Павел Корнев - 10'92

— Определюсь на днях и обязательно тебе скажу.

Я похлопал Стаса по плечу и вернулся к Зинке, а когда мы отошли, та оглянулась и сказала:

— Странный он какой-то.

— Наркоман.

— Я так и подумала.

Мы вошли в подъезд и вызвали лифт, а уже в кабине я предложил:

— Может, зайдёшь?

— Ой, Серёжа, только не начинай! И так мама ругаться будет, что весь день где-то пропадала. Да и голова у меня чего-то разболелась.

Пришлось жать кнопку седьмого этажа. Прежде чем отпустить Зинку, я её поцеловал, а после этого девчонка вдруг напомнила:

— Ты так и не ответил на вопрос!

— На какой ещё вопрос?

— О стрижке Алёны. Интимной!

Вспомнилась полоска светлых волос, и поскольку тема эта была донельзя скользкой, я ответил после явственной заминки, тщательно выверив слова:

— Ну, она блондинка, ей идёт. А тебе не знаю даже…

— Да я и не собиралась! — выпалила Зинка с каким-то очень уж наигранным возмущением.

— Тебе и так хорошо.

— Ты-то откуда… — начала было Зинка, сразу осеклась и покраснела, но быстро переборола смущение и фыркнула. — Ой, да что ты рассмотрел-то! Там темно было!

Щёлкнул замок входной двери, и девчонка, прикрыла рот ладошкой, сдавленно пискнула.

— Зина, это ты? — послышался голос тёти Софьи.

— Да, мам! — заглянула Зина в «карман». — Сейчас иду!

Я тоже показался и поздоровался, ну а дальше мы стоять на лестничной клетке не стали и разошлись по квартирам. Закуски на фуршете были хоть и разнообразными, но не слишком сытными, поэтому, переодевшись и вымыв руки, я отправился прямиком на кухню. Распахнул дверцу отчаянно дребезжавшего холодильника, постоял так недолго, заглянул в обросшее наледью отделение морозильника, но ничего удобоваримого не обнаружил и там. Тогда пошарил в шкафах. В итоге поставил на плиту кастрюльку с водой, а когда та закипела, засыпал макароны, решив заправить их половиной банки кильки в томатном соусе.

Включил радиоприёмник, по первой программе передавали новости.

— Со следующего месяца граждане республики Татарстан будут покупать хлеб за специальные жетоны. В настоящее время в Татарстане действуют продовольственные чеки, на которые жители приобретают сливочное и растительное масло, мясные продукты, сахар и водку…

Выключил радиоприёмник.

Совсем мир с ума сошёл! «Жетоны на хлеб» по нынешним временам — ещё ладно, но «граждане республики Татарстан» откуда нарисоваться успели? Неужто прав дядька и страна понемногу на куски разваливается?

Я откинул макароны на дуршлаг, дал стечь воде и переложил в тарелку, а только после этого налил себе кружку чая, как в коридоре задребезжал телефонный аппарат.

Подошёл, снял трубку, без всякой охоты произнёс:

— Алло!

— Енот, привет! — отозвался динамик голосом Вали Демидова. — Завтра на тренировку придёшь?

— Собирался. А что?

— Приходи, дело есть.

— Не телефонный разговор, что ли?

— Я, блин, не магнитофон каждому одно и то же повторять!

В трубке зазвучали короткие гудки отбоя, я повесил её на рычажки и вернулся на кухню. Наложил себе макароны, достал из холодильника консервы и смолотил еду, не чувствуя вкуса. Все мысли были заняты звонком Демида.

Ну вот что у них там опять стряслось?

В институте перемены между парами я посвятил поиску конспектов субботних лекций, точнее — одногруппника с нормальным почерком, который согласился бы дать их переписать. Мои приятели отпали сразу: Миша толком записей не вёл, а Витя сокращал слова до полной невозможности хоть что-либо понять. Поспрашивал у пацанов, но одни мялись, не желая расставаться с тетрадями, а другие писали как курица лапой. В итоге плюнул и прошёлся по девчонкам, посмотрел конспекты и остановил свой выбор на Жене.

И дело было вовсе не в каких-то личных симпатиях, просто всецело устроил её ровный и понятный почерк.

— Дашь субботние лекции переписать? — спросил я у одногруппницы.

— Завтра принесу, — пообещала та, не став строить из себя невесть кого.

— А он ещё и физкультуру прогулял! — напомнила вдруг грудастая Виктория. — Женя, позанимаешься с Сергеем физкультурой?

Девчонки захихикали, но развить тему помешал староста.

— А вот и наш лыжник! — похлопал он меня по плечу.

— В смысле? — не понял я.

— Физрук за субботний прогул тебя на лыжный кросс поставил.

Витя Медников не удержался и с выражением произнёс:

— Стою на асфальте в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я… долбанутый.

Заменил последнее слово цензурным он из-за вошедшего в аудиторию преподавателя и по этой же причине поспешил усесться за парту, а староста предупредил:

— Кросс в декабре, без него зачёта не получишь.

Стало ясно, что это не розыгрыш, и я досадливо поморщился, поскольку лыжи никогда особо не любил. Уж лучше бы просто пробежался.

В остальном же ничем особенным учебный день не запомнился, разве что по дороге к остановке столкнулся с Игорем Ваулиным, который окончил школу на год раньше и почти сразу после этого перестал попадаться на глаза. Остановились, поздоровались.

— Тоже в политехе учишься? — спросил я.

— Не, я в меде. На четвёртом курсе уже.

— Ну ничего себе время летит! Какая специализация?

— Пока на все руки мастер, — усмехнулся Игорь. — Вообще, в хирургию податься собираюсь, ну а пока в скорой подрабатываю.

— Тоже нормально. А здесь какими судьбами?

— Девчонка тут учится. Сейчас заберу и в парк двинем. Может, по пиву?

Я покачал головой.

— Не, Игорь. В другой раз. Сегодня дел выше крыши.

— А то смотри — Лёха Румянцев с женой будет.

— Он где сейчас?

— Автокрановщиком работает. — Ваулин похлопал себя по карманам и спросил: — А есть на чём записать? Нам телефон провели. Созвонимся, встретимся.

Я достал записную книжку, мы обменялись номерами и разошлись. Дел у меня и в самом деле было просто невпроворот, и от остановки я двинул не домой, а к «Ручейку», в мебельный салон Гуревича. Застал там Андрея, Яну и Воробья, который как раз подошёл ей на смену.

— Пока, мальчики! — попрощалась с нами Яна, и мы проводили её пристальными взглядами.

— Да уж, — только и протянул Воробей, немало впечатлённый размером бюста бывшей одноклассницы.

— Так замути, чего ты? — с усмешкой сказал я.

— Не, уже познакомился с одной. Буфера не такие, конечно, зато ноги от ушей. И без прицепа.

— Ладно, Димон, торговля сегодня на тебе, мы на склад! — Андрей поднялся с диванчика и потянул меня на выход. — Пошли, Серый.

Мы вышли в проход между закутками отделов, и я уточнил:

— Никуда не едем сегодня, что ли?

Андрей зевнул и покачал головой.

— Не-а. С деньгами накладка случилась, Гуревич куда-то умотал, а Толстый в своём технаре застрял. Теперь уже только завтра. С утра текучкой займёмся, а тебя дождёмся и поедем.