Сергей Кутергин - Отсчет пошел

Сегодня же вопросы «с места» не грозили: Палпет в очередной раз сел на своего любимого конька, умудрившись перескочить с экономики Бразилии на индустрию психотронного и бактериологического оружия в Соединенных Штатах Америки. Поэтому я, делая вид, что тщательно конспектирую урок, сел за написание глупого и никому, по большому счету, не нужного доклада для этого морального урода Тёмы.

Многие преподаватели физики в Москве или в других больших городах сильно удивились бы, почему в четырнадцать лет детей заставляют учить столь сложные и серьезные темы, но секрет этого явления достаточно прост. Дело в том, что в Архангельске-32, городе, где я жил, было так много закрытых научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, что казалось, будто жители города рождаются лишь затем, чтобы выучить физику, поступить в институт, изобрести что-нибудь гениальное и сразу же умереть. В одиннадцатом классе дети изучали то, что в нормальном вузе на факультете физики студенты со скрипом прошли бы курсе эдак на третьем. Я же, так получилось, физику любил, а посему сильно обошел по познаниям даже своих одноклассников и уже сейчас мог бы претендовать на поступление в какой-нибудь из технических вузов, естественно, не в нашем городе. Преподавательницы физики и математики, жены известных в своих областях ученых из нашего города, нахвалиться не могли своим любимым учеником, и единственной проблемой, стоявшей в данный момент передо мной, была проблема изменения почерка, которым нужно было написать чистовик доклада, мой-то почерк учителя знали наизусть.

На стол упала записка. Осторожно, краем глаза поглядывая на Палпета, я развернул ее.

«Пойдем сегодня? А то уже три дня не ходили. Говорят, геометрию отменили».

Узнаю корявый почерк Эльдара. Даже прощения не попросил, зараза, тоже мне приятель нашелся. Я демонстративно смял бумажку и продолжил писать доклад. Новая записка шлепнулась на парту.

«Ну ладно тебе, хватит дуться из-за ерунды. Я случайно. Пошли сегодня».

Тоже мне ерунда! Позвонил моей матери и между делом сказал ей, что я позавчера сбежал с биологии. Ну какое ему дело, был я на биологии или не был? Какое вообще кому-нибудь до этого дело? Тупой предмет, ненужный абсолютно. Название полезных растений и свойства их я и так знал, а дыхание земноводных — проблема самих земноводных. Жучки, паучки. Фигня какая! А на толкучке в этот день появился Пол Андерсон на английском языке, изданный в Финляндии. Ну что более полезно для образования — анатомия лягушки или обучение английскому языку самым что ни на есть надежным способом? Правда, роман дрянной оказался. Эти американцы полные лохи во всем, что касается точных наук. Пишут, будто в школе никогда не учились.

«Ладно, фиг с тобой, пойдем сегодня. Если геометрии не будет, вместо нее и пойдем».

Когда делегации из Москвы и Ленинграда приезжали в Архангельск-32, они восхищались и хвалили как только могли этот город. Может быть, именно по этой причине означенные делегации делали все от них зависящее, чтобы погостить в нем как можно более длительное время. Для любого столичного жителя Архангельск-32 был замечательным городом. Тишина, спокойствие, уют какой-то царили в каждом его уголке; маленькие домики, всегда чистые и как будто появившиеся из сказки; столовые, цены в которых, мягко сказать, были на порядок дешевле столичных. Красоту города не портила даже колючая проволока, в изобилии украшающая заборы многих местных учреждений. Но местные жители зачастую видели в своем городе только плохие стороны. Первой из таких сторон был холодный климат, весьма характерный для столь северных широт. Вторым гораздо более серьезным минусом была «закрытость» города. С тем, что никому из его жителей ни в коем случае нельзя было выезжать за границу, еще можно было смириться, но местные власти весьма и весьма неохотно выпускали своих граждан даже за пределы города, трудно было даже съездить в областной центр — Архангельск.

Секретность, черт бы ее побрал, съедала на корню все начинания, которые жители города пытались претворять в жизнь. Порой дело доходило до абсурда. Ну можно еще было понять горсовет, запретивший в свое время приезд в город нескольких поп-звезд, таких как Наташа Королева и Дмитрий Маликов. Все-таки где популярные люди, там пресса, где пресса, там разглашение государственной тайны. Но как понять лесников, которые строжайше запрещали разводить костры в лесу, мол, дым привлечет шпионов, рыскающих по округе? И как можно понять дирекцию городского кинотеатра, запретившую ночную дискотеку на свежем воздухе под тем предлогом, что со специальных спутников можно увидеть место, где ночью будут гореть яркие огни и звучать громкая музыка. В связи с этим все подростки города вынуждены были проводить свой досуг весьма однообразно и одинаково скучно. Поэтому мне здорово повезло, что мой отец, полковник инженерных войск, работавший в НИИ при Минобороны, услышал и внял моей просьбе и путем долгих дипломатических маневров и переговоров получил разрешение для меня и Эльдара на занятия в тренажерном зале, находящемся в расположении местной части. Таким образом, несколько раз в неделю мы занимались там вместе с солдатами.

Пусть другие прозябают в безделии и унынии. Я же твердо решил, что накачаю себе мышцы, стану сильным, как чемпион мира по армрестлингу, и когда-нибудь размажу Тёмину голову по стенке, да так, чтобы каменная крошка хрустела у него на зубах…

Школу я закончил в 16 лет. С золотой медалью, естественно, но кому оно нужно, свидетельство о прекрасной учебе, при поступлении в любой нормальный вуз?.. За два года тот, кого еще недавно этот недоносок Тёма называл щенком, очень изменился. Физические упражнения наконец дали о себе знать, и мои мышцы, появившиеся как-то сами собой, ужё могли отпугнуть любого приставалу на улице. С изменением телосложения изменился и мой характер. Сейчас я с горестной усмешкой вспоминал то время, когда единственной моей мечтой было уметь постоять за себя, а единственной радостью — момент покупки нового третьесортного фантастического боевика. С мышцами я приобрел возможность шутить и подкалывать окружающих. Да и над своими порой серьезными проблемами предпочитал прежде всего посмеяться, а только потом думать над их разрешением. Параллельно с учебой в одиннадцатом классе я стал подрабатывать лаборантом в местном НИИ холодной плазмы, по каким-то странным государственным соображениям не получившем в свое время статуса секретного. Работка была простая и глупая, но за нее относительно прилично платили, так что можно было пойти покачаться не на раздолбанных тренажерах в военной части, а заглянуть в первый появившийся в нашем городе платный спортивный клуб. Надо заметить, что постепенно за два года я приобрел имидж тихого и загадочного паренька, понять волнения и желания которого, так же как и точно предсказать поступки, не мог, пожалуй, никто. Этот имидж я сознательно культивировал, сам не понимаю для чего, но всегда приятно, когда тебя пытаются разгадать.