Анатолий Райтаровский - Гонка за «Гонцом»

Поэтому мы здесь, в России, где приземлился объект, решили передать его организации, представляющей земное сообщество, — ООН, для исследования под ее эгидой совместными усилиями ученых различных стран.

Я знаю, вокруг этого объекта, его приземления и обследования муссировалось множество слухов, домыслов, не всегда здоровых. Но это понятно: событие подобного масштаба не может не породить спекуляций и домыслов, не все люди адекватно реагируют и на более мелкие события.

Именно передача объекта под международную юрисдикцию обеспечит непредвзятое отношение к результатам исследований, открытость и доступность информации для всех заинтересованных организаций и лиц.

Российские ученые продолжат изучение объекта в составе международной комиссии и, уверен, внесут в него достойный вклад.

Я рад передать в этом зале объект, получивший наименование «Гонец», комиссии ООН в лице ее председателя мистера Стива Олдриджа, директора НАСА.

Президент сошел с трибуны и направился к столу. Он сдернул покрывало, и присутствующие увидели аппарат, прежде скрытый от их взоров, чтоб не отвлекались от речи президента. Стив Олдридж также приблизился к столу. Президент широким жестом указал ему на аппарат. Стив, улыбаясь, склонил благодарно голову. Они пожали друг другу руки.

Президент сел на скамью президиума. Стив подошел к микрофону на трибуне.

— Господин президент! Уважаемые леди и джентльмены! — начал Стив речь, сопровождаемую синхронным переводом. — Позвольте от имени Организации Объединенных Наций, которую я в данный момент представляю, а также от имени Национального агентства космических исследований, которое я возглавляю, поблагодарить господина президента, правительство России и Российскую академию наук, которые пошли на этот благородный шаг, — передали космический аппарат международному сообществу.

Особо хочу поблагодарить РАН за сохранение аппарата в его первозданном виде, что имеет колоссальное значение для его объективного изучения.

Двусмысленное заявление Стива вызвало кривую усмешку президента и хмурость на лице профессора Цыбаркина.

У Влекомова оно вызвало иную реакцию: он полез в карман и нащупал там свою заветную пару цилиндриков. Как повезло, что появился Мэт и стражи не успели его обшмонать! Цилиндрики остались в целости и сохранности.

Отвлекшись, он уловил лишь конец речи Стива:

— Как правильно отметил господин президент, имеются лица, жаждущие дешевой популярности и ищущие ее в спекуляциях и домыслах. Серьезные ученые не должны обращать внимание на различного рода фальсификации, даже если они исходят от, казалось бы, уважаемых и даже удачливых людей, которым повезло первыми прикоснуться к великой тайне.

«Ба! Это же он на меня указывает, чуть ли не указательным пальцем! — подумал Влекомов. — А зачем ему это нужно? Зачем ему меня дискредитировать? Неужели…» — он опять ушел в свои мысли.

— …господин Влекомов! — раздался голос губернатора. — Наш земляк, которому повезло обнаружить аппарат! Просим кратко описать нам ваши впечатления!

Влекомов заметил, что президент сделал движение — видимо, собирался покинуть зал, но почему-то остался. Он встал со своего кресла в первом ряду и прошел к боковым ступеням, позволяющим подняться к трибуне и столу с аппаратом. Рука его была в кармане брюк, и охрана внимательно следила за ней. Его встретили жидкими аплодисментами.

Влекомов, не извлекая, вскрыл в кармане баночку со слюной Чака и обмакнул в нее пальцы. Проходя мимо аппарата, остановился и сунул пальцы в углубление на корпусе.

Корпус аппарата распахнулся. В зале раздался дружный вздох удивления. Губернатор распахнула глаза и застыла. Президент поднялся.

Влекомов смотрел не на них — на Стива Олдриджа, на его лицо, искаженное гримасой.

Определить тип гримасы Стива и увидеть общую картину зала Влекомову не удалось: мощный толчок швырнул его на пол, руки оказались заломлены за спину, щелкнули наручники. Даже расквашенный нос не вытереть.

Подняли за шкирку.

Ничто не взрывается, никто не стреляет. Пауза недоумения. У всех, кроме телевидения, — оно продолжало съемку сцены, достойной финала «Ревизора», но более динамичную.

Президент улыбнулся, сделал знак, Влекомова освободили. Он достал платок, вытер нос, подошел к микрофону.

— Госпожа губернатор сказала, мне повезло. Как вы смогли убедиться только что — так оно и есть! Я жив! А ведь эта штуковина, отклонись она метра на три, могла попасть ко мне в кровать. И тогда в космос вознесся бы я. Это во-первых. Во-вторых, повезло сейчас. Нос не в счет. В-третьих, и это самое радостное, повезло убедиться, насколько бдительна охрана нашего президента.

Теперь пауза в зале возникла настороженная, на-сто-рож, не менее: не слишком ли шутлив пенсионер, да еще касательно Самого. На него, на Самого, и смотрели сто-роженно: нахмурит бровь али как?

Улыбнулся. И все залыбились.

— Так эффектно работают, что все забыли об открывшемся аппарате! — вернул присутствующих Влекомов к теме заседания. — Ну и поскольку меня объявили фальсификатором, я никого не обижу, если передам оригинал Послания, изъятого из «Гонца», представителям страны, которая его оценит и изучит! Товарищ Хо Чу, прошу вас!

У Стива, Цыбаркина и Иванова готовы были вырваться крики возмущения, но, когда они увидели вставшую со своего места Хо Чу, в зобах у них дыханье сперло, и они как завороженные следили, как она поднималась на сцену, как, очаровательно улыбнувшись, приняла от Влекомова цилиндрик с пленкой.

Даже президент сжал зубы, чтобы челюсть не отвисла.

Грациозная Хо Чу спустилась со сцены, сверлимая глазами членов президиума с тыла и прочими, включая глазки телекамер, спереди.

— Мистер Олдридж! — внезапно окликнул Стива Влекомов и по-английски спросил: — Какие источники питания в аппарате?

— Изотопные! — не отводя глаз от Хо Чу, автоматически ответил Стив.

Вопрос и ответ были зафиксированы аппаратурой и почти никем из присутствующих не замечены. Лицо Олдриджа внезапно исказилось.

— Я не знаю! Я предполагаю! — вскричал он.

— Позвольте я выскажу свою версию относительно аппарата! — не обращая больше на него внимания, продолжил Влекомов. — Аппарат, безусловно, прибыл из космоса, и приземление его намечалось не в нашей стране. Скорее всего, он должен был приземлиться в той стране, которой адресованы самые теплые и возвышенные слова Послания, находившегося внутри аппарата. А прочему человечеству рекомендовано прислушиваться к указаниям этой самой страны, которая будет диктовать свою волю от имени более высокоразвитой цивилизации.

Невольно возникает вопрос: кто является автором Послания? Не та ли страна, которая желает присвоить себе функции всемирного гегемона? Не она ли запустила аппарат, имитирующий «гонца» иной цивилизации?