Александр Сурков - Дебальцевский крест судьбы

— Да, мы по вашему товарищу все уточнили, — сказал Алексей, ничуть не удивившись человеку в потёртой военной форме, и уже не изображая никаких еврейских акцентов. — Диагноз подтверждён. Остаётся решить главный вопрос. С оплатой.

— Расскажите, как все происходит.

— Вы будете платить как фирма, физическое лицо, или желаете выступить анонимным пожертвователем?

— Последнее, — сказал Шульга, чуть подумав.

— В таком случае внесёте средства на счёт благотворительного фонда, а фонд, по вашему распоряжению, заключит с клиникой соглашение. Сначала подписываются все документы, только потом деньги. Простите ради бога, но я бы хотел убедиться, что они у вас есть.

— Сколько?

— Семьдесят-восемьдесят тысяч. Долларов. С транспортировкой и всеми комиссионными.

— Наличные подойдут?

— Доллары, гривны, евро?

— Доллары.

— Вполне.

— Гарантии?

— Я буду с вами до тех пор, пока пациент не окажется в Хайфе на операционном столе. Но в таком случае, простите, вся сумма должна быть при вас, и передаваться нам поэтапно. Часть оплаты на счёт фонда потребуется провести через банк. Вы же понимаете, это Израиль. Работать в чёрную там не принято.

— Хорошо. Где будем подписывать документы?

— В нашем офисе. Он в этом же здании.

— Отлично. Все подготовим, и я привезу деньги.

О том, что вся сумма у него на руках, Шульга говорить не стал.

Они поднимались куда-то на самый верх на скоростном лифте. От ускорения втягивался желудок, и опять вспоминалась дорога, по которой они с Ричером ехали в тот промозглый февральский день.

Война, окрестности села Лозовое

Грунтовка оказалась одним названием. Не дорога, а направление, лишь местами укатанное, по большей части изрытое колеями буксовавших машин.

Двигались молча. Сергей сосредоточился на вождении, до рези в глазах вглядываясь в чёрную грязевую колею на рыхлом снегу и стараясь не ухнуть в очередную рытвину. Ричер изредка штурманил, предупреждая о поворотах.

Для людей, на войне не бывавших, зона проведения антитеррористической операции — в обиходе «АТО» — представляет собой нечто из фильмов про Вторую мировую войну. Траншеи, танковые прорывы, солдаты, цепью поднимающиеся в атаку. И главное — линия фронта, кишащая своими и вражескими войсками. На самом деле это не так. Сплошной линии нет. Боевые действия очаговые и сосредоточены вокруг дорог и важных узловых пунктов. В тех местах, которые на любительских картах отмечены «непрекращающимися боями», порой можно полдня проехать, не встретив ни единого человека с оружием, а меж нашими и вражескими опорными пунктами и блокпостами, на сформировавшейся к сентябрю четырнадцатого «линии разграничения», расстояние порой до десяти километров. Странная, короче, война…

У Сергея ожил телефон. Он вопросительно дёрнул подбородком, спрашивая у Ричера разрешения. Тот кивнул: «Ответь!»

Звонил командир дивизиона.

— Нет, пока бе-ка не достал, — доложил Сергей, не дожидаясь вопроса. — Углегорск захвачен, склады теперь хрен знает где.

— Не нужно бе-ка, — сказал подполковник. — Потому и набрал. Дан приказ сниматься и уходить.

— Куда?

— Пока на Крам, к аэродрому. Если что — туда возвращайся.

— Принял. Только, наверное, не сегодня. Меня тут… одно подразделение мобилизовало… — Сергей сделал паузу и посмотрел на Ричера. Тот снова кивнул: «Продолжай!» — … на выполнение задачи, поставленной начальником сектора.

— Добро! — подполковник не стал уточнять детали, видно не до того было. — Ты там давай, береги себя. И не вздумай, если что, ни в какое «другое подразделение» переводиться. У нас у самих толковых сержантов нет почти…

Минут через сорок добрались до рощи, упирающейся в обширное озеро. Заехали в поглубже, чтобы не было заметно с дороги. Нашли поляну. Без зелёнки особо не скроешься — но все же хоть какая-то, да защита…

— На месте! — сказал Ричер и хмуро посмотрел на часы.

Киев. Бизнес-центр на Кловском

С двенадцатого этажа открывался красивый вид на Печерск. Шульга про себя отметил на всякий случай сектора наблюдения, вдруг пригодится. В двух комнатах, обставленных современной практичной мебелью, их ожидало трое. Молодящаяся дама лет сорока пяти в строгом костюме, осанистый пожилой еврей в кипе и сосредоточенный парень с чуть оттопыренным на боку пиджаком — охранник.

Судя по всему, Алексей предупредил остальных, что приведёт военного — его мультикам ни на кого не произвёл впечатления. Охранник, правда, очень внимательно и довольно профессионально оглядел посетителя на предмет спрятанного ствола, но Шульга ещё до того как зайти в кафе переложил оружие в рюкзак, поближе к деньгам.

Разговор начал старый, представившийся Йонатаном.

— С Днепром мы только что связались. С Хайфой тоже. Вот посмотрите на документы.

Он предложил Шульге присесть в кресло у журнального столика и начал выкладывать перед ним внушительного вида бумаги.

— Сертификат нашей клиники, заверенный перевод на украинский. Вот моя доверенность, тоже заверенный перевод. Вот цветная нотариальная копия моего паспорта. Это учредительные документы благотворительного фонда, куда вы будете вносить деньги. Договор с фондом, это доверенность ваша для фонда, только паспортные данные впишем и договор фонда с клиникой.

Шульга перебирал документы. Честно пытался вчитываться, но без особых успехов. Эти крючкотворы захотят кинуть — сделают по-любому. Не мошенники вроде, но кто его знает. Профессиональные аферисты как раз и снимают самые эффектные офисы, всем своим видом внушая глубочайшее подсознательное доверие. Пробивать через начальство — терять драгоценное время.

Он немного поколебался, принял решение.

— Где и что здесь подписывать?

Война. Дамба на реке Карапулька

Ричер, словно пружина, выскочил из машины. Вслед за ним, заглушив двигатель, выбрался наружу Сергей. Вдыхая холодную сырость обошёл, разминая ноги, свою «шишигу».

Воля, Стен и до того незримый Шаман — крепкий, словно медвежонок, круглоголовый хлопец, вытягивали из кузова закинутых у Креста пленных. «Ихтамнеты», одетые в грязную помятую «русскую горку» — оливковый ветрозащитный костюм с тёмными накладками на коленях, стянутые по рукам и ногам, вид имели совсем не бравый…

— ГРУшники, — коротко пояснил Ричер. — Три дня назад под Редкодубом нашего старлея, раненого, взяли в бою. А у нас как раз двое пскопских было припасено на схроне. В рейде прихватили, когда ходили на Красный Луч.

Сергей сам до того не сталкивался, но по рассказам знал, что «локальные обмены» были делом обычным. Командиры подразделений не торопились докладывать о пленных наверх, а сперва искали свои каналы. Чем меньше людей увязано, тем проще, да и спокойнее. Рассказывали, что приснопамятный «горловский диктатор» Безлер по кличке «Бес» на случай плена своих специально держал «на подвале» обменный фонд. Стало быть, и наша спецура так поступает…