Александр Афанасьев - Призраки Лондона

Это ее любимое. Растет дочь.

Б…

Наверное, я стал слишком англичанином. Там такое просто в голову никому не придет. И не потому, что есть закон, запрещающий женам чиновников заниматься бизнесом. А потому что так не делается. Потому что ни один человек, допустивший такое не останется на своем посту, и никакая партия не будет такого покрывать.

Там — не здесь.

Я ушел в бизнес. Там все честнее — по крайней мере, деньги есть деньги и ты либо заработал, либо нет. Рынок решает все. Но теперь меня вынуждали вернуться в уютное, теплое болото, в котором квакают жабы.

Но было и еще одно. Один глава британской секретной службы сказал: наша работа насколько грязна, что ее могут выполнять лишь истинные джентльмены. Я понимал, что Лось — это действительно проблема. И что решать ее — будут как всегда конкретно.

И я смогу повлиять на что-то, только находясь внутри этой игры…

Люди…

Как это всегда и бывало, когда его вызывали в штаб-квартиру — он специально выходил на полчаса раньше, и если не застревал в пробках или из-за проблем с метро — то за счет сэкономленного времени он стоял на Вестминстерском мосту и смотрел на людей. Люди были самые разные… много туристов, это центр Лондона, по левую руку будет Парламент, по правую — Лондон Ай, огромное колесо обозрения, которое считалось временным, к миллениуму — но на удивление хорошо вписалось в архитектурный ансамбль — и его оставили. Он просто стоял и смотрел на людей, которые спешили по делам или делали сэлфи на фоне узнаваемых во всем мире достопримечательностей.

Несколько лет назад один тип, вернувшийся с сирийского джихада — сел за руль арендованной машины, предварительно набив ее самодельной взрывчаткой (которая не взорвалась) и направил машину на офицеров, которые охраняли Парламент. Потом он выскочил из машины с ножом и бросился на людей, нанося им удары. И наносил, пока его не остановили.

Все это он сделал во имя Аллаха.

Чуть позже пара других типов надела на себя самодельные бронежилеты из пищевой жести — и пошли по улице, нанося удары ножом всем встречным…

И они сделали то, что они сделали во имя Аллаха.

Все это происходило и происходит здесь, в Лондоне.

Дети мигрантов во второй, иногда даже в третьем поколении. Почему то живыми бомбами становились именно они. Их матери и отцы радовались, что выбрались из своих стран исхода, с мухами, туалетом на улице, грязью и нищетой. Они устраивались здесь в прачечную, а потом тем кому удавалось — открывали свою прачечную или парикмахерскую. Все это они делали для детей, у которых был шанс стать настоящими, урожденными британцами, и жить как все в обществе больших возможностей. Но далеко не все принимали этот шанс.

Утерянная родина…

К ним подходили на ступенях мечети — а иногда и колледжа или университета — и говорили: здравствуй, брат. Ты такой же, как и мы. Включи видео на своем телефоне и посмотри, как страдают твои братья в каком-то там Трахостане. Они страдают, потому что туда пришли войска Большого сатаны. То есть, Британии. Хочешь увидеть своими глазами? Мы отправим тебя в бесплатный хадж и ты все сам увидишь.

Хочешь помочь?

А так как здесь все воспитывались в добре и любви к ближнему, даже далекому ближнему, почти все отвечали — хочу.

Так начинался кошмар.

Кто-то просто собирал деньги или постил ролики. А у кого-то хватало смелости на большее.

Это сейчас очень просто стало. Очень дешевые авиаперелеты — добраться до Стамбула лоукостом стоит… ну фунтов сто. Может даже пятьдесят. Такие деньги есть у каждого. На той стороне — встретят, помогут, переправят.

Некоторые выезжали в Сирию как на каникулы. Повоевать месяц или даже половину. Некоторые оставались. Некоторые возвращались. И даже непонятно что лучше.

Вот представьте — кэбмен, который тебя везет — недавно вернулся из Сирии. Как, сядете к нему в машину?

А ведь на лбу не написано.

Он противостоял этому. Как мог. Раньше, когда он служил в Полку — его учили противостоять террору пулями. Теперь он противостоял террору ложью и подлостью.

— Стив?

Ага, все-таки заметили. Мост, как и весь правительственный квартал — под постоянным наблюдением. Неподалеку, в казармах Веллингтона — дежурит оперативная группа Полка и вооруженной лондонской полиции. Оперативная группа называется Пагода.

— Фил… решил составить мне компанию

— Ну, мало ли. Вдруг ты решил прыгнуть туда? Было бы неплохо.

— Там слишком грязно.

Фил был действующим офицером Полка, он — отставником. Но личный состав Полка и на гражданке держался вместе.

— Ну, нам не привыкать.

— Вот именно.

Мимо них шли люди. Никто не знал, что эти двое делали и делают для того чтобы в один прекрасный день на этом мосту или на той улице не появился вдруг тип с ножом или автоматом Калашникова.

— Что нового слышно?

— Старик уходит.

— Серьезно?

— Да. Боюсь, у него…

— Черт.

Почему то у них в Полку заболеваемость была высокой. Они работали на износ.

— Это точно?

— Пока ничего не известно.

— Когда намечается вечеринка?

— Я тебе сообщу.

Вечеринка — мероприятие в казармах Полка. Они проводились для сбора средств, на них обязательно был рюкзак и каждый клал, сколько мог.

Капитан посмотрел на часы.

— Мне пора.

— Бывай. Передавай привет Шерлоку

Из-за того что он перешел в полицию — он теперь всегда был объектом насмешек в Полку. Они и не подозревали, чем он занимается…

И то, что он делал — он делал ради людей. Хотя люди его об этом не просили… и даже, наверное осудят его, если тайное станет явным. Но он все равно это делает и будет делать, пока жив…

В здание Кертис Грин его пустили по его новому удостоверению. Официально он теперь детектив— старший инспектор полиции Большого Лондона, известной как The Met.

Его ждал суперинтендант полиции Фил Коллинс. Его контактер в штаб-квартире, его заказчик. У него он получал задания, ему же отчитывался об исполнении.

Фил Коллинс находился в своем кабинете. Пил чай. На вопросительно вздернутый подбородок — бывший майор британской армии Стив Виздом едва заметно кивнул.

Вот и весь отчет. Что же касается заданий…

Британская разведка получила информацию о некоем Стивене Аделе Хасане, британском подданном, который принял радикальный ислам и отправился в Африку, помогать страдающим братьям. Если быть точным, отправился он в лагерь боевиков в Сомали.

Затем он вернулся в Лондон, откуда был родом. Полиция Большого Лондона должна была установить наблюдение и установила. Но полицейские — прозевали момент, когда некто в черном костюме ниндзя — проник в дом, где временно поселился Хасан и оставил там между фальшпотолком и потолочной панелью пакет с двумя фунтами героина.