Вячеслав Миронов - Кирпич из Лондона

Роману стало обидно. Как щенка в собственное дерьмо макнули мордой. Он даже вытер лицо.

Гадливо стало на душе. Хотелось схватить, порвать расписку, что лежала на столе, порвать в мелкие клочья и бросить им в лицо, а заодно и эту пачку евро следом, хлопнуть дверью и уйти. Но тут же из подсознания выскочили те сведения, которые успел наговорить, и он притих, осознавая, что уже по шею увяз в этом болоте.

Кушаков кивнул и встал из-за стола, с ненавистью глядя на безупречные сорочки разведчиков. Он уже не завидовал, а ненавидел, презирал и себя, и их.

Попрощались. Пол отвез Романа в номер отеля, откуда он его забирал. Все его вещи вернули, и телефон, и фотоаппарат. Пока ехали, Роман проверил фотографии. Больше сотни фотографий. Типично любительские, туристические. Пейзажи, архитектура, полки магазинов. Вот он и Элла. Красивая. Обаятельная. Такие женщины манят мужчин бездонными синими глазами. Как омуты в таежной реке.

Через семь часов российский пограничник равнодушно шмякнул штамп о пересечении границы.

Ноги у Кушакова были готовы подкоситься. Он ждал, что сейчас к нему подойдут «Двое сбоку — ваших нет!» И все. Как там, в Уголовном кодексе? И как будто кто-то прошептал в ухо: «Лицо, совершившее преступления, предусмотренные настоящей статьей, а также статьями 276 и 278 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации и если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Опять же в памяти тут же всплыл адрес по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Литейный, 4.

Но никто не задерживал Романа, лишь посмотрели, когда он на подгибающихся от страха ногах чуть споткнулся. Подумали, перебрал пива мужик, со всяким случается. Для того и отдых, чтобы отдыхать. Наотдыхался. Крепкое спиртное в Финляндии дорогое. Пиво — другое дело.

Кушаков решил лететь домой. Заодно и обдумать все, что произошло. А там и знакомые опера в контрразведке присутствуют. Разберутся.

Роман не пошел в ФСБ. Страх, деньги, которые легкой тяжестью оттягивали внутренний карман. Деньги немалые.

Он месяц проверялся, нет ли за ним слежки. На службе стал дисциплинированным, исполнительным. Все дела привел в порядок. Начал читать книги. Держал книгу на работе, в обед читал, даже когда сидели в засаде, и то читал. Сначала Романов подтрунивал над ним, но потом отстал. Начальник отдела Петрович увидел книгу, поворчал, что лучше бы читал приказы, а не беллетристику. За знание приказов спросят на проверке, а вот за чтение художественной литературы не спросят.

Растесс внимательно проанализировал те материалы, что были у него в производстве, продумывая вопрос, как под видом оперативно-разыскных мероприятий проникнуть на территорию закрытых городов — ЗАТО (закрытые административно-территориальные образования).

Он стал использовать полученные знания для анализа служебной информации и с удивлением обнаружил, что многие нюансы, которые он не замечал в своих оперативных материалах, буквально показывали, где искать преступника. Просто он не видел картину — мозаику — целиком, а лишь фрагментарно.

Как будто пелена упала с глаз. И тут же появилась мысль, как использовать материалы в целях «второй работы».

Сначала майор хотел просто писать «липовые» справки о встречах с источниками, в которых они-де указали, что разыскиваемый злодей скрывается в закрытых городах. Но, вспомнив «учебу» в Финляндии, тут же отверг эту идею. Слишком просто поймать его на лжи.

Любого человека можно склонить, заставить усомниться, а в итоге выведать информацию или внушить ему ложную мысль, которую он выдаст за свою. Для этого есть определенные методики. И Кушаков начал действовать.

Самое удивительное, что он почти точно знал, где скрываются преступники. И это все из его же материалов. Плюс вспоминал в деталях встречи. Даже мимику! Некоторые детали показали ему, где надо искать, а на что и время тратить не стоит. Иди и бери! Но тогда он не попадет в «почтовые ящики».

И завертелось! Встречи с агентами, подбор новых источников. Давал задания на поиск, уточнял детали, подводил агентов и доверенных лиц, чтобы те рассматривали возможность, что объект оперативной заинтересованности скрывается за забором закрытого административно-территориального образования.

Или же за забором находится тот, кто может указать, где прячется преступник.

Барыга. Тот, кто скупает краденое. Среди наркоманов — тот, кто продает «дурь».

В производстве у Кушакова было оперативно-поисковое дело на барыгу по кличке Еврей — на Абрамова Сергея Андреевича. Знатный жулик. Скупал только «рыжье» — золото.

Ювелир, мастер своего дела. Скупал любое золото, в любом состоянии. История возникновения золота его, Еврея, не интересовала. Платил сразу. Был осторожен.

Потом этот умелец отливал формы в виде шайбы. Внутрь шло золото 582-й пробы, а сверху умудрялся размещать золото 999-й пробы. Затем печатал царские золотые червонцы. Подделки были высочайшего качества. Он сумел почти повторить форму. Сбывал местным нуворишам, которые хотели сделать тайник на черный день. Доллары, рубли, прочая валюта крайне плохо переносят временное захоронение в землю. А вот золото… Оно вечно. И царские червонцы будут вечно в ходу у русских и в бывших союзных республиках. В Польше их тоже уважают. По восемь тысяч долларов за одну монетку.

Сам же Абрамов предпочитал вечно зеленую американскую валюту всем прочим. Не брезговал и швейцарскими франками. Остальные виды валюты и оплаты он презирал.

Желающие приобрести царские червонцы приводили на сделку своих ювелиров, химиков, чтобы те подтвердили подлинность монет. Смотрели плотность, удельный вес, другие параметры, даже распиливали, но все проходило как надо.

Но Абрамов стал скупать золото у «черных старателей», как золотой песок, так и самородки. «Жадность фраера сгубила». Очищал его.

Это кажется, что просто извлечь золото из сырья, очистить его и придать тот самый вид, на который клюет человечество много тысячелетий.

А золото — прерогатива государства. Когда попался один из таких «старателей», он добросовестно раскаялся, оказал помощь следствию и рассказал, кому сбыл золотишко таежное. Стали опера изучать ювелира, он почувствовал и подался в бега.

Роман вычислил, где прячется Абрамов, — оказывается, в «сорок пятке». Даже сам понаблюдал за его «лежкой». Пару раз видел, как тот подходил к окну покурить, и решил показать класс работы. Обложившись агентурными сообщениями, отправился к своему начальнику отдела. Петрович хмуро прочитал, устало потер глаза и сказал: