Сергей Самаров - Оружие-монстр

Слухи о привидениях людей и тем более автомобилей, что видят и слышат местные жители в Долине Туманов, не могли оставить американцев незаинтересованными. Они не слишком верят в привидения, и потому сразу должна возникнуть версия о существовании какой-то базы талибов, пользующихся туманом, чтобы передвигаться. Поскольку слухи ходят давно, до американцев они наверняка уже доходили. Иначе как объяснить рейд в эту дикую сторону нескольких «Брэдли»? Да и пулеметный обстрел грузовиков тоже что-то должен сказать тем, кто занимается у американцев разведкой. Уничтожение, предположительно, каравана с оружием или с боеприпасами подняло бы рейтинг американцев, безвозвратно его теряющих. Практически каждый их обстрел в последнее время несет за собой сообщение о гибели мирных жителей, женщин и детей; и даже правительство Карзая и сам президент уже возмущаются действиями американцев. В этом ущелье не может быть ни женщин, ни детей, и потому такой обстрел показал бы, что американцы чего-то стоят и даже иногда умеют воевать. За информацию о караване, которая напрямую должна попасть к людям, отвечающим за отыскание возможности продемонстрировать способности новой техники, они наверняка ухватятся. Просто не могут не ухватиться – испытания затянулись, а новых вариантов отработки положенного количества испытательных боевых стрельб представляется крайне мало. Талибы тоже научены жизнью и устраиваются поблизости от жилищ мирных граждан. Это в какой-то мере снижает риск бомбардировок и ракетных обстрелов. И хотя новые прицелы минометов, в частности, предназначены для использования даже в городских условиях, то есть там, где требуется повышенная точность попадания, риск после нескольких недавних скандалов слишком велик, и командование силами НАТО не санкционирует широкое применение нового оружия там, где это рискованно. Все-таки испытания есть испытания...

Трапециевидная форма ущелья позволяла в нужный момент с помощью направленного взрыва создать завал. Внешне все должно выглядеть так, будто мина попала в грузовик, груженный боеприпасами, тот взорвался, и в результате этого взрыва произошел обвал стен ущелья. В этом случае минометчики не сразу спохватятся, и охрана не сразу займет оборонительную позицию. Это даст возможность оперативной группе произвести стремительную атаку, при этом не переть в лоб на готового к обороне противника, а застать его врасплох – уверенного в своем успехе, расслабленного, находящегося в состоянии эйфории...

Группа Вельчанинова вернулась первой. Василий Юрьевич сразу же доложил результат осмотра:

– Подходящая площадка для минометной батареи в наличии всего одна. С любого другого места не будет возможности видеть, куда стреляешь.

– А если им и не нужно видеть? – спросил Кирпичников.

– В любом случае мешают скалы.

– Со всех сторон?

– Не со всех. Можно в сторону плато стрелять и без скал.

Владимир Алексеевич в раздумье почесал подбородок, покрывшийся за эти дни седоватой щетиной.

– Они могут выбрать другое место для умышленного создания усложненной обстановки. Это испытания. Условия не должны быть идеальными.

– Там тоже не идеальные условия. Но, исходя из совокупности всех составляющих, ни одно другое место не подходит. Вертолет поблизости может сесть только там. На всех других площадках, пригодных для выставления батареи, минометы придется тащить издалека через скалы. Это физически невозможно.

– Значит, единственная позиция?

– Единственная. Но обладающая одним существенным недостатком.

– Каким? – спросил Турумтай.

– Позиция от природы основательно укреплена. Готовые брустверы, просмотр во все стороны, прострел всех направлений. Штурмовать такую позицию – самоубийство.

– И что делать? – опять спросил иранский подполковник. – Переносить операцию в другое место? Это малореально. Чтобы найти подходящее место... На это уйдет целый месяц.

– Штурмы бывают разные, – холодно сказал Кирпичников. – Было бы что штурмовать. И с какой стороны идти на штурм...

И посмотрел на Вельчанинова, который слегка усмехался.

– Сам посмотреть, Владимир Алексеевич, не желаешь? – спросил подполковник. – Я понял, что ты придумал. Я сам принял такое же решение, и оно вполне реальное.

– Если ты все просмотрел, мне остается только согласиться с тобой. Я жду группу Денисенко. Ты, кстати, место для возможного американского наблюдателя не нашел?

– Только там же, на краю плато, рядом с площадкой для минометов. Если наблюдатель не боится высоты, он будет просто смотреть с обрыва.

– Хороший вариант. Я тоже поставил бы наблюдателя в таком месте.

К командирам подошла Ставрова.

– Разрешите доложить, товарищ полковник?

– Слушаю, Тамара Васильевна.

– Группа Денисенко возвращается. Старогоров определил место снизу, а я сверху нашла подходящую точку для выставления лазерной установки.

– Когда будете пробовать?

– Утром, во время тумана. Без тумана у нас ничего не получится.

– А бывает так, что туман не ляжет? – спросил Кирпичников Турумтая.

– Редко, но бывает.

– Гималай Кузьмич, у нас дымовых шашек хватит?

– Хватит, чтобы заполнить дымом все ущелье.

– Значит, дымовые шашки выставим заранее. Пусть Денисенко обеспечит их активацию. Будем работать.

– Будем работать... – повторил Вельчанинов, потирая ладони.

Звуки среди гор распространяются специфически, и нет определенных критериев, которые точно говорят, что этот звук будет более громким, а этот – более слабым. Эффект, однако, ослабляется там, где высота больше, и в случаях, когда звук летит не между хребтов, а приходит сверху, где не встречает преград и не отражается от боковых поверхностей.

Звук, который так ждали, не будучи полностью уверенными в его обязательном появлении, пришел за пару часов до заката солнца – и как раз с нужной стороны. Он сразу разрядил напряжение. Ждать с психологической точки зрения всегда труднее, чем действовать. Тем более что команда к передаче информации американской разведке давалась по открытому сигналу односторонней связи строго в назначенный час пасдараном из группы подполковника Турумтая, который всю дорогу таскал рацию на себе. Односторонняя связь не давала возможности получить подтверждение сигнала, хотя сигнал дважды дублировался каждый раз через час. Тем не менее это был единственный вариант связи у Турумтая, и спутниковая трубка Кирпичникова в этом случае не могла выручить, потому что радист знал только волну и время, в которое ждут его сигнал, но не знал дополнительных каналов связи. Он даже не был в курсе того, кто будет передавать дезинформацию американцам, как не знал этого и Турумтай, потому что информация была засекречена даже для участников операции. Но все обошлось. Сигнал был принят, информация ушла и началось действие.