Александр Тамоников - Хазарская петля

И их отпустил Дедил. Война войною, а любовь все равно сильнее.

Очередную вылазку варузов сразу заметили с холма.

Увидел ее и Шамат, возвращавшийся с вечерней молитвы. Бек буквально влетел на холм и стал наблюдать за сечей, что разгорелась между варузами и сотней Абашиза.

– Шайтан, шайтан! – кричал он. – Эти поляне с ума посходили. Так не воюют. Адар!

Сотник запасной сотни тут же приблизился к Шамату:

– Да, бек!

– Гляди, проклятые варузы устроили еще одну вылазку, будь я проклят, они бьют наших доблестных воинов.

– Того не может быть!

– Ты ослеп? Гляди вон туда!

– Да я вижу, но не понимаю, как их вождь мог решиться на это.

– Решился вот. Налетел второй раз, побил наших воинов и трусливым шакалом убежал обратно за стены.

– Слишком он сильный шакал.

– Замолчи. Лучше пошли гонца к Абашизу. Надеюсь, его-то варузы не утащили в свою проклятую крепость? Мне надо знать, что с войском на западе. Понял?

– Понял, бек!

– И быстрее, Кадыр, до полуночи я должен знать все.

– Понял, – уже спускаясь вниз, крикнул сотник.

Шамат зашел в шатер, вызвал слугу Тейкула, велел принести кальян с дурманящим зельем. Ему надо было успокоиться и решить, что делать против этой проклятой крепости.

Так он сидел до полуночи. Помолился, есть не стал, не захотел и наложницу. Только прилег, Тейкул доложил, что прибыл гонец от бая Абашиза.

– Пусть зайдет.

– Он с баем Адаром.

– Пусть зайдут оба и кликни еще десятника Хамзаята.

Слуга удалился, вошли Адар и гонец.

Последний выглядел крайне усталым и удрученным.

– Что? – кратко спросил Шамат.

Гонец вздохнул:

– Баи Абашиз и Кашур живы, они при войске.

– Уже хорошо, дальше?

– После вечерней молитвы поляне опять напали на нас…

– То мне ведомо, – крикнул Шамат, – по делу говори!

– Тяжко говорить, бек.

– Я слушаю.

– Из крепости вышла примерно полусотня и ударила в центр отряда бая Абашиза. Наши воины были не готовы…

Шамат спросил медленно:

– Как были не готовы? Я же велел быть в готовности.

– К штурму приготовились, но бай Абашиз и не мыслил, что поляне ударят второй раз.

– Большие потери?

– Убитыми более трех десятков, раненых – около двух.

– Полусотню потеряли! – взревел Шамат.

Хамзаят попытался утешить бека:

– Успокойся, господин, что случилось, то уже прошло. Время назад не вернешь, как и погибших воинов.

Шамат повернулся к десятнику нукеров:

– Ты понимаешь, Ильдар, что поляне еще до штурма побили более двух наших сотен? И что мы сейчас имеем? Одну сотню, хорошо если целую, на западе, менее полутора сотен на севере и столько же на востоке. А чего ждать нам завтра, возможно, на рассвете уже сегодня? Еще одну вылазку? Так во время осады варузы нас без боя всех перебьют.

Хамзаят выдохнул:

– Надо проводить штурм, бек.

– А их катапульты?

– Если нам быстро перейти через ров, то никакие катапульты не страшны. Лучники полян стрелять смогут только по видимым целям, а их будет немного. У нас же должны быть заготовлены мостки и лестницы. Надо штурмовать, другого выхода нет. Теми силами, что остались у нас, это еще возможно, ведь каждую сторону крепости защищают не более полусотни мужиков. Во время вылазок они также понесли потери. Да хотя бы полусотню бая Адара можно дать Абашизу. И тогда с каждой стороны у нас остается тройной перевес в воинах.

Бек повернулся к Адару:

– Что ты скажешь, Кадыр?

– Я мыслю, мою сотню трогать рано.

– Понятно, – усмехнулся Хамзаят.

Шамат строго взглянул на него, Хамзаят замолчал и перестал усмехаться.

– Дальше что?

– Самый узкий ров с восточной стороны. Значит, и мост, как щит, не такой крепкий, как на севере и на западе, ворота также. Там и стена ниже, и вал меньше.

– По делу говори, Кадыр. Я знаю, что ныне представляет собой крепость Вольное.

– Предлагаю под покровом ночи перевести к Месиру полусотню Гамиза. Тогда с той стороны мы будем иметь около двух сотен. На рассвете второка всем сотням быстро подойти к стенам, тут Хамзаят прав, оттянуть на себя сотню обороняющихся. Пустить в ход горящие стрелы, стрелять и в стены, и поверх них, в город. Где-нибудь да загорится. Сотням Месира и Гамиза подготовить таран, которым мы собьем мост и ворота. А лучше, конечно, поджечь этот мост, потом брать ворота. Защитники крепости не смогут нанести нам серьезного вреда своими стрелами. Сотни же Месира и Гамиза способны пробить ворота и ворваться в крепость. И там с ходу посбивать варузов со стен и пройти вглубь городища. Да, завяжется кровавая сеча, но нас будет больше варузов. Вождь полян снимет поначалу часть десятков с других сторон, потом всех, и тогда сотни Абашиза и Кашура по лестницам поднимутся на стену, опустят мосты, отворят ворота. Тут и моя сотня будет в деле. Как только Месир с Гамизом пробьют брешь в воротах, я быстро поведу свою сотню через восточный перелаз к крепости. И тогда мы побьем всех варузов. Бабы ихние с детьми и стариками останутся в подвалах. Их пленим. И крепость будет наша, и ясырь большой. Устроим наказание варузам, сожжем крепость и с ясырем двинемся на юг.

Бек долго смотрел на Адара, потом неожиданно спросил:

– Скажи, Кадыр, ты в детстве не сидел на крыше своего дома и не мечтал о богатстве, глядя на звезды?

– Было дело, – растерялся Адар, – но при чем здесь это?

– При том, что твои мечтания подсказывают путь, которым следует идти. Ты прав. Так мы и поступим. – Шамат заметно повеселел, в отличие от Хамзаята, с завистью смотревшего на Адара. – Немедля отправляй гонцов к сотникам. Пусть передадут им твой план.

– Что, прямо сейчас?

– Я же сказал – немедля!

– Слушаюсь.

– Дай я тебя обниму, Адар. Ты воистину мудрый воин. И после взятия крепости будешь в племени вторым после меня.

Адар засмущался, как девица, которую похвалили за красоту.

– Бек, я предложил то, к чему ты пришел бы и сам.

Шамат кивнул:

– Это так. Я щедро награжу тебя за это.

– Ты уже своим обещанием наградил меня.

– Ты получишь больше, чем положение и слава. Ступай, мой мудрый Адар, признаюсь, я сильно недооценивал тебя. Но я исправлю положение, и ты узнаешь, что значит моя благодарность. Ступай!

Адар бегом выскочил из шатра.

Шамат вышел следом, подозвал второго слугу, Карена. Тот появился из-за шатра:

– Слушаю, господин.

– Проследи, чтобы у шатра никого не было. Чтобы никто не мог слышать, о чем я буду говорить с десятником Хамзаятом.

– Да, господин, сделаю.

– И смотри, сам не слушай. Если кто-то прознает, о чем мы говорили, я тебе первому отрублю голову.

– Да, господин! Разве я когда-нибудь…

Шамат прервал слугу:

– Не болтай лишнего!

– Слушаюсь.

Шамат вернулся в шатер. Хмурый Хамзаят стоял у столба, служившего опорой для шатра.