Виктор Доценко - След Бешеного

— Верь мне, дорогой Муртаз, все будет очень хорошо! До встречи! — Ушба положил трубку и сказал по-русски: — Выйдет эта крыса из своей норы! — Вновь набрал номер и опять заговорил по-грузински.

На этот раз говорил он недолго, судя по интонации и блестевшим глазам, беседа была гораздо приятнее, чем первая. Закончив, Ушба, все еще в своих мыслях, повернулся к Ростовскому и Рокотову-младшему.

— Ну, делись, Ушба, что ты придумал? — нетерпеливо спросил Ростовский.

Когда тот подробно изложил разговор с Муртазом, Константин не сразу среагировал, продолжая раздумывать над услышанным, а Ростовский довольно воскликнул:

— Ну и голова у тебя, Ушба! Уверен, что именно жадность погубит этого гада: явится, как миленький! Только единственное, в чем я сомневаюсь, что он ограничится тем количеством людей, о котором говорится в письме.

— Дарагой братела, лично я уверен на все сто, что он приведет на «стрелку» всю свою кодлу, чтобы уничтожить верхушку банка и стать полноправным хозяином!

— Но фиг они угадали! — подхватил Константин.

— Вот именно, — задумчиво подтвердил Ушба. — Все, кто способен держать «плети» в руках, собираются в шесть вечера у Митрича.

— Договорились, — согласился Ростовский, а Константин шепотом спросил: — А что такое плети, Андрюша?

— Пистолеты… Модное блатное словечко. Раньше — «волыны», «стволы», «дуры», а сейчас «плети», «плетки».

Ровно в шесть часов вечера двадцать три человека сидели в доме уважаемого Митрича. Ушба был по-деловому краток и серьезен. Изложив ситуацию в общих чертах, он спросил:

— Есть вопросы?

— Дорогой Ушба, удалось договориться, чтобы из начальства на эти дни в банке действительно остался только Муртаз? — въедливо поинтересовался Сергей.

— За это можешь не беспокоиться: Отарик все устроил, и руководство банка сейчас в Праге, — ответил Ушба. — Еще вопросы?

— Собственно говоря, все ясно, — подвел итог за всех Ростовский.

— Не ясно только одно, — вставил Ник, и все недоуменно взглянули в его сторону, — когда выходить на место? — закончил тот свою мысль, и Ростовский усмехнулся:

— Хороший вопрос задаешь, Ник! Мы тут посоветовались и решили, что отправляться на этот заброшенный завод нужно уже сегодня ночью.

— За два дня до «стрелки»? — удивился Ник.

— Братишки! — вступил в разговор Мит-рич. — Я внимательно послушал уважаемого Ушбу и хочу сказать, что в этот раз мы с вами столкнулись с хитрым и коварным врагом, обладающим многочисленной и до зубов вооруженной силой. — Митрич медленно осмотрел всех сидящих за столом. — С этой сволотой нужно кончать раз и навсегда! Ни один из этих гадов не должен уйти! Ни один! И для этого нужна очень серьезная подготовка. Наверняка эта мразь Аркан подстрахуется и пошлет сначала на разведку своих людей…

— Точно одного, максимум двух доверенных парней, наверняка не вооруженных, причем пошлет их не ранее, чем за пару-тройку часов до встречи,

— вставил Константин, — а остальные будут ждать их сигнала где-нибудь по пути на «стрелку».

— Поясни, — попросил Ростовский, — почему одного-двух, да еще невооруженных? А что, если они всей группой приедут туда заранее, чтобы организовать засаду?

— Во-первых, не май месяц и вряд ли наемники Аркана захотят морозить задницы целые сутки в ожидании нас, потому и вышлют разведку, — рассудительно начал пояснять Константин. — Во-вторых, почему невооруженных? Допустим, мы уже там и решим этих лазутчиков проверить, а они нам в ответ любую мульку: допустим, собачку свою ищут. А если не будем проверять, но обнаружим себя? Сразу полный прокол!

— А что, очень логично выходит, и мне кажется, что именно так Аркан и поступит, — согласно кивнул Митрич.

— Нечто подобное мы тоже жевали с Ростовским, — ухмыльнулся Ушба, — и кажется, придумали очень умную вещь! — Он повернулся к Сергею. — Братан, ты вроде говорил, что у тебя есть знакомая, работающая в костюмерной?

— Ну есть, на студии Горького, но я не понимаю… — начал Сергей, однако Ростовский его перебил:

— Мы, братишка, придумали кое-что, и для этого нужно в самый короткий срок сделать три манекена и загримировать их под эти фотографии. — Андрей положил перед ним три карточки.

— Вы хотите подставить этим сраным разведчикам куклы? — удивился Сергей.

— Не совсем так, — возразил Ушба. — Послушайте, что мы придумали. Только пусть весь план расскажет Ростовский: у него это лучше получается…

Во время речи Ростовского Константина вызвала по «хитрым» часам Джулия.

— Ты где? — спросила она.

— Извини, сестренка, но я сейчас не могу говорить, — шепотом произнес он,

— важная встреча.

— С кем? — не унималась Джулия.

— С Ростовским…

— Это тот, что с Савушкой побратался? Привет передавай…

— Только не сейчас, он… — Константин запнулся: в этот момент Ростовский вопросительно взглянул на него.

— С кем это ты болтаешь, Костик? — спросил он.

— Это я так, сам с собой, вслух размышляю, — ответил тот: не мог же он при всех раскрывать тайну «хитрых» часов.

Ростовский как-то странно посмотрел на него, продолжил свой рассказ, и Константину не сразу удалось отключить часы, чем он был весьма озадачен, не зная, что удалось услышать неугомонной Джулии, от которой можно было ожидать чего угодно…

Когда Ростовский закончил, он спросил, глядя именно на Константина:

— Вопросы еще есть?

— Теперь — никаких! — В глазах Рокотова-младшего, который уже забыл о разговоре с Джулией, читалось явное восхищение.

— Остается выбрать трех братишек, которые более-менее похожи на председателя совета банка, Муртаза и их коммерческого директора. — Ушба внимательно осмотрел всех и почти сразу ткнул в одного: — Ты — вылитый Муртаз. — Потом выбрал и остальных.

— Те, кого отобрал Ушба, работают с Сергеем и должны в субботу с раннего утра быть на заводе, — добавил Ростовский. — На все про все у вас есть две ночи и пятница. Для остальных, кто будет устраивать себе укрытие на месте встречи, остается только две ночи! — напомнил Ростовский. — Днем вы должны быть невидимыми и неслышимыми. Так что одевайтесь потеплее и запаситесь едой!

— Вот что, братва, погодите минуту, я сейчас! — Митрич тяжело поднялся из кресла и вышел из комнаты.

Он отсутствовал минут десять, а когда вошел, в одной руке держал масляно блестевший пулемет, явно снятый с танка, в другой — железную коробку с пулеметной лентой.

— Сорок четвертого года! — проговорил Митрич и ласково погладил ствол. — Для себя держал, но… — старик со вздохом махнул рукой, — вам эта машинка сейчас нужнее будет… — Он протянул пулемет Ростовскому.

— Спасибо, Митрич! — Ростовский принял оружие, передал его Нику и по-сыновнему обнял старого «Вора»,..