Сергей Самаров - Мирные средства исчерпаны

Тот торопливо подошел, выслушал майора и тут же развел руками:

– Никак не могу. Мы после обеда должны выехать на проверку паспортного режима в горное село. Плановое мероприятие. Я командую и вчера уже расписался после инструктажа. Извини, товарищ майор, договаривайся с «грушниками».

Майор опять просительно посмотрел на старшего лейтенанта:

– Старлей, отоспаться и здесь можно. Земля у нас летом не бывает холодная. Только на камни до обеда лучше не ложиться, они только после обеда прогреваются.

– Ладно, – махнул рукой Валидов. – Насчет камней – это и пьяный ежик понимает. Прокуратуру как, уже вызвали?

– И прокуратуру, и Следственный комитет, – обрадовался Мухаммадгафуров. – Я только что со своим начальством разговаривал. Они уже, наверное, позвонили.

– Что с машиной? Когда за нами пришлют?

– Ты же мой номер «мобилы» записывал?

– Запоминал. Помню.

– Позвони, как освободишься. Я распоряжусь, чтобы машина «под парами» стояла. Будет ждать команды. Та же самая машина. Я отпускать в гараж даже не буду. Вот, руководителю следственной бригады передашь, это документы убитых. – Мухаммадгафуров протянул старлею пластиковый пакет. – Тех, что твоя засада уложила, сам обыщи. Документы присоединишь. А вот здесь, – протянул он еще и полиэтиленовый пакетик, – деньги бандитов. Две тысячи триста шестьдесят долларов и двадцать две тысячи шестьсот пятьдесят рублей. И акт изъятия из карманов. Всякую мелочь пусть следаки сами рассматривают. Если у других деньги будут, можешь себе забрать, не составлять же второй акт. За пленников можешь не беспокоиться. Их перевязали, а заодно и связали. Оружие отобрали, так что они безопасны.

Мухаммадгафуров как-то неприятно суетился, и голос его был каким-то странным, что совсем не понравилось Валидову. Мужественный майор полицейского спецназа, который на глазах старшего лейтенанта недавно просто вырывал из лица металлический осколок кузова автомобиля и при этом только слегка морщился, и то не от боли, а от злости, теперь почти лебезил.

Майор тем временем повернулся, и колени у него вдруг подогнулись, а лицо исказилось от боли. Он схватился за крестец.

– Люмбаго? – со знанием дела спросил «краповый» капитан.

– Хуже, – простонал Мухаммадгафуров. – Вот, старлей рекомендовал мне нож выбросить, но я пожалел. А теперь он меня спас… – Гази Талгатович вопросительно поднял брови, и Мухаммадгафуров показал пробитые пулей ножны: – Раненый выстрелил. Из пистолета. Один из «носильщиков». В нож попал. Лезвие выдержало. Только спина… как лопатой звезданули…

– Рекомендую цеплять к бронежилету стандартную юбку, – посоветовал Валидов, показывая на свой бронежилет, удлиненный дополнительными пластинами.

– Вам хорошо, – пожаловался майор, – у вас «керамика». А у нас стальные, потаскай-ка лишние килограммы.

– Нож не намного легче, – возразил Гази.

Из группы, стоявшей около рюкзаков, кто-то позвал майора, и он заспешил туда, но перед этим посмотрел на старшего лейтенанта взглядом дворняжки, ожидающей, что ей сейчас от всей души влепят по ребрам доброго пинка.

Нехороший это был взгляд. Валидов задумался…

– Ну, что, отдыхать будешь? – спросил на прощание Мухаммадгафуров, пожимая старшему лейтенанту руку. – Не проспи прокуратуру. Часового можешь не выставлять. Район безопасный и даже не жилой. Здесь люди практически не появляются, а пленники в таком состоянии сбежать не могут. Мы же двинулись…

– Удачи, – пожелал Валидов.

