Виктор Степанычев - Терминатор из глубинки

– Алло, это Игорь Витальевич? – спросил в трубку депутат. – Пригласите, скажите, Ясенев спрашивает.

Вадиму было видно по выражению лица, что тот нервничает и ничего хорошего от предстоящего разговора не ждет.

– Игорь Витальевич, привет, это Ясенев говорит... Ну что ты кричишь? Повздорили немного, бывает, зачем же сразу врагами становиться, можно все мирным путем решить, найти какой-то компромисс... Перестань орать, выслушай... Какое нападение, какие боевики? Объясни толком... Ничего не понимаю... А ты кто? Придурок бешеный. Ничего не знаю, разбирайся сам... Ты какого лешего прислал ко мне своих ребят?.. Заткнись, идиот. Черта лысого, а не зачистку они устроили. Взяли мои люди их, прямо на горячем повязали... Верь не верь, а они у меня. Нам с тобой надо очень серьезно переговорить. Ни тебе, ни мне неприятности не нужны... Хорошо, завтра созвонимся... С твоими людьми ничего не случится, не волнуйся. Все понял, в десять тебе звоню.

Ясенев резко захлопнул крышку телефона и поднял глаза на Павла Ивановича.

– Ну что, мыслитель? Убедился, что твои сомнения яйца выеденного не стоят? Слышал, я договорился с Монтуровым, что завтра мы с ним созвонимся и будем условливаться о встрече? Кстати, у него тоже какие-то неприятности. Сообщил, что был налет на пансионат, и грешит, что это мои происки.

– Что там произошло? – вскинулся Павел Иванович.

– Не уточнял. Меня это менее всего интересует. Монтуров предупредил, чтобы с ними, – Ясенев махнул головой на Вадима, – ничего не случилось, иначе он примет крайние меры.

«Пока пронесло, – облегченно вздохнул Вадим. – Сработали под людей Монаха».

– Связывайтесь со своими руководителями – нам необходимо срочно встретиться и обсудить дальнейшие действия. Меня очень волнует компромат, касающийся моей персоны, который непонятно откуда появился у Монтурова. Это очень большая неприятность. Вероятно, придется менять сроки и вносить изменения в планы.

– Они что, могут кардинально поменяться? – вопросительно вскинул брови Павел Иванович.

– Не знаю, не знаю... – задумчиво произнес Ясенев.

– Хорошо, я доложу своему руководству. Только, мне кажется, ваши прошлые дела сыграли довольно неприятную шутку с вами, а в большей степени – с «Интеройлом».

– Не вам судить, – высокомерно вскинул подбородок Ясенев.

– Как сказать... – неопределенно произнес Павел Иванович.

– Что, подставил вас думский деятель? – зло ухмыльнулся Вадим. – Думаю, с потрохами выложит ваши планы Монтурову. А он мужик памятливый, в долгу не останется и создаст проблемы для «Интеройла». Выбирать надо друзей тщательнее, как говорит Михал Михалыч Жванецкий, а то связываетесь со всяким темным элементом, с шушерой криминальной.

– Уберите отсюда этого кретина! – вскочил с дивана Ясенев.

– Спокойно! – поднял вверх палец Вадим. – Папа приказал вам нас беречь. Если он обидится – а мы ему расскажем, как с нами обращались, боюсь, не получится у вас с ним разговора, а выйдут большие хлопоты и дальняя дорога без обратного билета.

– Забирайте их и увозите, у меня нет никакого желания общаться с этими... – не определив категорию для Вадима и его товарищей, с досадой махнул рукой Ясенев. Он рухнул на диванные подушки, отчаянно обхватил руками голову, видимо, решив поразмыслить о своей незавидной доле.

«Понял парень, что попал в жернова, – мстительно подумал Вадим. – Не надо было жадничать. Хотел откусить кусок пожирнее, а в результате нажил двух врагов».

Он взглянул на Павла Ивановича и поразился произошедшим с ним изменениям. На спокойном, выдержанном до этого лице появилось выражение нешуточной ярости. Смерив презрительным взглядом сидевшего на диване Ясенева, Павел Иванович раздраженно выдернул из кармана трубку радиостанции.

– Внимание всем! Говорит Первый. Общий отбой. Группе собраться на заднем дворе у бассейна. Всех задержанных доставить в дом. Время на исполнение две минуты.

– Шпрехшталмейстер объявил последний номер. Цирк шапито заканчивает представление, – фыркнув, подначил Вадим.

– Для кого заканчивает, а для кого еще все впереди, – многозначительно пообещал Павел Иванович.

Повернувшись к Ясеневу, он сухо сказал:

– Мои руководители свяжутся с вами и обговорят время встречи.

– Пускай они это сделают побыстрее, – хмуро произнес депутат. – Время не терпит.

– Я им... все это передам, – криво улыбнувшись, сказал Павел Иванович, сделав ударение на слове «все».

Ясенев поднял на него удивленные глаза, но промолчал и, раздраженно сжав губы, отвернулся в сторону.

Муравейник закипел. Бойцы у Павла Ивановича были обучены, и его команда привела их в разумное движение. Через минуту в холл привели Самсона с Доктором. Вадим незаметно сделал пассы руками, показывая, что пока все в относительном порядке. Их поставили в сторонке, лицом к стене под охраной двух человек. Остальные бойцы сосредоточились у дверей на террасе, выходящей к бассейну, в том числе и сошедший со второго этажа худощавый малый со снайперской винтовкой.

«Не обманывал депутат, действительно мы все время были под прицелом „винтореза“, – уважительно отметил Вадим. – Неплохо ребятишки подготовились к встрече монтуровских боевиков».

Он прислушался к словам Павла Ивановича, который отдавал короткие и емкие приказания одному из своих людей, по всей видимости – командиру группы.

– Машины подогнать к заднему двору. Задержанных в грузовые отсеки...

– А как же Женевская конвенция по гуманному обращению с военнопленными? – подал голос Доктор. – Категорически требую отдельного сидячего места.

– Передай команду наблюдателям, чтобы они завели «Газель» этих гуманистов и ждали нас, – не обращая на него внимания, продолжал Павел Иванович. – При прохождении колонны, на дистанции двести метров, не привлекая внимания, они присоединяются к нам. Когда выедем из поселка, около трассы перегруппируемся по всем машинам. Все ясно? Выполняй!

– Так точно, – коротко ответил боец и, совсем по-уставному развернувшись через левое плечо, двинулся на террасу.

Дверь за ним еще не успела закрыться, как Вадим услышал характерные, с коротким интервалом, хлопки выстрелов, смягченные глушителем, и негромкий сдавленный стон. Он повернул голову на шум и увидел, как бравый командир группы, нелепо подворачивая ногу, валится на пол. По его бедру, окрашивая камуфляж в бурый цвет, разбухая, поплыло кровавое пятно. Еще один, тот, что спустился со второго этажа с «винторезом», получив такую же рану в ногу, упал рядом с командиром.

– Что происходит? – послышался за спиной встревоженный крик Павла Ивановича. Он бросился к двери и попытался ее открыть, однако снаружи к створке привалился раненый.