Сергей Самаров - Прав тот, кто сильней

А что, если в его кабинете тоже стоят «жучки»?

И мы, забыв про их сверхмузыкальные мембраны, так мило сегодня беседовали. И даже предполагаемого моего клиента называли. Очень любезно это было с нашей стороны. Всю информацию, как на блюдечке. Готовьте, господа «тихушники» и менты, наручники. Мы сами к вам придем и выложим недостающие остатки информации...

Я сомневался недолго и решил, что из двух зол следует выбирать меньшее. Мои игры с Труповозом, конечно же, представляют определенный коммерческий и психологический интерес. Но этот интерес не настолько велик, чтобы перебороть инстинкт собственной моей безопасности. Надо предупредить Труповоза. Чтобы лишнего не болтал ни при мне, ни без меня.

Стоп-стоп-стоп! Здесь есть и еще некоторые скользкие нюансы. У меня нет гарантии, что не сам Труповоз установил «жучки» в моей квартире. Кто знает, до какой степени он желает меня контролировать?

Цель?

Самое первое, что в голову приходит, — после акции, о которой мы договоримся, Труповоз желает со мной «попрощаться». А этот капитан Югов по какой-то старой дружбе или без нее — просто за зеленые хрустящие бумажки — помогает ему. Ему, а не своему управлению. А я разинул рот и размечтался о собственной значимости. Надо же — ФСБ меня «ведет»...

Вероятен интерес Труповоза?

Вполне...

Что тогда? Тогда получается — я предупреждаю Труповоза. Он начинает суетиться. Будет искать «жучки» и обязательно «найдет» их, чтобы подтвердить мою версию. И будет со мной советоваться, чтобы отвести от себя подозрения, выведать мои взгляды на случившееся и при удобном случае подсунуть какую-то съедобную версию. Глотайте, господин капитан, и постарайтесь подавиться!

Это один вариант. Есть и другой.

Он «жучки» не найдет — побоится...

Ведь тогда я посчитаю его угрозой для себя. И он решит, что я не пожелаю оставлять в живых свидетеля моей трудовой биографии. Труповоз ни за что не захочет стать моим клиентом. Он знает мою квалификацию и, как человек умный, предпочтет не рисковать своим объемным животом.

А как его проверить?

А проверить его просто.

Взять прибор и в присутствии Труповоза обследовать кабинет. Будет хоть один «жучок», значит, его «ведут», а я прилип «прицепом». Количество «жучков» не обязательно обозначает главную фигуру. Не хочется верить, что главная фигура — это я.

Стоп-стоп-стоп!

Вот и второй раз прокололся!

Ведь в этом случае он посчитает, что и я представляю для него слишком серьезную опасность И хотя со мной справиться гораздо сложнее, нежели с ним, от выстрела из снайперской винтовки с чердака соседнего дома не застрахован никто. В такую погоду не будешь постоянно носить бронежилет. Да и бронежилет не будет панацеей. Квалифицированный стрелок в отличие от Вильгельма Телля ставит яблочко не на голову, а в голову. Прямо посреди лба. И стрелять нынешние квалифицированные снайперы предпочитают пулями с закаленным стальным сердечником — такую ни один бронежилет не выдерживает. Не думаю, что черепные кости могут составить кевлару конкуренцию.

Но я еще нужен Труповозу для «беседы» с Таманцем. Достаточно ли это серьезная причина для отсрочки? Ведь все равно, похоже, он попытается после этой «беседы» меня убрать.

Трудно сказать, какой вариант Труповоз выберет.

Нет, торопиться никак нельзя. Необходимо каждый шаг тщательно обдумать, прежде чем приступить к действиям. Хоть и разогнали в определенный период лучших сотрудников КГБ, в ФСБ успели вырастить своих, которые работать постепенно учатся. И у меня нет гарантии, что Югов работает на Захватова. Может быть, в самом деле ФСБ рвется со мной пообщаться. Ко всему надо быть готовым.

Думай, голова, думай...

Телефонный звонок оторвал меня от размышлений. Я глянул на световое табло аппарата и снял трубку до включения автоответчика.

Что-то пожелал мне сообщить Миша Саночкин. Он звонит редко и, как правило, по делу. Хочется надеяться, что сегодня он выпил недостаточно много пива с офицерами ФСБ, чтобы возжелать продолжения, для чего надумал занять у меня денег. Если это не так, то готов поспорить, что капитан Югов интересовался моей персоной. И Мифе не понравилась его дотошность.

— Слушаю, друг дорогой...

— Алло!

— Да-да, Миша, слушаю тебя...

Очень уж у него простая армейская консервативная душа. Давно пора сообразить, что я настроил свой аппарат так, что определитель номера не подает дополнительный сигнал звонившему.

— Как ты узнал, что это я?

Так удивляться может только Саночкин. Он с самого детства наделен этой простой, но редкой способностью — удивляться любому пустяку и радоваться своему удивлению.

— Разведка донесла...

— Нет, серьезно?

— А если серьезно, то это мой профессиональный секрет. Ты что, забыл, где я служил?

А это уже моя профессиональная манера. Пусть человек думает обо мне больше, чем есть на самом деле. В какой-то момент это может сгодиться.

— Леха, что тобой так фээсбэшник интересуется?

— Югов?

— Ну, который капитан...

— Югов. Понравился, наверное...

— Он полчаса меня расспрашивал.

— О чем?

— О тебе. Как ты живешь, чем интересуешься, почему с женой развелся, по какой причине инвалидность получил. И вообще, все о твоем характере. Даже про детство спрашивал. И, как у них положено, просил оставить разговор в тайне. Я и решил никому не рассказывать. Кроме тебя...

— Думаю, капитана поразила моя способность стрелять по бутылкам.

— Это — да...

— Вот-вот, и тебя тоже, да и меня самого она поразила... Честно могу признаться.

— А что этому капитану надо?

— Это я у тебя хотел бы спросить. Но вообще-то, спасибо, что предупредил. Я не люблю, когда фээсбэшники в мои дела суются. Спасибо. На днях еще к тебе забегу. Надо восстанавливать квалификацию.

— Жду... — друг детства положил трубку.

А я снова убедился, что не ошибся в предположениях — Югов сильно моей личностью интересуется. Но теперь он уже не решится попадаться мне на глаза лишний раз. Даже случайно. Или?.. Или что-то другое следует из этого? Как бы я повел себя на его месте?

Я бы попытался воспользоваться моментом и превратить мимолетное знакомство в подобие дружбы. Если он правильно соображает, то постарается меня найти. И это в любом случае — на кого бы он ни работал...

Приступ уже заявил о себе серьезно. Вот — последствия встречи с фээсбэшником и обнаружения в своей квартире «жучков». Тихо попсиховал, и результат ударил по голове...

Телефонный аппарат я поставил поближе к руке, чтобы не вставать лишний раз. Принял лекарство и лег на диван. Стал терпеливо дожидаться самых неприятных минут и часов. Да, бывает, что и часов.

Лекарство свое действие показало стандартно. Напала апатия, и лень туманом связала все тело. Даже в голову этот туман проник — думать не хотелось. Насколько я умею себя ощущать, как всегда при подобной процедуре, сильно упало давление. Обычно это длится около двух часов, хотя бывает иногда, что и на целый день растягивается. Но два часа — это терпимо и привычно. Потом следует залезть под прохладный душ, и только тогда я снова стану относительно дееспособным, если раньше не усну.