Андрей Воронин - Инструктор. Пока горит звезда

Пошел первый снег. Снежинки медленно падали на капот и таяли. Эдисон Багиров нахмурился и закурил. Снежинки были для него предвестниками плохой погоды.

Одной рукой он держал руль, второй стряхивал пепел, машинально глядя вперед. Снежинки все падали и падали, словно назло…

Эдисон давно мог приобрести себе элитный особняк где-нибудь в Центральном округе Москвы, но он не хотел выпячиваться и поэтому по-прежнему жил в Южном округе, где давно приобрел двухкомнатную квартиру, да и в целях собственной безопасности это было разумно. Пускай дом был и стареньким, но свое жилье Багиров обставил как следует, с настоящей восточной роскошью. Соседи и не подозревали, что за обыкновенной железной дверью существует дворец, где все предметы обихода золотые, начиная с унитаза и заканчивая ножами и вилками…

Оставив машину на платной автостоянке, Эдисон пешком поднялся на шестой этаж, достал из кармана ключи и отключил «таблеткой» сигнализацию.

Каких-то наркотиков, оружия и крупных сумм денег он в квартире не хранил, но все равно хотел обезопаситься от воришек. И это хорошо еще, если заберутся обыкновенные воришки, а вдруг оставят прослушивающее устройство или будут поджидать его внутри.

На памяти Эдисона было несколько покушений. Многим он сидел занозой в одном месте, его ненавидели и завидовали, и поэтому хотели его убрать и поделить между собой кусок его пирога.

Открыв дверь, он собирался зажечь свет, как внезапно чья-то рука взяла его за шиворот и толкнула вперед, да так сильно, что он тут же упал. Дверь закрылась, и Эдисон оказался в полной темноте. Его охватил панический страх. Никогда еще такого с ним не случалось. Но правильно говорят, что когда-нибудь все случается с нами впервые.

Первым делом Эдисон потянулся за пистолетом, который, как он понял в это мгновение, забыл в машине, но его руку предусмотрительно перехватили и так сильно сжали, что у Багирова искры полетели из глаз, и он едва не завыл от боли.

Незнакомец никуда не торопился и за все время не проронил ни одного слова. Он нелюбезно уперся Багирову коленом в спину и связал его запястья веревкой.

Эдисон подумал, что сейчас его начнут пытать, он и сам не раз пользовался этим приемом и поэтому прекрасно знал, как это неприятно.

— Говори, чего ты хочешь! — заговорил Багиров, приходя в себя.

На ходу он сортировал мысли в своем помутившемся сознании, пытаясь понять, кто его мог подставить и кинуть. В последнее время он ни с кем не конфликтовал. Неужели это сведение старых счетов? Кому он когда-то навредил?

Эдисон понял, что это не киллер, иначе он давно был бы убит. Киллеры так не церемонятся со своими жертвами. Или он вначале хочет узнать всю необходимую информацию, а уже потом убрать его, Эдисона, как ненужный мешок с дерьмом? Багиров не понимал, как он мог попасться, когда вроде бы все просчитал. Он мог бы ездить с охраной, но Эдисон отогнал эту мысль в самом начале своей «карьеры», так как среди охранников часто встречаются предатели, которые впоследствии тебя и убивают, пользуясь неожиданной ситуацией и твоей беспомощностью, потому что в той или иной степени ты доверяешь охранникам. Ты не можешь им не доверять.

— Кто ты такой? — спросил Багиров уже окрепшим голосом.

— Может, тебе паспорт показать? — сказал насмешливый голос.

— Убери колено. Больно.

Багиров пытался разглядеть незнакомца, но ему это не удавалось, так как он лежал на полу, уткнувшись носом в пыльную дорожку, чувствуя только, как больно врезается в спину колено. Он попытался повернуть голову.

— Осторожнее, Эдисон, не дай бог свернешь шею, то потом еще скажут, что это я сделал.

— На кого работаешь?

— Индивидуальный предприниматель.

— Не гони, мудак!

В следующую минуту Эдисон понял, что погорячился, так как незнакомец ребром ладони резко ударил его по шее.

— Если будешь хорошим мальчиком и расскажешь мне все что надо, я оставлю тебя в покое. Начнешь сопротивляться — пеняй на себя. Я дам тебе минутку подумать, а то скажешь потом, что, мол, тебя лишили выбора.

Эдисон смекнул, что положение его гиблое, и что лучше рискнуть и сказать, что хочет этот придурок, чем сдохнуть.

— Ну, — неохотно выдавил Эдисон. — Чего надо?

— Кто играл в ножички на стройке?

— Не понял, на какой стройке?

— Повторяю еще раз: кто зарезал, как свиней, одиннадцать армян, а двенадцатому отрубил руку? Или ты здесь ни причем?

— Это местные разборки…

— Это мы уже слышали, — сказал незнакомец и разочарованно вздохнул. — Не хочется, а придется.

И Эдисон почувствовал, как чужой ботинок оказался у него на шее и начал давить не хуже пресса.

— Стой! Стой!

— О как! Вернулась память?

— Я могу выдать их!

— Вот это уже другой разговор.

Незнакомец убрал ботинок с шеи Эдисона, и тот сразу же потер ее руками. Багиров понимал, что сопротивляться не имеет смысла. Даже если предположить, что он ударит незнакомца и попытается добраться до спальни, где в тумбочке лежит пистолет, то этот тип гораздо раньше выпустит в него парочку пуль. Предположения Багирова тут же подтвердились, так как вместо ботинка в его шею уперся холодный ствол пистолета.

— Я понимаю, что тебе очень неприятно, так что давай закончим разговор побыстрее. Почему ты убил людей на стройке?

— Я не убивал. Армяшки затевают что-то крупное. Я пока не знаю всех подробностей. Мне известно, что армяне наехали на нас. Босс был в бешенстве.

— Кто приказал им это сделать?

— Назим Аскеров. Он сказал, что мы предупредим армяшек. Замочим всех на стройке.

— Там был один чиновник Сукиасян. Почему вы отрубили ему руку?

— Это предупреждение.

— Тебе знаком Орбели?

Багиров слышал об этом армянском бизнесмене, который жаден не по карману. Эдисон сам бы разобрался с ним, но не мог, так как, по слухам, у Орбели была солидная крыша во властных структурах, он был связан с некоторыми преступными группировками.

— Нет. Не знаю его.

Незнакомец устало вздохнул и наконец-то — к явному облегчению Багирова — убрал пистолет.

— Ладно, не дергайся. Предупреждаю на будущее: больше никаких армянских трупов. Иначе сам поедешь в морг. Ты все понял?

Багиров, нервно сглотнув, кивнул. Незнакомец, тихо скрипнув дверью, ушел, а Багиров все еще долго лежал на ковровой дорожке, не в силах подняться. С этого момента он решил ходить только с охраной.

Если бы Георгий Сукиасян догадывался, каким адом обернется для него эта встреча, он послал бы куда подальше и Орбели, и всех тех, кто затянул его в эту кашу. Ему все равно, кто они такие, но так обращаться с собой он никому не позволит.

Он очнулся, лежа на столе. Пахло кровью и еще чем-то гадостным. Чем именно, он разобрать не мог. Губы его пересохли и чуть ли не склеились от жажды. Лежа в кромешной тьме, он не сразу сообразил, где находится. Пошевелившись, он ощутил адскую боль и закричал.