Андрей Троицкий - Москва Икс

— Ничего что оторвал от холостяцкой вечеринки? — босс усмехнулся и хлебнул чая из стакана. — Наверное, у тебя были на этот вечер другие планы?

— Никаких планов, — сказал Черных. — Я после дежурства.

— Да, да, — рассеяно кивнул генерал. — Знаю, ты сейчас занят делом валютчиков. И все к концу?

— Мы собрали столько информации, что на два дела хватит. Но не берем их, потому что могут появиться новые действующие лица, о которых пока ничего не известно. Только клички, плюс отрывочная оперативная информация, которую к делу не подошьешь. Но эти люди есть, и они скоро проявятся… В преступную группу внедрен наш осведомитель. Кроме того, мы взяли одного из валютчиков, некоего Сомова, устроив так, что его подельники уверены, — Сомов отдыхает на болгарском курорте Варна. Этот тип дал признательные показания.

— Хорошо, — кивнул Шумилин. — Какие перспективы у дела?

— Возьмем всех валютчиков одновременно, в один день и час. Более двадцати человек. Подержим их в Лефортовской тюрьме недельку, без допросов. Это действует. Подготовим и передадим материалы в следственное управление. Не сомневаюсь, что вся компания даст признательные показания. Четверых или пятерых можно подвести под вышку. Остальным от пятнадцати до двадцати с конфискацией и дальнейшим поражением в правах. Процесс можно сделать громким, публичным, но это не мне решать.

Босс постучал ручкой по столу, обрывая подчиненного. Черных, которым снова овладели неприятные мысли и предчувствия, подумал, что прелюдия завершена, возможно, прямо сейчас будут сказаны слова, которые навсегда изменят его жизнь: проверка анонимок показала, что информация в целом подтверждается, поэтому Черных придется покинуть Москву и переехать в какой-нибудь Кологрив или Конотоп, или немедленно подать в отставку, а прямо сейчас надо выйти в приемную и составить рапорт.

— Дело валютчиков закончат без тебя, — босс смотрел куда-то в сторону, в темный угол кабинета. — Да, закончат другие люди…

Черных почувствовал, что ему стало жарко, не хватает воздуха, галстук сдавливает шею, словно удавка.

— Вот приказ. Ознакомься.

Когда брал бумагу, рука дрогнула, босс это заметил. Черных положил перед собой листок, провел по нему ладонью, будто бумага была мятой, а он ее расправлял, стал читать, но смысл написанного почему-то ускользал, он перечитал текст три раза, речь не шла ни об увольнении из органов госбезопасности, ни о ссылке, — Черных поручали новое ответственное задание, его наделяли самыми широкими полномочиями, — он перевел дух, будто с высоченной ледяной горы скатился на ногах и не упал, достал платок и вытер испарину. Босс, словно прочитал его мысли, усмехнулся, привстал и протянул две пухлые папки, отдельно несколько листков машинописного текста:

— Прочитай по диагонали эту справку. Задавай вопросы, если чего непонятно.

На этот раз Черных читал, не торопясь, чувствуя, что с души свалился тяжелый камень, дышать стало легче, — будто вдогонку к выпитому в ресторане еще стакан беленькой махнул, — раз ему доверили важное дело, значит, он по-прежнему на хорошем счету, анонимками можно подтереться. Черных не удивился содержанию справки, за годы службы он разного навидался, — на десятерых хватит, и весь отпущенный человеку запас удивления, давно растратил, но вот необычная информация, и вопросов сразу же штук сто повылезало, но эти вопросы он оставил при себе, сделал серьезное лицо, сдвинул брови: босс любил, когда сотрудники хватают информацию на лету, когда ее не надо разжевывать.

Восемь с лишним лет назад сводный отряд морских пехотинцев Северного флота, состоявший из тридцати восьми человек — все офицеры или прапорщики с боевым опытом, — принимал участие в секретной операции на территории Кампучии. Морпехи должны были высадиться с десантного корабля, марш-броском преодолеть расстояние в десять километров, по джунглям, проникнуть в полевой лагерь красных кхмеров, вызволить граждан СССР, в том числе дипломатов, которых кхмеры держали в плену, уничтожить несколько ящиков с бумагами, секретный архив, который перевозили наши дипломаты перед тем, как попасть в плен, — и уйти, оставив после себя выжженную землю и гору трупов.

Операция была провалена, — это мнение военных контрразведчиков. Если посмотреть с другой стороны, морпехи сделали эту паршивую опасную работу как надо, а вместо награды получили нож в спину, от своих же. Морпехи вошли в лагерь, перерезали или перестреляли всех косоглазых и вытащили наших, однако выяснилось, что в одном бараке с советскими дипломатами содержали сотрудников американской миссии Красного креста, — пятерых мужчин и женщину на седьмом месяце беременности.

Операции в тылу врага — это для людей, у которых стальная проволока вместо нервов, а вместо сердца — холодный камень, под которым даже змея жить не станет, эту работу называют грязной, так оно и есть, — живых свидетелей не оставляют, женщины, дети, старики, — не важно… Свидетелей специальных операций, тем паче за границей, не щадят — и точка. Командир отряда должен был кончить американцев и сделать так, что их тела невозможно было опознать, чтобы от них даже воспоминаний не осталось, практически — это раз плюнуть, у морпехов были с собой два огнемета и несколько рюкзаков взрывчатки.

Однако американцев потащили с собой на десантный корабль, и русские дипломаты и американцы были в неважном состоянии, в джунглях, в бараке или земляной яме они подцепили малярию, отравились пищей, и уже несколько дней страдали от обезвоживания, кое-кого приходилось нести на самодельных носилках, темп передвижения был потерян. На обратном пути остановились, чтобы перевязать раненых и передохнуть, из лагеря передали сообщение на корабль, доложили об американцах, с корабля связались с Североморском и Мурманском, оттуда с Москвой.

Кто принимал решения — значения уже не имеет, но так или иначе начальство решило, что за отрядом морпехов организована погоня, красные кхмеры уже на подходе, — на корабль поступил приказ открыть заградительный огонь, и его открыли — из всех стволов, однако под обстрел попали не мифические кхмеры, а свои парни, морпехи понесли значительные потери личного состава, было много убитых и тяжелораненых. Кто был на войне, тот знает, что такое попасть под «дружественный огонь», — когда артиллерия лупит по своим.

В живых осталось до пятнадцати человек военных, кое-кто из гражданских, сейчас, по прошествии времени, цифры требуют уточнения. Выжившие участники операции были допрошены контрразведчиками Северного флота, командира морпехов Сурена Мирзаяна подозревали в предательстве, но сейчас эти подозрения нельзя доказать или опровергнуть, полную картину заварухи, случившейся в Камбодже, трудно, да и смысла нет, восстанавливать. Морские пехотинцы, те, что остались в живых, были комиссованы по ранению или сами подали в отставку и уехали из Мурманской области.