Вячеслав Миронов - Особо ценный информатор [litres]

Его даже не волновало, что он может кого-то поставить под удар. Его интересовали только деньги, не более того. Ради них он мог зайти далеко. Трус? Есть такое. С другой стороны, он ведь должен понимать, что рано или поздно в России поймут, что их водят за нос, и прервут с ним связь, а значит, и поток денег прервется.

Но он знает меня, правда, под другим именем. Машину не видел. Встречи были вне камер видеонаблюдения. Что еще может сработать против меня?

Как током ударило. Листок бумаги, на котором я писал адрес электронной почты для подачи сигнала о тренировке и закладке тайника! Отпечатки пальцев вряд ли там остались. С бумаги сложно их снять, а вот образец почерка, пусть даже минимальный, – серьезная улика. Проводил оперативный эксперимент, который, судя по всему, французская контрразведка уже сделала. Под контролем отправлено письмо, подброшена ложная информация, получены деньги. Информацию забирал я. Деньги укладывал я.

Слежка? Не было. Точно не было? После последних событий я уже сомневался. Если меня сразу не арестовали, может быть несколько вариантов.

Первый. Приняли за курьера, не представляющего большого интереса, поэтому отпустили, продолжив наблюдение.

Второе. Решили продвинуть через меня какую-то большую дезинформацию.

Хотя, какую информацию? Пальцы, рожи? Непонятно. Все непонятно. Хотелось колотить по рулю кулаками. А что изменится?

Кстати, почему за мной нет слежки? Не сумели идентифицировать меня французы? Известно, что бельгийцы очень ревностно относятся к тому, что на их территории иностранные спецслужбы проводят операции. Вроде того, да, мы маленькие, но очень гордые, и вообще, у нас тут столица Европы, а вы своими неумелыми действиями сорвете много операций, которые проводим с другими спецслужбами мира!

В этом есть свой резон. Например, ЦРУ проводит что-то при содействии бельгийских коллег. Врывается французская «кавалерия», рушит ближайшую связь объекта проверки или полностью операцию «кузенов» – так в Лондоне называли ЦРУ, французам понравилось это выражение, переняли.

Так что не исключаю, что сейчас идет согласование проведения совместной проверки моей персоны. Есть маленький, минимальный зазор по времени, чтобы обезопасить себя и источников. Значит, на явочную квартиру, о которой знает Тамм. В донесении в Центр я указал, как с ним установить связь, и если меня возьмут в оборот, Москва восстановит ее.

Еще с час покрутился по городу, пытаясь понять, есть ли за мной наблюдение. Заехал к поставщику. Выпил кофе. Поговорили о перспективах сотрудничества, посетовали, что с каждым годом сложнее работать.

Добрался до дома. Остановился во дворе. Отошел в тень, вроде как случайно заглянул. Стою, курю. Вполоборота смотрю на свой подъезд. Не знаю почему, но на душе стали скрести кошки. Плохо как-то стало. Тоскливо. Интуиция? Нервы?

Позвонил соседке, которую с Таммом познакомил. Дома. Для местных бельгийцев дом – это табу для посторонних, она же с радостью позвала к себе.

Поднялся на свой этаж, к своей двери не стал подходить, даже не посмотрел на нее. Целенаправленно направился к соседке. Род ее занятий не секрет для окружающих, поэтому просто очередной озабоченный клиент. Позвонил.

Дверь открылась.

– О, мсье Артур! Проходите! Проходите! У меня небольшой беспорядок, не обращайте внимания! – защебетала Анна.

Однокомнатная квартира. Сразу видно, что здесь живет женщина. Части женского туалета лежали повсюду. Шорты, футболки, какие-то шарфики, много чего еще. Она кокетливо, чуть смущенно обвела рукой комнату. Мол, извините. Хотя, казалось, что весь этот беспорядок сделан умышленно, чтобы заинтересовать мужчину.

На плите уже варился кофе в большой турке. Она периодически встряхивала ее, чтобы образовалась пенка. Несколько раз стыдливо запахивала разъезжающийся халатик то на груди, то в районе бедер. От этого он еще больше распахивался. Кхм.

Кофе готов. Она умело сняла его с огня в тот момент, когда над туркой стала подниматься шапка пены. Очень хорошо. Такой кофе очень вкусный. Потом несколько раз ударила легонько по столешнице донышком турки – это чтобы осадок быстрее осел на дно и в чашку не попала гуща. Хорошие познания.

Налила мне чашечку. Наклонилась над столом. Я учтиво отвел взгляд. Господи! Вернее, не так! Центр! Дай мне силы! Села напротив, нога на ногу. М-да. Терпеть!

Я сделал глоток обжигающего кофе – очень даже недурен! – и, вздохнув, заговорил: – Расскажите, как вам новый знакомый, которого я отправил к вам?

– Роберт – настоящий мужчина! – Анна закатила глаза. – Извините, но вам не понять этого! Он галантен! Офицер. Мы с ним могли говорить по-русски! Боже! Как давно я не говорила на родном языке! Я даже думаю на французском и чуть-чуть на голландском! А когда слышу русских туристов в городе, хочется обнять и закричать: «Свои! Родненькие!» Но молчу. Меня уже за русскую, ну, или не так, из бывшего Советского Союза, мы же для вас все русские, не принимают. Я же сама с Украины. Украинский знаю, правда, немного, хоть и украинка по рождению. А с Робертом мы почти весь вечер говорили на русском. Вы не представляете, это такое наслаждение, такое удовольствие! Не сразу мы поняли, что оба родом из СССР! А когда поняли, оба обрадовались! И поэтому я вам очень благодарна!

«Благодарна» она произнесла таким сочным голосом, что даже волосы на голове встали дыбом. И наклонилась вперед, разве что грудь не положила на стол.

Я улыбнулся. Конечно, ситуация несколько двусмысленна. И я же – француз! Но! Зачем ей давать власть над собой? Не надо нам этого. Иных проблем хватает. О Родине думать надо. О задании.

– Я рад, что ему понравилось. Значит, я не ошибся. Для нас с вами главное, что клиент остался доволен.

– И Роберт очень щедрый оказался. Он еще и воевал! Показал в вашем кафе фотографию, где он в Афганистане. У него там друг погиб. Это так печально. Для нас, русских, и не только, для всех, кто из СССР, Афганистан тоже не просто так прошел. У многих там погибли родственники. А Роберт хоть и из Эстонии, а воевал за Америку в Афганистане. Так получилось.

Далеко не дура, высшее образование, бывшая учительница, но дурочку из себя строить умеет. Иногда проскакивает ее истинная натура. Например, про Афганистан. Казалось бы, какое дело обычной проститутке до какого-то Афганистана. Падшая женщина понятия не имеет, где он находится и что там происходит, у нее в жизни иные интересы и проблемы. А этому пытливому уму в очаровательной черепной коробке есть до всего дело.

– Очень рад, что вы тоже получили удовольствие от общения с бравым офицером, – проговорил я.

Она откинула голову, мечтательно закрыла глаза:

– О! Да! Настоящий мужчина! Джентльмен! С ним я была просто женщиной. На этот вечер я забыла, что он клиент. – Потом бросила на меня быстрый взгляд и добавила: – Ну, вы понимаете.