Виктор Доценко - Тридцатого уничтожить!

— Но я… как-то… — замялся Савелий, пытаясь выдумать какую-нибудь причину для отказам не мог же он сказать ему, что снова остался без денег, истратив вчера единственную сотню долларов.

— У вас что, есть дела? — несколько обиженно поинтересовался Григорий Маркович, но тут же догадливо добавил: — Если волнуетесь о наличности, то напрасно, забудьте об этом: госбезопасность никогда не была бедной организацией! — Он подмигнул.

— Вот как!? — нахмурился Савелий. — Значит, наша встреча не совсем случайна? Руки за спину и а машину! Не так ли?

— Напрасно вы со мной так, Савелий! — обиженно буркнул Григорий Маркович. — Если бы вас нужно было задержать, то это можно было бы сделать и без моего личного участия: исполнителей предостаточно!

— Извините, Григорий Маркович! Мне показалось, что… — Савелий почувствовал себя очень неловко перед этим внимательным и симпатичным человеком. — Сделайте скидку на похмелье. — Он сконфуженно улыбнулся.

— Ладно, чего там, — бросил тот, махнув рукой. — Забыли! Так вы принимаете мое предложение?

— Если оно еще в силе, то не вижу причин для отказа! — улыбнулся Савелий.

Григорий Маркович распахнул перед ним дверцу и отодвинулся, уступая ему свое место.

— В «Горный ручей», Алл! — коротко приказал Григорий Маркович сидящему впереди парню, которого Савелий видел рядом с ним в ресторане.

— О'кей, шеф! — отозвался тот, и что-то быстро сказал по-арабски водителю.

Взвизгнули на асфальте колеса, и шикарная машина резко сорвалась с места.

Они приехали высоко в горы, среди которых уютно расположилось небольшое каменистое плато, словно специально выровненное природой для того, чтобы здесь мог расположиться своеобразный ресторан под открытым небом.

Ландшафт использовался со вкусом и фантазией: углубление в скале для тех, кто любит уединение, с небольшим столиком на четверых, с краю плато было возвышение, которое напоминало импровизированную сцену и на ней по вечерам выступали артисты. Подземный источник включили в мраморную трехступенчатую композицию и вода, причудливо извиваясь и весело журча, стекала в небольшой резервуар, который, наполнившись до краев, автоматически раскрывался, и скопившаяся вода лавиной сбрасывалась вниз, на несколько секунд напоминая Ниагарский водопад в миниатюре. Тут же на глазах у посетителей прямо под открытым небом, жарилось, кипело, парилось, коптилось множество яств, и вокруг разносился такой аппетитный аромат, что поневоле, даже если приезжаешь сюда сытым, хотелось что-нибудь заказать.

Это было чисто национальное заведение, и весь обслуживающий персонал от хозяина до официанта одевался в национальные одежды.

Добраться сюда можно было только на личном транспорте. Несмотря на отдаленность от города (общественный транспорт был не предусмотрен), недостатка в посетителях не было.

Григорий Марковича было место рядом с причудливым источником, а телохранители заняли столик метрах в пяти от него. За вкусной и обильной мясной пищей и отменным испанским вином Савелий многое успел рассказать Григорию Марковичу из своей жизни.

Помолчав некоторое время после окончания его рассказа, Григорий Маркович задумчиво произнес

— Да-а, многое пришлось тебе испытать: Афган, плен, побег. Какие-то монахи…

— Среди них я нашел своего Учителя! — с горячностью произнес Савелий.

— Конечно, хорошо — думая о чем-то своем, кивнул Григорий Маркович.. — Около пяти лет по заграницам — это не шутка. Дома, наверное, погибшим считают? Или давал о себе знать?

— Некому было. Я сирота, — с грустью вздохнул он. — Правда, есть один человек. Брат мой. В детстве вместе, в Афганистане. Много лет не виделись, а в Афгане встретились! Понимаете, он мне больше чем брат! — Он сильно взволновался.

— Кто он? Чем занимается? — быстро спросил Григорий Маркович.

— Он военный, как и я. Капитан Воронов. Андрей Воронов!

— Капитан Воронов?! Брат? — искренне удивился тот.

— Вы о фамилии? — догадался Савелий, но не стал распространяться о подробностях. — Так получилось. Но вы знаете, Григорий Маркович, только он может мне помочь в моем положении: Воронов — единственный свидетель тому, как я попал в плен!

— А ты в каком детдоме воспитывался? — неожиданно спросил он.

— В Омском, номер три. — Савелий явно растерялся от этого вопроса.

— Хорошо, Савелий. Не знаю, смогу ли тебе помочь: наши органы могучи, но не всесильны как Бог, но постараюсь. Сделаю все, что в моих силах, чтобы ты смог вернуться на родину, если ты, конечно, этого хочешь! — Хитровато прищурившись, он взглянул в глаза Савелию.

— Господи, Григорий Маркович! — с волнением воскликнул он, даже запинаться начал. — Да я же только этим и живу! По гроб жизни обязан буду!

— Ну-ну, не нужно так волноваться, — улыбнулся тот. — Попытаюсь что-нибудь сделать. Что еще будешь пить?

— Нет-нет, спасибо, мне уже достаточно.

Через несколько дней, которые для Савелия тянулись мучительно долго — он с волнением ожидал информации от Григория Марковича, — к нему неожиданно подошел один из его телохранителей.

— Савелий, вам передает привет наш общий знакомый! Завтра, в двенадцать часов дня он вас ожидает у входа в отель «Палас». Вы должны быть готовы к отъезду.

Все это было произнесено монотонным будничным тоном, и Савелий не сразу понял, о чем идет речь.

— К отъезду? Куда?

— Вам лучше знать, — пожал он плечами. — Я передаю только то, что мне поручено. И еще. — Он вытащил из внутреннего кармана конверт и сунул его Савелию. — Приоденьтесь и купите себе все, что посчитаете нужным!

— Но у меня еще не кончились те, что Гри…

— Стоп! — резко оборвал тот. — Не надо имен, это во-первых, а во-вторых, я уже вам сказал, что выполняю и говорю только то, что мне поручено. Желаю удачи! — бросил он на прощанье, сел в проезжающее мимо такси и тут же уехал.

Савелий вскрыл конверт и пересчитал деньги — там было пятьсот долларов и… И паспорт! Настоящий советский паспорт с его фотографией, с его фамилией! Господи! Неужели он увидит скоро Москву. Он быстро пролистал и открыл страницу, где ставилась виза. Да, со вчерашнего числа он имел полное право выехать в Советский Союз!

Савелий едва не подпрыгнул от охватившего его счастья. На Родину! ОН едет на Родину! Но… Как она встретит его? Над ним до сих пор висит подозрением о добровольной сдаче в плен! А если Андрюша погиб? Как он сможет доказать свою невиновность? И сможет ли? Кто ему поверит на слово? Но Григорий Маркович же поверил!

Ладно, будь что будет! Главное, вернуться на Родину! Домой! Снова слышать родную речь, дышать тем воздухом, к которому привык с рождения. Снова увидеть родные русские лица и снова ощутить покой. Господи! Как он хочет покоя! Какой же, всетаки, уникальный человек Григорий Маркович! Ему, совершенно незнакомому человеку, дал денег, помог с паспортом, с визой. Нет, такое может совершить только Русский человек!