Александр Афанасьев - Призраки Лондона

За два года — удалось узнать немногое, в том числе и потому что расследование тормозили. Понятно, никому не охота, чтобы именно сейчас, когда в стране политический кризис из-за Брекзита — всплыло бы еще дело о британской элите, нюхающей кокаин.

По крайней мере, по словам разведчиков — они были в оперативном обеспечении — дело и близко не было готово к предъявлению обвинений.

Но на главный вопрос — ответа так и не было

— Кем был Александр Лосев? — задал вопрос я

Разведчики — снова переглянулись

— Мы считаем, что он был одним из звеньев наркоцепи.

— Каким звеном?

…

— Каким звеном? Он принимал, хранил, продавал?! Что он делал?

— Он снимал квартиру за три тысячи фунтов.

— Вашу мать, это что, преступление?

— Мистер Яров, — предупредительно сказала Рид.

— Я вижу только одно — сказал я — что дело саботируется. Вы говорите, что младший Лосев фигурант, но не можете определить его роль в преступном сообществе. Что вы делали все эти два года, джентльмены!?

— Мы пытались поймать за руку ваших дипломатов, которые наркотиками здесь торгуют — огрызнулся один из разведчиков.

— Знаете, критерий любой деятельности это результат. У вас его нет и близко.

Боул нашел меня в коридоре, когда брифинг, закончившийся перепалкой на повышенных тонах — завершился.

— Не могу сказать, что с вами не согласен, — сказал он.

— Почему у вас торговлей наркотиками занимается внешняя разведка?

— У нас нет своего ФБР. Да и бюджет не резиновый.

— Не резиновый? Два года и ничего. Кто-то все это время жалование получал.

— Спокойнее. Если они здесь торговали, мы найдем концы.

…

— Я найду концы. У вас есть еще что-то, что может помочь расследованию?

Я молчал. Филипп Боул ударил кулаком о стену, раздраженно и зло.

— Черт побери, вы полицейский и я полицейский. Мне нет дела до всего этого политического дерьма, я хочу просто сделать работу. Полицейскую работу.

— Коммандер, боюсь, вы не понимаете. Если вы не занимаетесь политикой — политика занимается вами. Наши политики слишком далеко зашли. И мы уже не можем их просто игнорировать…

— Хорошо… — сказал Филипп Боул — обойдусь без вас. Чисто между нами — идите в задницу.

У хорошего копа — по-настоящему хорошего — возможности получить информацию далеко не исчерпываются тем, что описано в актах о полиции…

И хороший сыскарь никогда не останавливается, какая бы стена перед ним не стояла.

Коммандер Филипп Боул был хорошим сыскарем, иначе бы не стал коммандером и начальником отдела по борьбе с терроризмом. И просто так он не собирался останавливаться.

Вечером — он остановил свою машину около одного из ресторанов — неприметный, но кормили там вкусно. И без гламура. Одной из примет по-настоящему хорошего заведения было то что посетители — почти все местные. Как только появляются туристы — так чек становится больше, а качество хуже. Последнее потому что турист заходит поесть один раз и больше сюда не придет — а у заведения для местных другой клиентуры уже не будет…

Человек, которого он ждал — был уже на месте. Большой, черный и страшный. Мало кто знал, что за внешностью рэпера из дурного квартала — скрывался человек, получивший грант на обучение и закончивший школу права в Гарварде первым на потоке…

Человек этот был одет уже достаточно прилично — по сравнению с тем, что было на нем когда он сюда приехал. И он уже избавился от дурных привычек в еде… ну, почти.

— Я пиво заказал — вместо приветствия сказал он.

Вообще то это был стаут, но американцы таких слов не знали, а коммандер не стал поправлять, потому что от собеседника ему было кое-что нужно.

— Пойдет — сказал он, опускаясь на свое место — ты пробил те имена, которые я просил?

— Пробил…

Человек, который сидел напротив коммандера — был юридическим советником посольства США, звали его Александер Паркер. По традиции — юридический советник посольства США всегда бывает действующим агентом ФБР. И доступ к базам ФБР, крупнейшим в мире — у него сохраняется…

— И…

Чернокожий отхлебнул пива.

— Не стоило бы об этом говорить…

— Ты уже заговорил. Давай, не будем тянуть время. Ты ведь что-то нашел так?

Паркер посмотрел на свой бокал на просвет.

— Хорошо — решился он — в конце концов, дело это замяли, а значит и тайны оно не представляет, так?

— Ну, допустим…

— Еще когда я работал в отделении в Майами — мы вышли на след чего-то крупного. Какой-то сети. Ты знаешь, что означает словосочетание «Невинные образы»?

— Педофилы

— Да, именно. Программа ФБР по борьбе с педофилами в сети. Если у тебя есть картинки голых детей на компьютере и наши специалисты это установят — дальше у тебя появляются агенты, и ты получаешь до десяти лет отсидки в федеральной, а как сокамерники к тебе отнесутся с педофильской то статьей — сам понимаешь…

…

— Так вот, как то раз нам удалось взять одного уважаемого человека. Доктор, руководитель крупной клиники, чуть ли не звезд Голливуда обслуживает — и попался на малолетках. А у нас, сам знаешь — система сделок, если расскажешь прокурору много интересного, тебя освободят от наказания, хоть за убийство. И вот наш добрый доктор решил, что в тюрьме он не выживет и захотел в программу защиты свидетелей. А взамен — он начал рассказывать такое, отчего у нас волосы дыбом начали вставать.

Боул отхлебнул из своего бокала, дал знак официанту, чтобы принес еще

— Что рассказывать?

— Многое. Что существует трансграничная сеть, начинающаяся в России и странах Восточной Европы, а заканчивающаяся в ведущих городах Запада — Лондон, Париж, Нью-Йорк, Майами, Фриско, Лос-Анджелес. Что в эту сеть вовлечены очень большие люди, а занимается эта сеть — эксплуатацией и торговлей детьми. Что можно заказать по этой сети кого угодно — девочку, мальчика, любого возраста. Для усыновления, для сексуальной эксплуатации, для черной трансплантации органов. Для чего угодно, короче.

Принесли пива, Боул взял новый бокал

— И что? Что вы раскрутили?

— А ничего. Добрый доктор, который признался в том, что в него клинике проводились незаконные операции по трансплантации — покончил с собой. В охраняемом доме. Видимо, нервы не выдержали — а может и что еще. И у нас ничего не осталось — только голословные утверждения. Тут же налетела DEA и перевернула больницу вверх дном, утверждая, что доктор через больницу якобы наркотиками приторговывал. Якобы — потому что доктор никогда об этом не упоминал, и у нас не было никакой оперативной информации, что это так и есть — вообще никакой. И найти они ничего не нашли — я выяснял. Но почему-то они приходили и перевернули все вверх дном. Я написал рапорт в центральный офис, предложил создать целевую группу. И вдруг меня решили назначить юридическим советником посольства в Лондоне, хотя я никогда в жизни об этом не просил. Так я оказался здесь.