Андрей Левин - Желтый дракон Цзяо [другая редакция]

Но алчность взяла верх над предрассудками. Несколько предпринимателей вознамерились превратить Блаканг-Мати в туристский рай с канатной дорогой, сказочной лагуной для плавания и фешенебельным гольф-клубом для избранных со вступительным взносом в восемь тысяч долларов. Соседство дракона их не пугало. Наоборот, в этих сказках усматривалось что-то пикантное: любителям острых ощущений наверняка понравится остров, о котором шла такая жуткая слава.

Земляные работы начались с рытья траншеи для водопровода, который собирались тянуть на остров из Сингапура. Первые два дня копали медленно из-за нескончаемых камней. На третий день земля стала помягче — траншея должна была проходить по краю болота. Однако камни, к неудовольствию землекопов, все равно продолжали попадаться…

— Дядюшка Цзан, — Чжу никак не мог угомониться, искоса поглядывая в сторону Пенга, — а какой он — дракон Цзяо?

Чжу слышал эти истории много раз и не верил ни одному их слову. Но сейчас появилась такая прекрасная возможность попугать этого жадюгу и труса Пенга, что Чжу был согласен еще раз послушать, как старый Цзан на своем ужасном и малопонятном наречии — говорили, что его родители приехали из Гуандуна [10] Провинция в Китае. ,— будет шамкать всякую ерунду про драконов.

— Цзяо? — переспросил старик, с присвистом и причмокиванием извлекая из разрушенных зубов рисовые зерна. — Цзяо — он желтый. Совсем желтый. Как лимон. Длинный, как фонарный столб. И когда вылезает на берег — ходит на двух ногах. А живет он в воде или в болоте.

Остальные рабочие, закончив есть, стали прислушиваться к болтовне Цзана с пугливым любопытством. Чжу повторял каждую фразу специально для Пенга, с удовольствием наблюдая, как того передергивает от страха.

— Голова у него маленькая, а шея тонкая, — лениво продолжал Цзан, уже не впервые рассказывающий такие подробности, — а на боках какие-то красные пятна.

— А на голове у него рога, да? — спросил молодой землекоп, явно предвкушая еще одну устрашающую подробность, от которой — он знал наверняка — у Пенга коленки затрясутся.

— Того, у кого есть рога, называется драконом Цю, — деловито возразил Цзан, — с крыльями — это дракон Ин, а с чешуей — дракон Цзяо. У Цзяо на голове сидит огромный живой паук. А на шее у него — ожерелье из черепов людей, которых этот паук убивает.

— Слышал? Живой паук! — восторженно воскликнул Чжу, поворачиваясь к Пенгу. — И черепа!

Пенг бросил на Чжу умоляющий взгляд, но парень продолжал:

— И этот паук прыгает с головы дракона прямо на человека.

— О, аллах! — снова выдавил из себя побледневший Пенг.

— Дракон Цзяо выдыхает воздух и получается облако, — продолжал свое монотонное повествование Цзан, — он может направлять тучи и дождь. Когда сильный ливень — значит, драконы дерутся в небе. Они делят землю между собой и каждый направляет дождь туда, где он хозяин. Давным-давно, во время династии Хань был большой дождь и на дворец импера-тора Хэ Ди упал дракон Цзяо. Он убил много людей. Импера-тор убил дракона отравленной стрелой и вскоре после этого умер мучительной смертью.

— Слышал? — неугомонный Чжу снова повернулся к Пенгу. — Когда сильный дождь — дракон Цзяо падает на землю. Он, наверное, и сейчас упал где-нибудь… неподалеку. Скорее всего в болото или в крепость. Вот стемнеет — смотри в оба.

Неизвестно, сколько времени Чжу продолжал бы измываться над несчастным, перепуганным Пенгом, если бы с берега не пришел мастер. Он стал кричать на рабочих, брызгая слюной и размахивая руками, — ужин давно закончен, а эти бездельники и не думают браться за лопаты.

Землекопы медленно разбрелись по своим местам и принялись за дело.

Пенг работал в каком-то полузабытьи и каждый раз содрогался, представляя себе паука на голове кошмарного дракона Цзяо. Процедив очередную порцию проклятий в адрес строительной компании, он с ожесточением мазнул по взмокшему от пота лицу старенькой, похожей на панаму шляпой с обвислыми краями и снова взялся за кирку. Выковырнув большой булыжник, Пенг с кряхтеньем выпрямился, потер затекшую поясницу. Затем он поднял глаза на небо и пугливо поежился.

Солнце погружалось в сероватую перину из облаков, зажигая их изнутри оранжевым пламенем заката. Меняя цвет, облака тяжелели и лениво перемещались над изломанной холмами линией горизонта, словно исполняли медленный ритуальный танец. В какой-то момент вся эта бесформенная масса приняла, как показалось Пенгу, очертания дракона и так застыла, зацепившись за нерасчесанную прядь джунглей, которая свисала с одного из холмов.

Уже и без того сильно напуганный, малаец счел увиденное за дурное предзнаменование и подумал, что остров не зря назвали «садом смерти». Он начал читать молитву, уставившись в одну точку и беззвучно шевеля губами.

— Эй, Пенг, ты что, увидел дракона Цзяо? — насмешливо спросил работавший поблизости Чжу. — Смотри, как бы он не утащил тебя в болото.

— Гляди — вон он, — дрожащим пальцем Пенг указал на небо.

— Кто?

— Да дракон же, — Пенг чуть не плакал.

Парень с наигранным интересом стал вглядываться в облака.

— Да вон же. Не видишь разве? — прошептал Пенг.

— Ну как же! Вон и паук на голове, — Чжу повернулся к другому рабочему, который прислушивался к их разговору, и выразительно крутнул пальцем у виска.

Пенг обиженно поджал губы и вновь принялся копать, умоляя аллаха уберечь его от опасности.

После захода солнца дракон почернел. Вскоре в наступившей темноте все слилось воедино: холмы, болото, землекопы, монотонно вскидывавшие лопаты и кирки.

Закашлял движок, на траншею упал мягкий, голубоватый свет прожекторов. Часть воды на болоте высветилась, заискрилась, и Пенг, посмотрев туда, вдруг отчетливо вспомнил чьи-то слова о блуждающих огоньках в «саду смерти». Его охватила дрожь. Проклиная все на свете, в том числе и себя, за то, что согласился приехать сюда, Пенг со злостью бросил кирку и снова взялся за лопату, чтобы отгрести разрыхленную землю. Потом он стал копать глужбе: там почва оказалась более податливой. Но лопата тут же уперлась во что-то твердое.

«Проклятые камни!» — выругался про себя Пенг и копнул рядом.

Лопата снова без труда вошла в землю. Пенг окопал со всех сторон и подцепил то, что показалось ему камнем. К своему ужасу малаец увидел человеческий череп.

— Сад смерти! Сад смерти! — закричал Пенг, швырнув вверх лопату со своей недоброй находкой.

Череп покатился по насыпи к его ногам.

— А-а! Он живой! А-а! — совсем обезумевший от страха малаец пустился наутек.

Видимо, после болтовни Цзана не он один чувствовал себя здесь неуютно: рабочие разом обернулись на крик, настороженные, готовые броситься врассыпную.