Александр Тамоников - Хазарская петля

Горящие стрелы впивались в крепкий дуб первой стены. Нередко стрелы ломались и летели вниз. Оборона Вольного на удивление молчала. Перешел ров первый десяток, за ним второй, третий. Лучники продолжили пускать горящие стрелы, однако дуб не загорался – едва он прихватывался огнем, на него сразу же лили воду.

Вот уже четвертый десяток у вала. Люди Кашура подтащили лестницы, полезли по мосткам. Сторож башни крикнул Дедилу:

– Вождь, внизу у вала около пяти десятков басурман, у них лестниц с дюжину. Подымают!

Вождь варузов, он же сотник обороны западной стороны, отдал приказ десятнику лучников:

– По десяткам внизу – бей!

Лучники начали пускать стрелы в наступающих. Делалось это так. Двое лучников отпускали тетивы с одного края, укрывались, появлялись двое на угловой башне, пустив стрелы. Прятались они, появлялись двое на стене, затем так же двое рядом и, наконец, трое на башне ворот и участке ближнего к северной части.

Этот прием оказался очень удачным. Лучники горцев не могли уследить за лучниками крепостной стены, а пытавшиеся поднять лестницы бележи, не успевшие укрыться щитом, падали в ров, пронзенные стрелами.

За короткое время два десятка перешедших через ров бележей было убито, лестницы сброшены. Три десятка кинулись к своим мосткам и далее – к стану. Тут же сигнальщики метателей подали сигнал, и два камнемета накрыли отходящих.

Абашиз смотрел на это с открытым ртом.

Солнце не успело подняться над лесом, а у него уже не было полусотни. Кашур, упав на колени, в отчаянии бился головой о землю.

А поляне, как только бележи западной стороны отошли, сразу же прекратили стрельбу. И только из-за частокола на стену в разных местах еще выливали бадьи с водой. Тушили то, что с трудом успели поджечь горцы.

Дедил махнул рукой.

Сигнальщики камнеметов пошли к северной стороне, внизу вышедшие на тушение пожаров бабы да отроки с бадьями и ведрами двинулись следом.

Стрелки набивали колчаны стрелами. Спустились два мужика, получившие легкие ранения. К камнеметам подошла телега, груженная булыжниками.

Абашиз еле остановил остатки отрядов, отступивших после первой попытки штурма. Пересчитал, сплюнул с досады на землю.

Подошел Кашур чернее тучи:

– Что происходит, Гузир? Крепость полян заколдована их богами?

Опытный сотник в отчаянии вскричал:

– К шайтану этих богов! Есть только один Бог – наш. Сколько у нас осталось людей, Батир?

– Хорошо если полусотня.

– Считай лучше!

– Что, атаку не повторим?

– Чтобы лишиться всех людей?

– И что делать будем?

– Выдели пару десятков лучников, пусть носятся вдоль стен и стреляют. Надо поджечь этот Вольный!

Кашур проговорил:

– У вала наши раненые. Их выносить будем?

Абашиз посмотрел на сотника:

– Какой ответ ты от меня ждешь? Да – меня обвинят в новых жертвах! Нет – получится, что я бросил раненых…

– Я просто спросил.

– Легкие выберутся из-под стен сами. Тяжелых не вытащить. Новую атаку надо обсудить с другими сотниками. Вот только как это сделать? Мы не знаем, что происходит на севере и особенно на востоке. Мыслю, следует немедля послать гонцов к беку. Пусть шлет нам сотню Адара.

Кашур кивнул:

– Гонцов я отправлю и пошлю воинов посмотреть, что делается на севере.

– Хоп. Я обойду ратников.

На севере все начиналось так же, как на западе. Сотня Заура Кобара, заменившего Каира, стремительно пошла к большому рву. Пустили лошадей, тащивших бревна для мостков. Кобар решил подойти вплотную к крепости и зажечь северную сторону горящими стрелами, но проскочить участок камнепада сотня не смогла. Несмотря на всю стремительность, камнеметы накрыли последнюю линию нападавших. Взревели пораженные камнями бележи, завалились раненые кони, уцелевшие рванулись в разные стороны.

Строй второй линии сломался. Но передовые десятки продолжили движение, но и на них обрушились смертоносные камни.

Поняв, что прорваться ко рву не удастся, Кобар приказал сотне возвращаться. Бележи северной сотни подхватили раненых и убитых и кинулись прочь от этого страшного места. Отошли вовремя и потому избежали окончательной гибели. Два десятка погибших и около десятка тяжелораненых. Уцелевших насчитывалось семь десятков, но это еще была сила.

Гонец Кашура доложил о произошедшем сотнику. Доклад слышал и Абашиз. Он чему-то злобно усмехнулся и проговорил:

– Вот и выскочка Кобар получил свое. Если и на востоке наступление сорвется, беку придется менять свои планы. – Он повернулся к Кашуру: – Гонцов к Шамату отправил?

– Да, только не надо кричать на меня, Абашиз, мы равны в положении: мой род не меньше твоего.

– Нам бы еще сохранить свои рода. Сейчас главная надежда на Месира.

– Ты забываешь Гамиза.

– Гамиз не был тут в прошлом году, он не ведает о стойкости полян, будь они трижды прокляты.

На востоке наступление бележей проходило более успешно. Хитрый Месир выслал передовым отрядом полусотню Гамиза, что ранее уходила к Каиру и вернулась после вылазки полян. Остальные силы Месир повел вдоль берега, отрядив между ними полусотню Гучипа, в которую входили и десятки Гамиза. Так он рассредоточил сотни на большом пространстве. Посему под камнепад попала только передовая полусотня. Остальные вышли ко рву, бросили подготовленные мостки, перешли ров и уперлись в вал. Подтащили лестницы.

Месир не обратил внимания, что после камнеметов по его и Гамиза отрядам не стреляли лучники. Слишком спешил бай войти в безопасную зону. Это ему удалось. Бездействовали варузы и когда бележи подтянули ко рву огромное дубовое бревно с привязанными к нему бечевами – таран.

Казалось, защитники крепости этого не заметили. Но это было не так. За наступлением внимательно следил Веденей Кобяк, отвечавший за восточную сторону. Он должен был ввести в бой и камнеметы, и лучников, но в последний момент у него родился дерзкий план. Он тут же послал гонца к Дедилу, сам же остался в башне ворот.

Лучники бележей начали пускать зажженные стрелы. Часть попала во внешнюю стену, часть во внутреннюю, несколько угодили в крыши домов. Две крыши защитила земля, насыпанная сверху, солома третьего дома взялась огнем. Но скоро работали бабы и отроки. Они приготовили кадки, сделали живую цепь и залили водой уже наполовину сгоревшую крышу.

Несколько стрел подожгли городьбу, одна угодила в женщину и запалила на ней сарафан. Пока бабе помогали избавиться от него, она здорово обгорела. Раненую потащили к лекарю.

Дедил пробрался на башню к Кобяку:

– Ты чего тут устроил, Веденей? – закричал вождь.

– Погоди, не шуми, Заруба. Я все прикинул. Бележи рвутся в крепость, спешка приносит нам вред. Лучники пускают зажженные стрелы, что от них – ты видел. Может загореться стена, но то ерунда. Бележи подтащили таран. У нас тут мост не столь крепок, как на других сторонах, и ворота слабее. Могут и пробить. Под стенами встало более сотни проклятых басурман. И стрелы, как видишь, все летят и летят, а таран уже у рва.