Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

— В целом — да, — кивнул посол.

— Можете поделиться?

— Отчего же нельзя. Смотри, — он указал туда, где лежал «Ганшип». — Первым, по всей видимости, упал самолет. Потом здесь высадился десант, состоящий из военнослужащих США и наемников частной военной компании. Гвинейцы послали сюда дежурный вертолет, который умудрился перебить практически все вертолеты американцев. Потом, как я понял, истребитель, поднятый с авианосца, сбил гвинейца. Еще гвинейцы говорят, что прилетали штурмовики, сыпали тут кассетные бомбы — у них в результате появилось много трупов и раненых. А потом гвинейцы атаковали и смогли перебить остатки десанта, которые укрылись в этом здании.

— А для чего американцы прилетели сюда?

— Я не знаю, — Тимошенко пожал плечами, но Олег распознал в его ответе плохо скрытую фальшь. — Это и предстоит выяснить вам — наблюдателям ООН.

Олег пошел в здание. Там все было усыпано гильзами и залито уже свернувшейся кровью. По количеству и принадлежности гильз, Нартов вполне определенно смог представить себе тот накал боя, который разгорелся здесь почти сутки назад. Сделав несколько фотографий, он вышел наружу.

— Сформировал свое мнение? — спросил насмешливо посол.

— Практически да, — кивнул Олег.

— И для чего они сюда прилетели?

— Очевидно за тем, что принадлежит им по праву. Другими средствами они это не смогли забрать…

— Что ты имеешь в виду? — Тимошенко внимательно посмотрел в глаза молодого дипломата.

— В Интернете я прочел заметку, что несколько недель назад США при запуске потеряло спутник, и он упал где-то на стыке Гвинеи, Сьерра-Леоне и Либерии. Очевидно, что в данном случае речь идет именно об этом.

— Эти выводы и станут предметом рассмотрения в ООН? — Лицо посла вдруг неуловимо изменилось — в нем появились нотки настороженности.

— Ну что вы, — Нартов сделал неопределенный жест рукой. — Перед отлетом я получил указание не делать здесь никаких заявлений без консультаций с МИДом. Из совокупности полученных сведений я и сделал вывод, что российское решение по этому вопросу уже готово, безотносительно того, что я здесь увижу — меня специально не снабдили информацией о том, что здесь упал спутник. Никто не удосужился мне сказать о нем. И уж тем более мне никто не сообщил, что этот спутник, как я полагаю, стал объектом интереса нашей разведки.

— Удивительные выводы, молодой человек, — покачал головой Тимошенко. — Они основаны на сообщении из Интернета и… отсутствии полноценного информирования перед отправкой сюда. Я бы так не спешил.

— Родион Петрович, — Нартов улыбнулся. — Я же вам сказал, что мои официальные выводы будут озвучены миру только после консультаций с МИДом.

— Это я услышал. Но вот про нашу разведку… откуда такой вывод?

— На стене здания я увидел надпись «РКПУ-86», а чуть в стороне — совершенно свежую — «РКПУ-94».

— Что это значит?

— Рязанское командное пехотное училище. Так по традиции называют свой «альма-матер» все выпускники Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища. А цифра — это год выпуска. В свое время я знавал двух человек, один из которых закончил РКПУ в 1986 году, а другой — в 1994. Они оба служили в военной разведке. В спецназе. Тот, который закончил в 1994 году, продолжает служить сейчас. Кстати, перед отъездом сюда мне что-то от него было надо, и я не смог до него дозвониться. Телефон, понимаете, был недоступен. Может быть, он здесь…

— Ничего добавить не могу, — сказал Тимошенко, обрывая Нартова, не давая тому развить тему дальше — до неприемлемого уровня разбазаривания совершенно секретной информации… — Но мой совет — дождись консультаций с МИДом.

— Безусловно, — кивнул Нартов.

Олег присоединился к толпе дипломатов и еще пару часов ходил по аэродрому, слушал речи официальных лиц и прятался от видеокамер. И все это время его не покидала мысль, что чего-то здесь было не так. Чего-то явно не хватало. Вдруг он понял — реагирование вооруженных сил Гвинеи шло по нарастающей — в начале прилетел вертолет Ми-24, который уничтожил вертолеты американцев, потом прибыла пехота, расправившаяся с остатками десанта, потом с помощью стационарных систем ПВО гвинейцы сбили один палубный истребитель… но вот кто завалил «Ганшип»? Ни один гвинейский военный за два часа разговоров не сообщил никаких подробностей расправы с «Ганшипом». Значит, «Ганшип» был сбит еще до того, как здесь появились гвинейские военные.

Память быстро нарисовала оружейную комнату отряда спецназа, в котором Олегу довелось прослужить два года. В той «оружейке» в одном из шкафов стояло несколько тубусов переносных зенитно-ракетных комплексов, а рядом — небольшие ящики с пусковыми устройствами для них. Как бы не такой штукой и забили этот «Ганшип».

Нартов улыбнулся, подумав, что его хороший друг, майор спецназа Дмитрий Лунин, телефон которого был недоступен, вполне мог быть где-то рядом…

Антон Свирид не подвел. Руководитель агентурной группы хорошо знал свой «театр военных действий» и со всей возможной в данной ситуации скрытностью, вывел доверенные ему машины к какому-то фермерскому хозяйству. Там их встретил европеец с типичной тверской рожей, который не стал вступать с прибывшими в разговоры, и практически сразу уехал в неизвестном направлении. Большой сарай и навес вместили машины, которые тут же два чернокожих фермера дополнительно закрыли маской из веток и травы. С воздуха обнаружить стоянку машин не представлялось возможным.

Начальник разведки отряда спецназа Вадим Чистяков тут же организовал сторожевые дозоры, куда назначил как связистов особого назначения, так и своих головорезов специального назначения. Приказа на разворачивание станций радиоразведки не поступало, и поэтому связисты особо не роптали.

— И долго мы тут будем торчать? — спросил Вадим у Свирида, когда тот пошел посмотреть, как обустроился народ.

— Завтра уйдете в другое место, — обнадежил агентурщик. — А сегодня мне нужна боевая группа для обеспечения встречи ваших товарищей.

— Какая движуха ожидается?

— Да пока никакая, — махнул рукой Свирид. — Только встретить, но быть готовыми ко всему.

— Бой?

— В том числе.

— Четырех человек хватит?

— Хватит.

— А у меня больше и не наберется… транспорт чей?

— У вас есть ГАЗ-66.

— Готовность?

— В двадцать ноль-ноль.

— Понял.

— Ну, если понял, то поехали со мной.

Чистяков сел в машину к Антону, и они поехали куда-то на северо-восток. Минут двадцать ехали молча — Вадим подозревал, что ему все, что надо скажут, когда придет время, а Свирид смотрел за дорогой и, похоже, специально томил соратника ожиданием. Первым не выдержал начальник ОАГр.