Александр Тамоников - Мадьярский рикошет

Тот ответил коротко:

– Игэн, да! – И приказал пулеметчикам залечь.

Группа «Дон» рванула к заставе. На подходе тишину утра разорвала автоматная очередь.

– Это что еще такое? – воскликнул Павленко.

– Стреляют со стороны заставы.

Лейтенант Богданов спросил:

– Хотите, угадаю, кто стреляет?

– И без тебя ясно. Начальник заставы. Понял, что провалился, и решил дать бой. Все равно за измену расстреляют, а уйти шансов нет.

– Но он может положить своих подчиненных.

Семенов окликнул снайпера:

– Рябов.

– Я, командир.

– Быть в готовности применить снайперскую винтовку.

– Всегда готов.

Группа выбежала на отдельную территорию и дальше – на заставу. Залегли за основной казармой. Там же находились майор Золтан Кокаш и лейтенант Михай Лежик, а также несколько пограничников.

– Что тут? – спросил Семенов.

– Отстреливается, гад, из канцелярии. Черт, что теперь будет? Трибунал?

– Ты отвечал за эту заставу? – посмотрел на Кокаша Семенов.

– Нет, мы с Лежиком должны были обеспечивать вашу работу.

– Тогда чего боишься? Какой трибунал? Но люлей мы все получим хороших.

– Люлей?

Семенов объяснил, что такое «люли».

– Это пусть. Надо захватить Вугера живым.

– Не получится. Он понимает, что его ожидает самый суровый приговор, проще говоря, расстрел. Значит, будет отстреливаться до последнего патрона.

– Лейтенант Хуташ сказал, что в канцелярии, под кушеткой полно магазинов и для автомата, и для пистолета.

– Тем более. Рябов. – Майор повернулся к снайперу.

Тот перебежал под укрытие деревянного поддона, что стоял с торца казармы, и занял позицию.

– Я, командир.

– Начальника заставы видишь?

– Мелькает иногда.

– Надо завалить его, к чертовой матери.

– Значит, на поражение?

– Да, огонь по обстановке, но чем быстрее, тем лучше.

Выстрел самозарядной винтовки Токарева хлестнул через пару минут. Стрельба из помещения управления заставы прекратилась. К окну бросился Лежик. Осторожно заглянул внутрь:

– Готов!

– Куда бы он, гад, делся, – проговорил Рябов.

Шандор сказал:

– Надо срочно связаться с погранотрядом в Кестице, с его начальником, подполковником Бенусом Вайгером, чтобы срочно прислал сюда комиссию и замену офицерам. А затем… с Управлением.

Семенов кивнул:

– И пусть приберутся в канцелярии. Мне тоже надо звонить начальству. И разговор предстоит непростой. Но до этого надо попытаться определить, куда направились диверсанты.

Поиски не принесли результатов. Диверсионная группа как в воду канула.

Кокаша назначили исполняющим обязанности начальника заставы. Старшине приказали убрать тело Вугера и проверить связь с Будапештом. Вскоре старшина доложил, что в управлении заставы порядок, связь функционирует. Связист в канцелярии.

Кокаш приказал отправить всех людей и технику к границе, не допустить, чтобы австрийцы подошли к поврежденному участку заграждения, и оборонять, при необходимости, свою территорию.

Бойцы «Дона» разместились у входа в казарму. Майоры Семенов и Шандор прошли в канцелярию. Связиста отправили на охрану заставы.

Кокаш спросил:

– Кто первый звонит?

– Так. Заставу без офицеров оставлять нельзя.

– Ну да, ты прав.

Он снял трубку, набрал номер.

Ответил начальник погранотряда. Затем Шандор переключился на заместителя директора УГБ и в дальнейшем только слушал. Кричал генерал громко. Подполковник даже трубку от уха отнял. В завершение ответил:

– Слушаюсь.

Нажал на рычаг, передал трубку Семенову.

– Досталось?

– Не слышал, как он кричал?

– А ты чего молчал?

– А смысл оправдываться по телефону? Нас всех, я имею в виду офицеров УГБ, отзывают в Будапешт, вместе с предателем Хуташем. Там объяснюсь, когда начальство успокоится.

– Но трибуналом не грозил?

– Как не грозил? Грозил. Но не отдаст, понимает, что мы не могли знать о замыслах командования этой заставы.

– Понятно, ну а теперь я выслушаю представителя КГБ.

Он набрал номер полковника Григонько.

– Слушаю, – сухим, не предвещающим ничего хорошего голосом произнес представитель КГБ в Венгрии. Видимо, коллеги из УГБ уже сообщили ему о произошедшем на границе.

– Мы упустили группу «Фаркас», Григорий Федорович.

– С чем я тебя и поздравляю.

– Вам уже известны подробности?

– Нет, только сам факт. Подробности я хочу услышать от тебя, командира специальной группы «Дон», которую так нахваливал полковник Шабаров.

– Я думаю, правильнее будет поговорить в Текеле.

– Я слушаю, где допустила ошибку твоя группа?

– Нигде. Мы готовы были выполнить задачу, но в план операции не входило то, что командование заставы предаст свою страну.

– Насколько я понимаю, все произошло в течение часа, от силы двух. Почему группа не перехватила диверсантов, не организовала преследование на территории Венгрии?

Семенов ответил:

– Потому что пришлось нейтрализовывать начальника заставы, который открыл огонь по своим из канцелярии. А до этого исследовать место перехода. И нас, и офицеров УГБ ввели в заблуждение начальник заставы и его заместитель. Изначально было определено ложное место перехода. Кроме того, подобные вещи всегда страхуются противником на территории сопредельного государства. Товарищ Кокаш предпринял попытку обнаружить группу, но не удалось. Очевидно, ее ждали недалеко от пограничной полосы. Ждали на технике. А для того чтобы уйти из опасной зоны на технике, требуется не час и не два, а от силы минут тридцать-сорок. Группа и застава физически не могла устроить преследование в условиях неразберихи на границе, организованной при помощи австрийцев, немцев, не исключено, и американцев…

Полковник Григонько прервал Семенова:

– Все, довольно. Немедленно выдвигаться в Текель.

– Есть.

– Плохо, Семенов, очень плохо!

Связь оборвалась. Семенов отдал приказ готовиться к выезду.

Сто шестьдесят километров «Фольксваген» венгерских диверсантов, ведомый Ференцем Массером, встретившим группу у фермы Дукельвера, пробежал за три часа. Несмотря на отсутствие кисти, он уверенно вел автобус.

В 5:10 они подъехали к крайнему двору в деревне Менхота. Диверсантов ждали. Ворота открылись, микроавтобус въехал внутрь.

К Петеру подошел пожилой венгр:

– Приветствую вас, господин Петер.

Командир диверсионной группы по фото узнал человека.

– И я приветствую вас, господин Либус.

– Можете называть меня по имени – Адам.

– Учитывая ваш возраст и заслуги, предлагаю обращаться ко мне на «ты» либо «Лукас». Мне неудобно.

– У меня сына звали Лукас. В сорок четвертом году он погиб у Дебрецена, когда русские вторглись в Венгрию. Ему было всего восемнадцать лет.