Сергей Самаров - Андроид-разрушитель

– Как же, слышал... – без улыбки ответил полковник. – А те трое кавказцев, что были с капитаном Касьяновым, они тоже из их оперативной группы?

– Не могу знать, товарищ полковник. Вопрос не в моей компетенции. Мое дело – подготовить вместе с тобой группу для успешного проведения операции и передачи данных каким-то силовым структурам, которые будут действовать с вами совместно, хотя и в стороне.

– Я бы попросил, если можно...

– Я знал, что ты это попросишь, – перебил генерал невысказанную до конца просьбу. – Отряд твоего сына все еще находится в Дагестане. Самому капитану Кирпичникову здесь делать пока нечего. Я попросил руководство. Не думаю, что им есть разница, какие силы задействовать в операции. Поскольку у нас большую часть оперативной группы составляют бывшие офицеры спецназа ГРУ, вам будет легче взаимодействовать со сводным отрядом спецназа ГРУ. А отцу с сыном всегда легче контачить. Короче говоря, предложение от меня поступило, а руководство решит. Если не согласится, это будет не моя вина. Ты это хотел спросить?

– Так точно, товарищ генерал.

– Я думаю, что вопрос разрешится в твою пользу, поскольку та банда уже разрабатывается спецназом ГРУ. А какой именно отряд будет проводить ее ликвидацию, никакой принципиальной разницы нет. Результат будет идти в общий зачет спецназа ГРУ.

– Я готов, товарищ генерал. И группа, думаю, тоже.

– Честно говоря, я должен еще предложить твоим людям добровольно предоставить свои тела для участия в эксперименте... Это было условием договоренности о сотрудничестве двух Департаментов. Но, я думаю, бойцы поддержат мнение своего командира.

– Если кто-то и не поддержит, это будет их личным мнением и личной инициативой. Или личной глупостью. Смотря с какой точки рассматривать вопрос.

– Кстати, Департамент «Y» предлагает рассматривать этот вопрос в разрезе лояльности власти, – сказал генерал, слегка усмехнувшись. – Кто ничего не собирается скрывать, тот не должен опасаться этой «вшивки», так они считают.

– И добровольно стать андроидом, – закончил за Апраксина полковник. – А насчет лояльности власти они правы. Только трудно им будет набрать много лояльных людей...

– Кстати, наша операция так и будет называться – проект «Андроид», – не желая углубляться в скользкую тему, сказал генерал.

– Значит, я попал в точку.

– В точку, – согласился Виктор Евгеньевич. – По данным нашей разведки, такие андроиды уже служат в спецназах нескольких стран. По крайней мере в США, Великобритании и Израиле они есть точно... Сейчас сделаем перерыв. Ты на двадцать минут свободен, – он посмотрел на напольные высокие часы, – а после попрошу снова в мой кабинет. Прибудет полковник Градовокин, и вместе обсудим детали, которые будет разрабатывать для группы оперативный отдел. Даже не через двадцать, а через двадцать пять...

Вернувшись домой уже в начале десятого, Владимир Алексеевич, захлопнув дверцу микроавтобуса, на котором его привезли, посмотрел на окна. Света в квартире не было, но не было его и в окнах подъезда. Обычно свет в подъезде горел всегда, и даже днем.

Машина еще не ушла, хотя двигатель гудел, показывая, что водитель дает прогазовку на холостом ходу, и полковник махнул рукой, подавая сигнал. Водитель потянулся и открыл дверцу пассажирского сиденья.

– Что, товарищ полковник?

– Фонарик есть?

– Обязательно, – водитель вытащил из кармашка дверцы небольшой фонарик и включил свет. Фонарик светил очень ярко, хотя и узким сконцентрированным пучком. – Вас проводить?

Водитель помнил эпизод, когда до начала прошлой операции генерал выделял полковнику охрану из трех бойцов, которая провожала Владимира Алексеевича до дверей квартиры.

– Спасибо. Я вооружен. На всякий случай просто подстрахуй. Оружие есть?

– Пистолет. Травматический «Макарыч».

– Нормально. В темноте сойдет за боевой. Смотри, кто будет выходить из подъезда и как при этом себя вести. Окна мои знаешь?

– Знаю, товарищ полковник, – водитель был гражданским лицом и отвечал по-граждански, хотя и с упоминанием звания.

– Если зажжется свет, можешь ехать. Долго не будет света, звони генералу.

– Я номер не знаю. У меня только номер дежурного в трубке.

– Звони дежурному.

– Есть «тревожная кнопка». Замыкается тоже на дежурного.

– Тоже пойдет. Сам будь осторожен. Фонарик я завтра верну.

Владимир Алексеевич захлопнул дверцу и пошел. Фонарик включил только тогда, когда открыл замок домофона. Если замок работает, подумалось, то и электричество в подъезде должно быть. Линия электропроводки здесь, кажется, одна. Открыв дверь, полковник посветил за нее, и только после этого шагнул вперед, готовый к неожиданностям. Фонарик он держал в левой руке, отставив ее чуть в сторону. Обычно фонарик держат перед собой, и если кто-то будет стрелять из темноты в человека с фонарем, то выстрел, скорее всего, последует по линии, на которой находится фонарь. Но на любой выстрел Кирпичников готов был ответить встречным.

Для нападения лучше всего использовать площадку сразу за второй дверью. Все подъезды обычно имеют две двери и тамбур между ними – своего рода тепловую подушку. И потому полковник, стрельнув лучом за дверь, двумя быстрыми шагами миновал опасное пространство. Дальше осторожность следовало соблюдать на поворотах лестницы между этажами. Там были темные углы, которые оставались таковыми даже при включенном освещении. За большой трубой мусоропровода были окна, которые хоть доносили какой-то свет с улицы. Значит, осматривать стоило только углы.

На первом этаже, где находился выключатель, Владимир Алексеевич не поленился несколько раз щелкнуть им. Результата не последовало. Посветив фонарем, Кирпичников внимательно осмотрел настенный прибор. Вспомнился случай, когда убийцы сняли крышку выключателя, оголили провода и пустили по ним через трансформатор ток с напряжением в 1000 вольт. Жертва, привыкшая, что выключатель всегда на месте и в порядке, ни о чем не думая, положила на него руку. Результат понятен. Удар тока такого напряжения посильнее, чем удар велосипедом по голове, и говорили, что в подъезде потом долго пахло паленым мясом. Но в данном случае и выключатель был на месте, и провода не торчали. Можно было спокойно подниматься дальше. Именно спокойно, потому что любая суета в таких положениях чревата ошибкой.

Передвигался полковник неслышно, но на всякий случай, чтобы заглушить звуки шагов и дыхания, он вызвал с первого этажа лифт. Ехать на нем он, естественно, не собирался. Если идет охота на человека, лифт может стать для него эшафотом. В кабине некуда спрятаться, и расстрелять могут прямо через двери, не дав им открыться. А стал Кирпичников предметом охоты или нет, он так до сих пор и не понял... В общем, лучше перестраховаться. Никто не в состоянии настолько обеспечить ему безопасность, как он сам.