Подкидыша. Если не будут рвать – смогут в уцелевшем здании какое-то время сдерживать исступленный натиск бандитов.

Какое-то время.

Оба варианта были равноценными. Но, пожалуй, перевешивал первый: взрывом они положат несколько боевиков и остудят пыл остальных.

– Давай, давай, Македонский! Не телись! – выкрикнул Подкова, не прекращая огня и задыхаясь от гари.

Александр Богданкин сбросил рюкзак. Здоровой рукой вытащил мину и установил ее между двумя окнами.

– Двадцать! – крикнул он.

– Отходи, отходи! – Подкова присоединился к Асу, и они уже вдвоем отступили к противоположной стене здания, чтобы на время покинуть его через окно и там оставить последние мины: продолжать открытый бой с бомбами за спиной было опасно.

И прозвучал первый выход в эфир.