Алекс Шу - Битва за Родину

Метрах в десяти от меня, смеющиеся пацаны носятся за довольным Мальцевым по спортивной площадке. Здоровяк ловко уворачивается от мальцов, пытающихся схватить его за брюки.

— Серый, — машу ему рукой. Мальцев останавливается, говорит что-то окружившим его малышам. Они расступаются, и Мальцев идет ко мне.

— Машуль, позови Аню и Ваню, — прошу кроху, — А сама подожди нас с другими девочками

Малявка с готовностью кивает и срывается с места.

А я уже обращаюсь к другу:

— Сереж, хочу в багажнике у тебя подарки забрать для наших подопечных.

— Все или только для вашей малышни? — интересуется Мальцев.

— Общие мы директору отдадим, а то ещё и передерутся из-за подарков. Дети всё-таки. А сейчас только для наших.

— Пошли.

Подходим к машине. К нам присоединяются Иван и Аня.

— Ребят, давай подарки девочкам вручим. Они уже в багажнике лежат вместе с остальными игрушками.

Серега открывает ключом багажник. Достаю две большие куклы. Черноволосую кареглазку в синем платьице даю Ване, а голубоглазую блондинку в бежевом — Ане.

— Леш, откуда? — Ваня удивленно смотрит на меня.

— В магазине купил. Всего то делов, заехать с Серым и приобрести, — пожимаю плечами.

— Я уже заколки Оле принесла, — растеряно говорит Аня.

— А я леденец Валюхе привез, петушок, — сообщает Иван.

— И где же ты его держал? — интересуюсь я, — неужели в кармане?

Волков смущенно отводит глаза.

— Ну да, обернутым в бумагу, — бурчит он.

— Чудо, ты Ваня, чудное, — улыбаюсь я, — Нашел место.

— А что мне было его в руках держать? — бормочет он, — В бумагу завернул и всё.

— Ты его Валентине уже отдал?

— Не успел ещё.

— Достань и посмотри на леденец, — предлагаю Ивану.

Ваня залазит в карман пальто и достает маленький петушок на палочке. Бумага уже намертво прилипла к лакомству.

— С рук покупал?

Расстроенный Волков кивает.

— Выбросишь эту гадость на обратном пути, а сейчас лучше куклу подари, — советую другу.

— Шелестов, не знаю как Ваня, а я не могу это взять, — вмешивается в разговор рассерженная зеленоглазка, — Ты не обязан за нас подарки покупать. А у меня денег сейчас нет, чтобы тебе отдать.

— Ань, ты об Оле подумай, — убеждаю её, — Она просто счастлива будет получить от тебя игрушку. Олька много пережила, но всё-таки осталась ребенком. И такое внимание ей необходимо.

— Хорошо, — Николаенко прикусывает губу, — Но ты мне скажешь, сколько потратил, и я тебе обязательно верну.

— Я тоже отдам, — заявляет Ваня.

— Договорились, — широко улыбаюсь я, — Куклы купил по пять рублей, каждую. Особенно не торопитесь. Вернете, когда сможете. Мне не к спеху.

Последним забираю из багажника большого голубого зайца.

— Для Маши? — понимающе спрашивает Ваня.

— Ага.

— А почему именно заяц, а не кукла как нашим? — Николаенко, прищурившись, смотрит на меня.

— Потому, что Маше я уже дарил зайца, правда, желтого. Любимая игрушка была. Когда начался пожар, он в комнате остался. Она очень скучала по своему зайцу. Когда я магазине «Игрушки» этого красавца увидел, купил сразу, тем более что он последний был.

— Ну что, пошли? — спрашивает Иван.

— Идем, — киваю я.

Сколько было счастливого визгу. Валя и Маша обрадовались кукле и зайцу, как близким родственникам. Оля была гораздо сдержанней. Она не прыгала от радости, не хлопала в ладоши. Девочка тихо прошептала «спасибо» и клюнула Аню губками в щеку. Но глаза её светились от радости, на лице заиграла милая улыбка, а игрушку, названную Аленкой, девчонка крепко прижимала к себе.

Занесли игрушки и сладости директору. Немного пообщались с довольной Ириной Анатольевной. Погуляли с малыми на территории пионерлагеря. Валька с Машкой притащили две пары ракеток от бадминтона и два волана. Мы с крохой решили быть болельщиками, и наблюдали как Иван и Аня пытаются сражаться с Валей и Олей. Брюнеточка пищала и смеялась, бегала за воланом, пропуская половину ударов. Олька, как ни странно, играла хорошо и они с Ваней закатили настоящее яростное сражение, с силой отбивая воланчик к противнику. А мы с малявкой подбадривали игроков. Я — своих одноклассников, а Маша — подружек. Увидел вышедшего с корпуса Гордея и пообщался с ним. Рассказал Семену о разборке с приезжими гопниками. Гордей попробовал обидеться, что его не позвали, но потом успокоился. А когда я обещал показать ему парочку новых приемов, обрадовался. Договорились увидеться в клубе на следующей неделе и вместе потренироваться.

Время пролетело незаметно. Когда над лагерем начали сгущаться сумерки, отвели детей в спальню, попрощались со всей малышней и поехали. Через час с лишним уже были в городе. Сперва забросили домой Ивана. Потом повезли Аню. Серегина «копейка» подкатила к подъезду зеленоглазки, Николаенко, сидевшая сзади, сухо попрощалась, открыла дверку и вышла.

— Серый, подождешь минутку?

— Иди уже, Казанова, — усмехается Мальцев, — Учти, Светка узнает, скандал закатит.

— Я мигом, — обещаю товарищу.

Резко открываю дверцу, выпрыгиваю наружу. Зеленоглазка уже подходит к подъезду.

— Ань, подожди, — кричу вдогонку.

Девушка замирает, потом медленно поворачивается. А я уже стою возле неё.

— Слушаю тебя, Шелестов, — голос Николаенко холоден как глыба арктического льда.

— Ань, во-первых, я рад, что ты поехала с нами.

— Я поехала только потому, что появилась возможность увидеть Олю, — зеленоглазка чуть отворачивается от меня, — Ты нам с Ваней предложил, мы согласились. Это всё, что ты хотел мне сказать?

— Нет, — вздыхаю, — не всё. Во-вторых, хотел тебя поблагодарить за Машину подружку. Ты знаешь, она ожила. Радуется подаркам, ждет твоих приездов, улыбается. Когда я её увидел в первый раз, это был озлобленный на весь белый свет ребенок, не верящий никому и не ждущий от жизни ничего хорошего. А сейчас она как будто заново родилась. Ань, ты просто волшебница. Спасибо, что вернула малую к жизни. Даже словами выразить не могу, как я тебе признателен.

Анино лицо дрогнуло и оттаяло. Она продолжает смотреть на меня, но уже без прежнего льда в глазах.

— В-третьих, хочу попросить прощения за тот вечер у реки. Я брякнул глупость, сам не знаю почему. Извини меня, пожалуйста. Забыли и проехали, если ты не против.

Протягиваю руку.

Зеленоглазка улыбается. Какая же она красивая. Смотрю и не могу оторваться: пухлые алые губки, белая нежная кожа, сияющие изумрудные глаза, тонкие аристократичные черты лица. Юность всегда очаровательна. А в сочетании с иконописной красотой — неотразимое оружие, убивающее наповал окружающих мужчин.

— Хорошо, проехали и забыли, — соглашается Аня. Моя ладонь ощущает тонкие изящные пальчики девушки. Аккуратно жму ей руку.