Полицейский спецназ и шестеро «краповых», словно друг на друга обидевшись, двинулись двумя отдельными группами в сторону скал, через которые предстояло выйти к дороге. Отдельной группой и в другую сторону ушли четверо ментов с рюкзаками за плечами. Какую они выполняли задачу, старший лейтенант не знал. Еще четыре рюкзака несли менты, которые шли в основной группе. Но какие именно рюкзаки понесли в сторону – те, что менты с собой привезли или реквизированные, – этот вопрос оставался открытым.

– Кологривцев! – позвал старший лейтенант.

– Я! – отозвался старший сержант и тут же оказался рядом.

– Пошли одну группу за нашей командой, посмотреть, как они будут уезжать и что будут перед отъездом делать. Сам возьми с собой кого-нибудь и отследи вон тех четверых с рюкзаками, что в сторону пошли…

– Которые свои рюкзаки поменяли? – переспросил старший сержант.

Родион Кологривцев был наблюдательным парнем и замечал много мелочей, которые другие люди не замечали. На его наблюдательность можно было положиться.

– Так они рюкзаки поменяли? Ты видел, как меняли?

– Нет. Я позже подошел. Когда мы пришли, стояло восемь рюкзаков. Четыре рюкзака, с которыми менты приехали, были более старыми, чем рюкзаки «носильщиков», выцветшие на солнце. Когда эти уходили, – кивнул в сторону четверки ментов старший сержант, – я увидел, что они новые рюкзаки взяли, а старые передали другим.

– Ладно. Отследи, куда они двинутся. Пешком ведь до города не пойдут, значит, куда-то близко. И звони, если задержишься. Мы здесь будем, на месте…

– Есть какие-то подозрения, товарищ старший лейтенант?

Кологривцев, понятно, не из любопытства спрашивал. Он никогда не лез в дела, которые его не касались. А вот если касались, то старался в таковые вникать.

– Есть. Меня заранее просили быть готовым к возможным провокациям. Взводу, наверное, тоже следует к этому готовиться. Хотя ничего конкретного мне не сказали. Да и майор ведет себя как-то неестественно.

– Он мне сразу не понравился. И вся эта засада не понравилась.

– Чем, Родион?

– Не могу словами описать, товарищ старший лейтенант. Я не уголовник и не отношусь к ментам предвзято, но что-то в их поведении было шакалье. Впрочем, они мне часто шакалов напоминают, а сегодня особенно – злые и подлые, в спину выстрелить могут. У них вся группа из таких сформирована, словно специально подбирали. А там же есть нормальные парни. Я видел нормальных, обычных ментов. Не таких. Таких можно только специально подбирать.

– Вот потому я и держусь настороже. И всем рекомендую. Иди, выполняй…

Кологривцев с напарником двинулись в одну сторону, в другую, а после короткого инструктажа отправили еще двоих. Сам старший лейтенант Валидов, вопреки предложению майора полицейского спецназа, выставил все же часовых во все опасные стороны, откуда возможен был подход к месту недавней засады. Хорошо, что в этом месте были господствующие высоты, дающие достаточный обзор.

Обманув майора Мухаммадгафурова относительно собственной усталости и усталости взвода, старший лейтенант Валидов только частично лукавил. Солдатам спецназа ГРУ служить приходится по графику, который допускает четырехчасовой сон в сутки. Это тот минимум, определенный медициной, ниже которого опускаться нельзя. И потому усталость у солдат все же накапливается с каждым днем службы. Кто-то в такой график вписывается легко, кто-то с трудом. Но отдохнуть хочется всем, Гази Талгатович много раз слышал, как солдаты мечтают отоспаться сразу после демобилизации. И он разрешил взводу отдыхать, хотя и приказал всем устроиться кучно и не отдаляться, чтобы в случае тревоги иметь возможность быстро выполнить приказ. Устраиваться начали сразу, благо земля уже начала прогреваться на солнце. Старший лейтенант спать не собирался, просто сел на землю и привалился спиной к большому камню.