Александр Тамоников - Мадьярский рикошет

Туда Краузе с группой провел заместитель начальника заставы.

Внешне барак смотрелся убого: некрашеные стены, крыша, обитая железом, окна-бойницы, дверь с деревянными ступенями.

Капитан Петер поморщился:

– Австрийцы не могли предложить ничего лучше? Они бы нас еще в свинарник определили.

Лейтенант улыбнулся:

– Это снаружи, господин командир группы, – звания и фамилии диверсантов ему были неизвестны, – казарма выглядит… не впечатляюще, зато внутри все сделано, как в неплохой провинциальной гостинице. Да и зачем вам изысканность в комнатах, если находиться здесь придется только до ночи?

– Пошли, – буркнул Петер.

Лейтенант Гралль провел боевиков и немецкого куратора внутрь барака. Там действительно оказалось весьма удобно. Прихожая – широкий коридор, от него в разные стороны по четыре двери, слева столовая, справа санузлы и душевые, в торце еще одна дверь. По сторонам – одноместные комнаты с обстановкой общежития младшего офицерского состава. В торце кабинет или, вернее, комната для совещаний. В столовой, санузлах и душевых чисто. К прибытию группы явно готовились.

Гралль посмотрел на Петера:

– Вы и сейчас будете настаивать, что вам предоставляют плохие условия?

– Нет, господин лейтенант, сейчас не буду.

В шести комнатах устроились боевики, в седьмой – Краузе.

Ланг тут же заявила, что она займет душевую как минимум на полчаса. Спорить с ней никто не стал.

Разложив вещи, боевики вышли в коридор.

Заместитель начальника заставы попросил Краузе построить группу.

Хмыкая, майор передал команду.

Гралль объявил:

– Господа, приказом капитана Старка вам запрещается покидать это помещение. Обед будет доставлен в 14:40, то есть через двадцать минут. После этого отдых, получение оружия, одежды, подготовка к пересечению границы.

Сивко усмехнулся, повернув голову в сторону Ланг:

– Ты и сейчас намерена занять душ на полчаса?

– Заткнись.

Краузе осадил обоих:

– Отставить. Не хватало еще ссоры в группе перед началом операции. – Он повернулся к Граллю: – Нам все понятно. Один вопрос, лейтенант?

– Да.

– Кроме вас, начальника заставы, капитана Старка, кто еще знает о нас?

– Никто.

– Сомневаюсь, но ладно. Совещание перед выходом пройдет здесь же?

– Да. Еще вопросы есть?

Петер выступил вперед:

– Еда-то у нас будет не из солдатской столовой?

Гралль ответил:

– У нас одна столовая. Пища не изысканная, но весьма калорийная. Еще вопросы?

– Нет вопросов.

Гралль повернулся к Краузе:

– С вашего позволения, герр майор, я удаляюсь.

– Вам нужно мое разрешение?

– Нет, но порядок есть порядок.

– Идите, куда хотите.

– Обед в столовой. Приятного аппетита и хорошего отдыха.

Заместитель начальника заставы ушел.

Петер проговорил:

– Не кажется ли вам, майор, что американцы опекают нас слишком сильно? Из этого можно сделать вывод, что смена режима больше нужна им, а не венграм.

– Меньше думай, капитан. Твоя задача – выполнять приказы. Все решения будешь принимать ты. А то, что нас опекают американцы, разве это плохо? Они все оплачивают, а подготовка диверсионных подразделений обходится недешево. Да и вам назначено весьма высокое денежное вознаграждение сверх содержания, определенного в лагере. После работы вы вернетесь небедными людьми.

– Вы считаете, что, подчинив нас один раз, американцы потом нас отпустят? Дадут жить спокойной жизнью?

– Вряд ли, если честно, Лукас.

– Вот и я о том же. Придется работать на них, пока не словим свои пули.

– Мне не нравится твое настроение.

– А мне не нравится, что, по сути, нами управляют американцы, хотя мы идем в свою страну, чтобы изменить жизнь народа к лучшему.

Краузе рассмеялся:

– Изменить жизнь к лучшему методом террористической деятельности?

– Как говорится, каждая революция требует жертв. В противостоянии с советскими оккупантами все средства приемлемы.

– Ну да, конечно.

– Я не вижу в бараке оружейной комнаты. Хотелось бы взглянуть на оружие, которое приготовили для нас.

– Его подвезут, без оружия к границе не пойдете.

– Ладно. Курить бойцам группы где?

– Ну, если американец запретил выход из казармы, значит, в комнатах или в санузлах. Где хочешь, капитан.

Ровно в 14:40 заместитель начальника заставы объявил:

– Господа, обед. Время двадцать минут. Прошу всех в столовую.

Дуки Ланг, успевшая помыться, немного накраситься, уложить волосы и переодеться в спортивный костюм, смотрелась эффектно.

Сивко, увидев ее, воскликнул:

– Нет слов, Дуки, ты прелестна! У меня во Львове была одна еврейка, очень похожая на тебя.

Ланг с удивлением посмотрела на бандеровца:

– У тебя – еврейка? Их же держали в гетто или стреляли.

Сивко усмехнулся:

– Я нашел ее в квартире старого дома, вместе с семейством – отцом, матерью и братом. Последних, понятное дело, я пристрелил, а девицу Сельду, ей было восемнадцать, решил оставить себе. Красивой была, фигуристой. Прятал у надежных людей. В свободное время развлекался.

– И она спала с тобой, убийцей своей семьи?

– Сначала противилась, но после того как я избил ее и изнасиловал… стала послушной. Эх, и хорошо же мне с ней было!

– Что стало с этой Сельдой потом?

– Как подошла Красная армия, пришлось уходить в леса. Туда я гражданку Гельтен взять не мог. Она повесилась.

– Ты повесил?

– Нет, сама, но не без моей помощи. Так вот, ты сильно напоминаешь мне ее, я бы с тобой…

Ланг оборвала Сивко:

– …забудь, я тебе не покорная еврейка, я мадьярка! И еще, Сивко, я всегда любила и буду любить только одного человека, своего мужа. А если ты попытаешься залезть ко мне в постель – пристрелю как собаку, понял?

– Ну это еще вопрос, сможешь ли… но я все понял. Жаль. Тебе тоже было бы хорошо со мной. Может, все-таки отойдем от принципов и попробуем? Думаю, после первой же ночи ты забудешь своего покойного мужа.

– Заткнись, подонок!

– А вот за подонка придется извиниться.

Ланг взяла со стола нож:

– Ты как предпочитаешь получить извинения – в яйца, в живот или сразу в горло?

Петер рявкнул:

– А ну прекратить! У вас осталось пятнадцать минут на обед.

Пообедали и разошлись по комнатам. Ланг на всякий случай закрыла ее на задвижку.

Наступила тишина.

Заместитель начальника заставы разбудил Краузе в 21:40. Тот спал крепко, устал во время переезда, но чутко. От прикосновения Гралля тут же проснулся, по привычке сунул руку под подушку, где всегда хранил пистолет.

– Герр майор, подъем!

– А, это ты, лейтенант… – Он взглянул на часы: – Черт, я и не заметил, только коснулся головой подушки, словно в черную яму провалился, а тут уже ты. Такое ощущение – словно и не спал.