Павел Корнев - 10'92

Меня сеанс политинформации нисколько не заинтересовал, я прошёл на кухню и укоризненно покачал головой.

— Опять бухаешь?

— Серёжа, ну ты глаза разуй! — возмутился дядька и указал на трёхлитровую банку гранатового сока. — После бани восстанавливаюсь! А то так и ласты склеить недолго. Вам с Борей хорошо, на шею мне сели и ножки свесили! Материал найди, сварочный аппарат обеспечь, мастеров привлеки!

— Всё же решили склад на отдельные клетушки перегораживать?

— Ну да.

Я налил себе сока, отпил и скривился.

— Кислятина!

— Чистый витамин!

Спорить с дядькой не стал, спросил о другом:

— А Борис Ефимович где?

— Младшую свою куда-то повёз, — сообщил дядя Петя и хлопнул ладонью по газетному листу. — Нет, ты только посмотри! В сухумском порту грузинские танки по нашему кораблю пальбу открыли! А в Таджикистане шестого числа офицера двести первой дивизии у подъезда собственного дома убили! Старший лейтенант Ковалёв, не знал такого?

Я покачал головой.

— Не припоминаю.

— И пишут, позиции полка в Курган-Тюбе снайперы обстреливают.

— Там полноценная гражданская война давно идёт, — буркнул я и ушёл к себе. Переоделся и возвращаться на кухню не стал, поскольку планировал перекусить с Зинкой в кафе. Позвонил и попросил позвать её к телефону, но снявший трубку Яша сообщил, что сестра решила вымыть голову.

— Уже волосы сушит, — подсказал он, расслышав мой обречённый вздох.

Сборы вполне могли затянуться, и я решил не ждать у моря погоды, а вместо этого спуститься и поторопить копушу.

Сунул ноги в тапочки и уточнил у дымившего папиросой дядьки:

— Ваучер получил уже?

— Ага.

— Не продал хоть?

— Продал бы, да по номиналу никто не берёт. Ничего! Пусть лежит, есть-пить не просит.

Я кивнул и спустился этажом ниже, а только потянулся утопить кнопку звонка, как дверь распахнулась сама собой и на пороге с ключами в руке возник Яша. Он при виде меня нисколько не удивился и поздоровался:

— Привет, Сергей.

— Привет-привет! — Я пожал протянутую руку, расслышал доносившееся от ванной комнаты жужжание и спросил: — Она до сих пор волосы сушит?

— Ага, — кивнул мальчишка, и в этот момент смолк фен. — Зина! — крикнул пацан. — Сергей пришёл!

Дверь ванной комнаты слегка приоткрылась, Зинка высунула наружу голову с распущенными волосами, чёрными, блестящими и ещё слегка влажными, и всполошилась:

— Яша, а уроки? Мама сказала, чтоб из дому ни ногой, пока не сделаешь!

— Завтра воскресенье!

— Мы завтра в гости едем!

— Да успею! — отозвался пацан и быстро шмыгнул в подъезд.

Я прикрыл за ним дверь, защёлкнув попутно задвижку английского замка.

— Вот балбес! — вздохнула Зинка и скрылась в ванной, но сразу высунула наружу руку с прямоугольным феном. — Сергей, убери в комнату, пожалуйста, — попросила она. — И принеси халат.

Я попытался открыть дверь ванной комнаты, но девчонка придержала её изнутри.

— Серёжа, перестань! — возмутилась она. — Сейчас мама придёт!

Пришлось отступить. Озадаченно повертев в руке массивный аппарат с красным и белым переключателями, короткой трубкой выдува на торце и выпуклой пластиковой решёткой воздухозаборника на боковине, я выдернул из розетки вилку и спросил:

— Халат где?

— В комнате.

Я прошёл в детскую, оставил фен на письменном столе и сразу заметил наброшенный на спинку дивана халат, но брать его не стал, вместо этого скинул к стене и крикнул:

— Нет тут его!

— На диване посмотри!

— Говорю же — нет!

— А в кресле?

— Пусто!

Зинка немного помедлила, потом вышла из ванной, завернувшись в длинное полотенце. То было затянуто под мышкой и при каждом шаге слегка расходилось на боку, позволяя разглядеть голое бедро.

— Упал он, что ли? — удивилась Зинка и встала коленями на диван, намереваясь заглянуть за спинку, тут-то я и потянул за краешек полотенца. Узелок распустился, девчонка взвизгнула и подхватила импровизированное одеяние, но то успело сползли к талии.

А ввернуть его на место я уже не позволил. На усыпанной веснушками загорелой коже явственно выделялись белые следы купальника, и меня будто током тряхнуло. Обхватил Зинку сзади и стиснул в ладонях её упругие груди. Не позволил вывернуться и просьбу отпустить тоже проигнорировал. Почувствовал, как стремительно набухают под пальцами соски и поцеловал девчонку в шею.

— Серёжа, перестань! — попросила та, но как-то совсем уж неуверенно и с таким придыханием, что моя ладонь сама собой скользнула под полотенце к жёстким кудряшкам в самом низу девичьего живота, на миг замерла там, а потом сдвинулась чуть ниже и дальше.

— Не надо… — пролепетала Зинка, но сразу осеклась и закусила губу, стоило только легонько стиснуть её промежность. А когда надавил средним пальцем самую малость сильнее, она и вовсе застонала, обмякая в моих руках. — Ну, Серёженька…

Полотенце окончательно съехало, и я заставил девчонку перебраться поближе к спинке дивана. Зинка немного поупиралась, но затем всё же подалась вперёд и навалиться грудью на пуфик.

— Ну ты что, Серёжа?! Мама в магазин пошла, сейчас вернётся! — зашептала она. — Да перестань ты немедленно! Ну не так же!

На меня невнятное лепетание произвело эффект прямо противоположный, слишком долго ждал этого момента, чтобы совладать с влечением. Приспустил трико сразу вместе с трусами, потянул Зинку на себя, и та послушно сползла чуть ниже, немного даже прогнулась в пояснице, но сразу попыталась вильнуть попой в сторону.

— Серёжа!

Я придержал девчонку, не позволив вывернуться, придвинулся к ней и начал пристраиваться сзади. Действовал уже вполне уверенно, помогал себе правой рукой, а левой поглаживал набухшие соски, попутно негромко пришёптывал:

— Тише, тише, тише…

Зинка протяжно застонала, а когда самую малость подался к ней, вскрикнула и привстала на коленях, отодвинувшись, насколько позволила спинка дивана. Я вновь потянул на себя за бёдра и усилил нажим, тогда она опустила голову на сцепленные кисти, закусила запястье и негромко замычала, а после серии моих осторожных толчков завела руку за спину и выставила ладошку.

— Серёжа, хватит! Пожалуйста!

Пах ещё даже не начал утыкаться в девичьи ягодицы, было очень тесно и жарко, сердце колотилось как безумное, и в голове сумасшедшим перестуком отдавались резкие удары пульса, но я заставил себя отступить, и тогда Зин… аида — теперь уже определённо Зинаида! — развернулась и села на диван, накрыла низ живота ладошкой, но не из стыдливости, а будто прислушиваясь к собственным ощущениям. После подняла руку и взглянула на пальцы, отмеченные алым мазком.

— Всё хорошо? — забеспокоился я.

Вместо ответа Зинка уставилась на меня своими глазищами, серыми и какими-то совсем уж шальными: она словно никак не могла поверить в случившееся. Я избавился от одежды, присел рядом и обнял девчонку, а та вдруг как-то совсем растеряно спросила: