Александр Афанасьев - Призраки Лондона

Я солгал — я примерно представлял себе, чем он его пытал. В спецназе ГРУ я видел что-то вроде электродубинки, самодельной. Несколько аккумуляторов от сотового. От электрошокера она отличается тем, что шокер причиняет боль, но им почти невозможно убить. А вот эта дубинка предназначена как раз для того чтобы вырубить, а если надо — то и убить током. Опасная штука, почти бесшумная.

— Потом он сымитировал самоубийство — перерезал вены бритвой.

— Почему вы решили, что это имитация?

— Крови мало для такого способа смерти. По фото нельзя было сказать, может, кровь стекла на землю. Но сейчас я вижу, что на земле крови не было. Значит, когда он перерезал ему вены, сердце уже не работало.

— Интересно, узнал ли он то, что хотел? — спросил сам себя один из британцев

— Вопрос в другом — сказал я — что именно он хотел узнать. Если это тот, кто мы думаем — что он хотел от бывшего директора службы, который три года как не у дел, а?

Комиссионер Рид поняла вопрос. Нервно передернула плечами — ей явно не хотелось говорить на эту тему в кругу охраны и не допущенных к высшим государственным тайнам лиц. Я тоже понял намек и дальше тему развивать не стал.

— Здесь все любят пешие прогулки? — спросил я

Я осматривался по сторонам, чтобы понять две вещи. Первая — что со стороны происходящее на скамейке не увидеть. И второе — что со стороны публичной территории — скамейку как раз видно и можно наблюдать.

Три точки, пригодные для наблюдения.

Мне повезло на второй. Старый, кряжистый дуб с развесистой кроной. Он как мог, старался не оставить следов — но следы того что на дуб недавно залезали — все же остались.

— Он наблюдал здесь. Два или три дня. Перед тем как решился. Плюс день — день назад он совершил убийство. Плюс еще два — три, может четыре дня — время, когда он приехал в Великобританию и готовился. Вот вам даты, на которые надо ориентироваться. Работайте с большими базами данных, отслеживайте движение на дорогах, автобусных и железнодорожных станциях. Скорее всего, у него есть машина… посмотрите данные с камер наблюдения больших супермаркетов отсюда и до Лондона… он должен был где-то остановиться и купить еды на несколько дней. Шоколадные батончики, вода, еще что-нибудь, что долго хранится. Посмотрите кассовые чеки, может нам повезет и он оплачивал картой, даже левой. Иначе вы его не найдете.

Комиссионер Рид сделала неопределенный жест

— Подгоните сюда машину. Вы идите с ними

— Мэм…

— Оставьте нас вдвоем!

Британцы ушли, и мы остались вдвоем посреди британской сельской пасторали. Поля, жаворонки, дом, где произошло убийство.

— Агаты Кристи тут не хватает — поделился я своими мыслями

— Откуда у вас навыки полицейского следствия?

— Откуда? Я занимался борьбой с терроризмом, охраной президента. Терроризм — это прежде всего уголовное преступление. Все сотрудники службы безопасности моего уровня имеют опыт полицейского расследования. Да и просто… наблюдательным надо быть. Если не хочешь пропустить удар. Можно вопрос?

…

— Вы знаете о том, что полковник Лосев считает, что служба безопасности Великобритании причастна к гибели его родственника, сотрудника российского посольства в Лондоне. Это так?

Комиссионер Рид задумалась. Потом ответила

— Нет.

— Вы уверены?

— Да, уверена. Мы проводили следствие по этому делу, я помню его. Никто не дал бы санкцию на такое. Его бы просто выслали из страны. У нас нет своих Бошировых и Петровых.

— Я могу ознакомиться с делом о смерти Лосева-младшего?

…

— Хорошо. Контрразведка ведет самостоятельное расследование гибели Донохью?

Ягуар уже был виден.

…

— Я предлагаю себя в качестве следователя. Так вы сможете провести следствие, не нарушая закон. Утереть нос контрразведке. И в случае чего откреститься от всего, что я накопаю. Но мне нужно ваше содействие. Подумайте о моем предложении.

Ягуар остановился рядом с нами…

Когда мы вернулись в Лондон — меня подвезли до отеля — Мондео Виздома стоял рядом с ним. Я пересел в его машину… почему то сразу понял — он пока не знает.

— Лосев убил человека — сказал я

Виздом помолчал. Потом спросил

— Кого?

— Кристиан Донохью, бывший глава британской секретной службы.

Виздом долго молчал. Потом ударил кулаком по баранке

— Дерьмо!

— Надо решить, что дальше делать. Я не хотел, чтобы дошло до этого — но дошло. Теперь он убийца.

— Ублюдки…

Я заподозрил неладное

— Кто именно?

…

— Ты что-то знаешь? Что именно?

Виздом снова ударил кулаком по рулю.

— Говори — настаивал я — иначе сотрудничества не будет.

— Какого черта? — сказал Виздом — тебе что, в Москве ничего не сказали?

— А что мне должны были сказать

…

— Что?

— Значит, ваши ублюдки ничуть не лучше ваших.

…

— Примерно месяц назад здесь погиб ваш дипломат. Фамилия дипломата — Лосев, он был каким-то родственником…

Я выругался, выбрался из машины, набрал номер. Это было нарушение всех правил — прямая связь — но я был просто взбешен всем этим. И собой в том числе — что не проверил. Понадеялся.

Дурак.

— Алло.

— Какого хрена ты мне не сказал?

…

— То, что произошло в Лондоне?

Трубка молчала.

— Знаешь… а я ведь тогда тебе поверил. Что ты на моей стороне. Но теперь вижу — ты такое же дерьмо.

Ответа я дожидаться не стал, сел обратно в машину.

— Кому ты звонил? — спросил Виздом

— Тем, кто меня прислал — сказал я

— И что они ответили?

Телефон противно задребезжал, я достал из него аккумулятор и СИМ-карту. Виздом понимающе хмыкнул

— Круто

— Я… не работаю на них — сказал я — ни на ФСБ ни на ГРУ. Я… уволился. Мне плевать на них.

…

— Я здесь… из-за Лосева. Он… учил бойцов спецназа, когда я служил. Он был в Афганистане, он был в Чечне. Он был одним из тех снайперов, которые вели огонь по боевикам Шамиля Басаева во время штурма больницы в Буденновске. Когда готовилась вторая операция в Чечне — он учил нас, как остаться там в живых. Многих из нас не было бы на свете, если бы не он. И потому… его нельзя убить как собаку, даже если он что-то сделал. Даже если этого хочет твое начальство или мое. Нельзя…

Наверное, тогда Виздом и стал мне доверять. А может и не тогда. Кто знает…

— Мое начальство — сказал Виздом — мне такого приказа не отдавало. Лично мне кажется, оно просто пересралось. И меньше всего хочет, чтобы все это всплыло. Так что в этом смысле мои руки свободны.

— Ты что-то знаешь о гибели того дипломата? Лосева?

— Нет.

— Выясни.

— Зачем?

— Затем что рано или поздно придется с ним столкнуться. Возможно, от того что мы ему сможем сказать, зависит, останемся мы в живых или нет.