Сергей Самаров - Андроид-разрушитель

– Я бы со своей группой с удовольствием включился, – заулыбался Вельчанинов.

– Чему радуешься? – спросил полковник.

– А как не радоваться, когда только что жаловался на рождественские каникулы...

– Жаловался, ну и что?

– Есть же в мире справедливость! Жаловался, что работать не дают... А оказывается, мою работу уже кто-то делает. Эти два парня, которых освобождают, как раз и есть тот запасной вариант, про который я тебе только что говорил. Мы идем в одном направлении. Значит, можем делать это вместе.

– Отлично. Я доложу генералу. – Полковник протянул руку, и сын вложил ему в ладонь трубку мобильника.

Группу по приказу генерала Апраксина вызывали сотрудники дежурного подразделения Департамента. За Владимиром Алексеевичем прислали машину. Дороги второго января по-прежнему оставались почти свободными, и потому он добрался быстро. Заодно вернул водителю фонарик.

Оперативное совещание полковник Кирпичников проводил сам, без Апраксина. Доложил обстановку и установку на новую операцию коротко и сжато, при этом ничего не упустив. Вопросы, впрочем, возникли.

– Кто будет производить гипнотическое внушение объектам? – поинтересовалась Тамара Васильевна, как специалист по гипнозу.

– На этот вопрос ответить не могу, так как не знаю, но могу предположить, что работать будут специалисты Департамента «Y», поскольку нам ничего не было сообщено о технологии. Еще предполагаю, что наша оперативная группа нужна только для того, чтобы вести контроль в непосредственной близости от объектов и при необходимости предпринимать какие-то кардинальные меры. Для этого нас, думаю, чем-то снабдят. Я имею в виду оборудование – скорее всего, электронное, а не простые бинокли, – и научат с ним работать. Не думаю, что бандитов отпустят раньше, чем кончатся рождественские каникулы. Чтобы оформить им документы, вызывать полупьяных сотрудников из дома не будут. И эти дни отводят на нашу подготовку.

У майора Ставровой вопросов больше не возникло, равно как и у капитана Радимова. Но майор Старогоров задумчиво сказал то, чего не ожидал от него услышать командир группы:

– А вообще вживление этих микрочипов – вещь нужная и полезная. В каких-то условиях даже необходимая.

– Ты абсолютно уверен? – с издевкой спросил Денисенко.

– Абсолютно, товарищ полковник.

– Тогда отдай на заклание Департаменту «Y» свою жену, а они обеспечат тебя аппаратурой контроля. Всегда будешь знать, где она находится, и сможешь управлять ею простыми командами: «Домой», «В магазин», «Купи бутылку водки». В этом смысле, может быть, и удобно. Во всех остальных – сильно сомневаюсь...

– Для жены, может быть, это и лишнее, а вот для контроля за детьми в наше неспокойное время – это да, – заметил Старогоров. – И за солдатами тоже. Помнится, в бытность мою начальником заставы были два случая, когда такие микрочипы могли бы сыграть свою положительную роль. Первый случай, когда наряд из двух солдат просто не проходил до конца свой участок наблюдения. А потом бандиты, которые за ними наблюдали, определили место, постоянно остающееся без пригляда, и многократно переходили там границу. Второй случай, когда у меня солдата похитили. Мы шли по следам и с большим трудом окружили бандитов на пятые сутки. А могли бы с помощью микрочипа сразу определить местонахождение солдата и блокировать похитителей... Так что отвергать сразу такие вещи, мне кажется, неразумно. Если человеку нечего скрывать, то и бояться микрочипа ему не следует. И вообще вся армия, все солдаты, по моему мнению, должны такие микрочипы иметь. Тогда армия станет намного более управляемой.

– В том числе и из-за границы, – добавил Денисенко. – Современный уровень развития компьютерных технологий позволяет это сделать. Позволяет уничтожить ту же армию одним приказом, направить ее в атаку в противоположную сторону или просто дезориентировать.

– Вот для того, чтобы такого не произошло, и следует проводить испытания, нарабатывать собственную систему. Полностью управляемая армия, выполняющая все приказы точно и вовремя, – это мечта любого полководца; полностью управляемый солдат, не бегающий в «самоволки» и постоянно чувствующий ответственность, – мечта любого командира.

– Я думаю, Станислав Юрьевич, – не согласился Кирпичников, – большинство наших с тобой соотечественников не согласятся с тобой, когда им предложат перспективу полного контроля над ними. Солдат отслужит свое – и станет простым гражданином своей страны, а управление над ним останется. Да и по большому счету, когда я командовал солдатами, то не считал, что должен сделать из них андроидов без чувств и понимания ситуации. Пусть даже солдат бегает в самоволку. Но если он человек, я могу на него положиться, у него проявления человеческие и понимание человеческое. У машины такого понимания нет и быть не может. Невозможно общество, состоящее из одних контролируемых машин. Тогда оно перестанет быть живым организмом.

– Не хватит операторов, чтобы осуществлять полный контроль, – стоял на своем майор. – Один оператор сможет проконтролировать от силы два-три десятка объектов. И потом, сколько денег уйдет на зарплату операторам? Государство такое не потянет. Оно ментов-то потянуть не может. У нас один мент приходится на сто двадцать человек, тогда как в развитых странах один полицейский приходится в среднем на четыреста пятьдесят человек. Один на сто двадцать – это считалось нормой в гитлеровской Германии на оккупированных территориях. Один оккупант на сто двадцать мирных жителей. Но у нас войны сейчас нет, а ментов – море. И у государства нет денег на их содержание. Отсюда и реформа, и сокращение. А переименование в полицию – это мелочь. Главное – финансы. И когда сокращается один контролирующий орган, не самое подходящее время говорить об усилении контроля за личностью. Контроль возможен только гипотетически.

– А здесь, Станислав Юрьевич, и не нужны будут операторы, – сказал полковник Кирпичников. – Мощный компьютер будет отслеживать, куда ты ходишь, с кем встречаешься, чем интересуешься. И относить тебя к определенной категории граждан. По мере накопления фактов одной направленности досье становится более конкретизированным, и уже делается вывод о твоей лояльности или нелояльности, об угрозе, которую ты представляешь для правящего режима или для органов правопорядка. А в нужный момент тебе могут дать какую-то команду, и ты станешь уже противником тех действий, к которым тебя раньше тянуло, то есть превратишься в обычного обывателя, лояльного власти и всегда голосующего только «за».

– Я и без того человек вполне лояльный, – сказал Старогоров, не приняв аргументов. – А все ваши рассуждения о том, что это может быть , можно сравнить только с утверждением, что Москва может применить атомное оружие, чтобы покончить с терроризмом на Северном Кавказе. Условия те же. Атомная бомба есть? Есть. Возможность применить ее есть? Есть. Значит, следует этого бояться. По моему мнению, это рассуждения одного уровня.