Александр Тамоников - Агент из подземелья

Дрожали под ногами мостки, крытые рифленым железом. Алексея порадовала табличка с надписью «Стой! Не входить!» и с изображением черепа, пронзенного электрическим разрядом. Это был один из проходов на электростанцию.

Через минуту он находился в сумрачном машинном зале, где все громыхало и испускало не самые приятные ароматы. Откуда-то сбоку к нему подлетел солдат с перекошенной физиономией.

– Эй, вы куда? Сюда нельзя!

Он подавился хрипом, схватился за горло, пронзенное ножом, и упал.

В помещении было жарко, грохот закладывал уши. Электрические кабели струились по стенам и сварным рамам. Пронзительно пахло соляркой, чем-то горелым. Мелькали люди в рабочих комбинезонах. Они сновали от одного агрегата к другому, сверялись с показаниями приборов, крутили какие-то вентили. Электростанция работала на полную катушку. Дрожали тяжелые двигатели на рамах, соединенные с генераторами фланцевыми муфтами.

Все, достаточно, стоп, машина! Алексей вышел на середину свободного пространства и ударил длинной очередью по ближайшему генератору. В нем что-то затрещало, заискрило, повалил дым. Бросились врассыпную люди, находившиеся неподалеку.

Уваров шагал дальше, расстреливал оборудование, бил по кабелям, по соединительным устройствам. За спиной у него раздался окрик, прогремела очередь. Алексей метнулся за ближайшую энергоустановку, а когда человек с автоматом выбежал в проход, повалил его короткой очередью. Оборудование искрило, какие-то узлы выходили из строя, но электростанция продолжала работать!

– Что вы делаете? Прекратите! – К нему бросился человек в комбинезоне.

Алексей оттолкнул его, а когда тот поднялся и снова бросился, срезал очередью. Не до нежностей. Он вставил новый магазин, ударил веером. Разбегался обслуживающий персонал. Один человек споткнулся, упал, разбил нос. Уваров схватил его за шиворот, поднял и бесцеремонно встряхнул.

– Где господин Энгерс?! – проорал он в ухо трясущемуся работнику.

– Нет его, – промямлил тот. – Вы же сами его убили.

Скрипя зубами, Алексей подтащил этого человека к громоздкому пульту управления и приказал:

– Выключай шарманку!

– В каком смысле? – проблеял тот.

– Отключи электростанцию, кретин!

– Но я не могу. Это невозможно. Здесь же все взаимоувязано.

– И все же попробуй, дружок, сотворить невозможное! – Алексей пристроил ствол пистолета к затылку бедолаги.

Тот завыл от страха, стал переключать какие-то рычаги, давить на кнопки. Алексей ничего не понимал в этом электричестве, но был категорически убежден, что сломать можно все. Что-то потухло на пульте, другие приборы продолжали работать. Стали мерцать лампы на потолке. Нет, такая работа его не устраивала.

Алексей оттолкнул этого парня, вынул гранату из подсумка, выдернул чеку, бросил под пульт. Грохнул взрыв. Трещало, корежилось железо. Уваров поскользнулся в луже разлитого топлива, схватился за кожух двигателя, чтобы не упасть.

Разлитое топливо – это крайне интересно. Не удается сделать цивилизованно, придется поступить варварски! Он снова поливал свинцом искореженное оборудование. Искра попала в разлитую солярку, взвилось пламя. Алексей кашлял в дыму, но продолжал метаться между агрегатами.

У него остались две гранаты. Он бросил их под двигатели, попятился, с удовольствием отметил, как осколком порвало топливный шланг, и взвился новый огнедышащий столб. Дышать в дыму было нечем, пламя съедало кислород. Алексей отступил к выходу, закашлялся, скатился с металлической лестницы.

Машинный зал был полностью объят пламенем. Дым наполнял все свободное пространство, расползался по подземелью. Он был зловонный, удушливый.

Уваров бежал по коридору. Потухла единственная лампочка. Он вставил в автомат последний магазин, включил фонарик. Голова кружилась, ноги подгибались, наваливалась невероятная слабость. Он уже не бежал, а брел, держась за стену.

Из боковых проходов повеяло свежестью. Навстречу ему бежали солдаты. Долго они что-то собирались! Уваров выключил фонарик, встал, расставив ноги, посреди прохода. Когда тревожная группа повалила из-за угла, он принялся поливать ее огнем. Алексей не видел, в кого стреляет, но это и не требовалось. Солдаты валились друг на друга, никто не успел открыть огонь. Их было человек пять. Его автомат был пуст, теперь уже окончательно.

Снова послышались истошные вопли, бежала вторая партия. Алексей добрел до ближайшего проема, ввалился в темноту, съежился на полу. Солдаты, ругаясь, перелезли через мертвых, пробежали мимо. Через пару минут их накрыло облако ядовитого дыма. В нем невозможно было находиться, и они повалили обратно. Дым уже просачивался в коридор, заползал в примыкающие помещения.

Уваров выполз из убежища, перебрался через груду окровавленных тел и шатко побрел по коридору. Он резонно полагал, что умирать после такого не стоит. Это будет вершина глупости.

Наверху продолжалось сражение, рвались снаряды. Подземелье вздрагивало. Дышать становилось легче, но тело не слушалось, силы иссякли. Алексей забрался в какой-то каменный мешок и лишился чувств еще до того, как упал.

Штурм Айзевице продолжался около двенадцати часов. Дальнобойные гаубицы лупили, не переставая, часа четыре. Трижды налетала бомбардировочная авиация. Отдельные объекты выдерживали прямое попадание, другие рассыпались в прах. Местность изменилась до неузнаваемости. Все позиции к западу от вала были перемешаны с землей, вторая линия обороны прекратила существование.

Солдаты зарывались в землю, сходили с ума от непрекращающихся разрывов. Плотность огня была предельно высокой. На востоке все подступы к узлу обороны тоже превратились в сплошное месиво. Взрывы вырывали столбы, опрокидывали хваленые «зубы дракона», рвали колючую проволоку.

После артподготовки в наступление пошли специально сформированные штурмовые бригады. По приказу гитлеровского командования дамбы на озерах были взорваны, вода устремлялась на равнины, но напротив Айзевице местность оставалась сухой. Там образовался перешеек шириной с полкилометра.

Атакующие части умело использовали складки местности. Саперы резали колючую проволоку, подрывали надолбы, эскарпы, делали проходы в минных полях. Ударила артиллерия из окрестных лесов. Под прикрытием ее огня пехота пошла в атаку, закрепилась в полукилометре от вала. Обстрел немецких позиций не стихал. Сотни тонн железа обрушились на «Лагерь дождевого червя». В оврагах скапливались войска, подходили подкрепления.

Немцы яростно сопротивлялись, ощетинились огнем блокгаузы, бронекупольные установки. В самый отчаянный момент что-то сломалось в отлаженной немецкой обороне. Вышли из строя линии электропитания. Штаб в подземелье оказался отрезан от своих солдат. Встали подъемники, доставляющие боеприпасы в доты.