Сергей Самаров - Хозяин гор

— Сержант, твой клиент по нужде пошел, — тихо прошептал командир взвода снайперу.

Сержант Ничеухин и старший лейтенант Семипалатин провожали взглядами бандита, отходящего в сторону. Снайпер смотрел за ним через оптический прицел, а командир взвода — через бинокль.

Выстрел, хотя Игорь Витальевич и ждал его, все равно прозвучал неожиданно и показался командиру взвода слишком громким в утренней тишине. Но Семипалатин отлично знал, что таковым он являлся только для него самого и других бойцов взвода, включенных в единую систему связи, потому что при прицеливании микрофон, интегрированный в шлем, почти прижимается к прикладу винтовки.

Командир взвода увидел, как на затылке бандита появилось темное пятно. Дистанция до цели составляла менее двухсот пятидесяти метров. Согласно инструкции, для качественного выстрела в голову с дневным прицелом ПСО-1 она не должна была превышать трех-четырех сотен метров, в зависимости от навыков снайпера.

У сержанта Ничеухина они были на высоте. Он промахивался очень редко, только при стрельбе с максимальной дальней дистанции и с использованием ночного прицела НПСУ-3.

Этот унифицированный прицел раньше ставился в спецназе военной разведки на автоматы, но потом его заменил «Шахин», прибор куда более совершенный. Теперь НПСУ использовали по привычке только снайперы, гранатометчики с РПГ-7, иногда пулеметчики с РПК, куда этот прицел отлично устанавливался.

Кратность у двух прицелов была одинаковая. Поэтому снайперы зачастую не желали привыкать к новому оборудованию только из-за того, что старое имело электронно-оптический преобразователь, а новое носило в себе тепловизор. Пользоваться прицельной сеткой «Шахина» было сложнее, чем старым прибором. Тем более что работать с ним можно было на два часа дольше. Это позволял заряд аккумулятора. В тех условиях, в которых приходилось действовать снайперам спецназа военной разведки, это было значительным преимуществом. К недостаткам старого прицела снайперы относили его вес, превышавший два килограмма без аккумулятора, тянувшего еще на четыре с лишним, но они с этим недостатком давно уже смирились и не роптали по данному поводу.

— Товарищ старший лейтенант! — раздался в наушниках голос старшего сержанта Колотушкина. — Что с телом делать?

— Ты что, не человек, что ли! — полушутливо отозвался командир взвода. — Похорони его по-людски. Хотя бы на полметра глубиной могилу вырой, сверху камнями заложи. Не забудь телефон и документы забрать.

— Мне моего тоже хоронить? — поинтересовался младший сержант Гвоздилин.

Значит, и он с поставленной задачей справился.

— А ты что думал! Конечно!

Игорь Витальевич в бинокль рассмотрел трех бандитов, оставшихся внизу. На его долю никого не выпадало.

— Следопыты, разобрали цели! Каждому по одному. Стрелять по моей команде!

Автоматы следопытов были снабжены глушителями. Снайпер и командиры двух отделений без проблем договорились, кому в кого стрелять. Самый дальний, естественно, достался Ничеухину.

Старший лейтенант дал всем время прицелиться и подал привычную команду:

— Огонь!

Три выстрела слились в один, но тоже только в наушниках бойцов. Со стороны они были, скорее всего, не слышны, напоминали глухой хлопок в ладоши, когда пальцы не собраны в лодочку, а, наоборот, растопырены. Привлечь чье-то внимание эти звуки уже не могли. Просто некому было беспокоиться по этому поводу. Каждый одиночный выстрел оказался точным. Следопыты стреляли как настоящие охотники, без промаха. Не зря они с детства держали в руках оружие.

— Внимание всем! — скомандовал старший лейтенант. — Спускаемся в лагерь. Бандитов похоронить. Продукты, которые могут нам сгодиться, разобрать по рюкзакам. Остальные тоже закопать так, чтобы со стороны незаметно было. Я проверю! — Игорь Витальевич первым встал в полный рост, захватил с собой автомат заместителя и начал спуск с перевала. — Первое отделение, быстро помочь Колотушкину и Гвоздилину. Тоже чтобы никто ничего не заметил, — распорядился он.

Командир взвода прекрасно понимал, что его последние предупреждения были совершенно лишними, высказанными, как говорится, лишь для порядка. Все бойцы подразделения были воспитаны им лично. Это воздействие во многом способствовало формированию у них чувства ответственности за свои поступки. Никто из солдат никогда не надеялся на знаменитое русское «авось». Все понимали, что от их действий многое зависит, любой приказ выполняли буквально. Старший лейтенант был не тем человеком, который может отдать какое-то распоряжение только ради демонстрации своей власти или желая загрузить взвод бесполезной работой. Его бойцы отлично это знали.

К взводу присоединился старший сержант Колотушкин.

— Ваше приказание выполнено, товарищ старший лейтенант! — доложил он, принял из рук командира взвода свой автомат и забросил за плечо ремень.

— Как ты с бандитом поступил?

— Проще некуда. По примеру Гвоздилина. Точно так же действовал. Бандит между скал прошел, увидел водоноса, лежащего на земле, и остолбенел. Я уже за его спиной стоял и сразу шейный позвонок ему перерубил.

— Сапер, значит, тоже с задачей справился, даже тебя опередил?

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Я все выполнил тихо, без проблем, — по связи сообщил офицеру младший сержант, выходя из-за спин других бойцов. — Подполз предельно близко к тропе, спрятался за валуном, дождался, когда водонос пройдет, и атаковал сзади. Тоже шейный позвонок перебил, потом закопал тело на полметра. Сверху три камня положил.

— А я не поленился четыре положить, — добавил Колотушкин.

— Ты не сам, — заявил командир первого отделения младший сержант Оглоблин. — Ты только камни выбрал покрупнее. А перекатывали их парни из моего отделения.

— Это не важно. Главное — четыре камня, — сказал старший сержант и протянул командиру взвода смартфон бандита и его документы.

Старший лейтенант тут же заглянул в ярко-синий паспорт и проговорил:

— Ливиец. Паспорт гражданина арабской Джамахирии. Ого! А твой противник-то, Сережа, уже возрастным оказался. Шестьдесят два года ему было. Пора кости на печи греть, а не ночи в горах коротать, да еще и стрелять.

— То-то я смотрю, весь седой, — отреагировал на это Колотушкин.

— Родился в Триполи, — продолжил командир взвода. — Понятно, что ему дома не сиделось. Что в Триполи стреляют, что здесь. Никакой разницы. Тут хоть убивать приходится не соотечественников. Только вот погибнуть пришлось ему самому и в чужой земле быть похороненным.

Младший сержант Гвоздилин передал старшему лейтенанту второй телефон и стопку документов.

Игорь Витальевич сел на большой камень и стал рассматривать их. Паспорта там не было. Его заменяли удостоверение личности офицера армии Иордании, заполненное на арабском и английском языках, и международное водительское удостоверение. В пакете из черной бумаги находилась стопка фотографий. Там же лежали еще два листа принтерной распечатки на арабском языке, сложенные вчетверо, потертые на сгибах. Внизу на том и на другом листе стояла размашистая подпись и круглая печать. Текст на них выглядел идентичным. Видимо, это были два экземпляра одного и того же документа.