Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 3. Вторжение

— В своей жизни мы можем ставить перед собой какие угодно цели, и желательно — много. Идя к цели, мы живем. Но объективного смысла в нашей жизни нет никакого. В этом и состоит весь ужас нашего бытия. Мы все смертны, жизнь индивида конечна, и поэтому вопрос смысла жизни — просто не имеет смысла… по крайней мере, для самого индивида…

Олег, когда-то познавший все кошмары военных действий, неоднократно смотревший смерти в глаза, был близок к подобному умозаключению, и с готовностью разделил мысли философа. Когда Нартов вернулся в Москву и рассказал отцу о своих беседах с Кайтуковым, тот аж подскочил:

— Ты действительно с ним знаком?

— Да, а что? — Нартов удивился такой реакции своего отца.

— Да его работы изучают в элитных гуманитарных университетах всего мира! По каждому его трактату ежегодно защищаются десятки диссертаций! У нас ходили разговоры, что он даже консультировал первого президента России… а потом куда-то исчез из страны. Теперь понятно, где он. Но в любом случае, я уверен, что в деле правильного осознания мироустройства, общение с этим человеком, дало тебе, сын, гораздо больше, чем пять лет института, два года службы в спецназе и четыре года работы в МИДе!

И вот сейчас Олег сидел в самолете и размышлял над причинами американского вторжения в африканский страны.

Какой нужно найти интерес, ради которого американцы решились на войсковую операцию? С учетом того, что эти страны не представляли собой экономически развитых территорий, Нартов в первую очередь предположил наличие каких-то серьезных полезных ископаемых, ради которых стоило бы так шуметь. Олег нашел в ноутбуке и раскрыл справочник по разным странам, и некоторое время изучал природные ресурсы, имеющиеся в Гвинее и Сьерра-Леоне. Ну да, есть кимберлитовые трубки, есть кое-какие редкоземельные металлы, есть минералы. Но американцам, как показывает практика, проще обменять желанные месторождения на массу фантиков, именуемых долларами, чем влезать в открытую вооруженную борьбу, рискуя не столько жизнями своих сограждан, сколько созданием поводов для злопамятной Европы, которая каждый американский «залёт» старается использовать в куче разнородных переговорных процессов. Так же нельзя скидывать со счетов постоянно возрастающее стремление Китая к мировой гегемонии. Еще буквально несколько лет назад в Африке слыхом не слыхивали про какой-то там Китай, а вот теперь нате — посмотрите: китайские инвестиции в экономику африканских стран превышают все прогнозируемые пределы. Подданные Поднебесной активно осваивают африканский рынок — они прочно обосновались здесь, и их интересы уже давно нос к носу столкнулись с интересами американского империализма. С другой стороны, юго-западная часть Африки всегда находилась под протекторатом Европы, и таким образом, можно предполагать, что в позиции «нос к носу» второй нос здесь может быть не китайский, а, например, французский. Или Британский. А что? Вполне вероятно. Вторую мировую войну Европа Америке никогда не простит. И при первой же возможности постарается ужалить своего «стратегического партнера».

Вот, пожалуй, есть одна рабочая версия: столкновение государственных или корпоративных интересов.

Олег прикрыл глаза — еще вчера он и не подозревал, что ему придется лететь в Африку. Но такова специфика работы дипломата, работающего по кризисным ситуациям — мобильность и еще раз мобильность. Самолет начал выполнять снижение. Скоро он коснется колесами посадочной полосы, затихнет гул турбин, и жаркое африканское солнце начнет припекать нежную европейскую кожу…

Вдруг что-то кольнуло сознание, и Олег непроизвольно открыл глаза. Позавчера он краем глаза смотрел какую-то военную программу, в которой показали российскую авиационную миротворческую группу, которая базировалась на аэродроме Лунги в Сьерра-Леоне. Точно!

Ну вот, это уже что-то, — про себя подумал Олег. А там где наши военные — там всегда пиндосы чувствуют себя плохо. Неужели российские миротворцы причастны к формированию такого поведения американских военных?

Олег невольно улыбнулся — вот еще одна рабочая версия! И почему-то эта версия показалась ему наиболее реальной. Он вдруг вспомнил операцию по захвату аэродрома Слатина, которую провели российские военные несколько лет назад. Дерзкая по замыслу и блестящая по исполнению, эта операция, в которой участвовало всего две сотни десантников и спецназовцев, буквально сорвала, исключила, предотвратила сухопутную наступательную операцию НАТО в Югославии. Вооруженные силы России, которые никто в мире уже всерьез не воспринимал, поставив всё НАТО в коленно-локтевую позицию, с того момента заговорили со всеми на равных — настолько силен был эффект от этой потрясающей операции.

Нартов силился вспомнить, но из ленты новостей (которую он, как и многие сотрудники МИДа, получал на свой электронный ящик), вспомнить ничего такого, что было бы отнесено к этим странам в период, предшествующий зверствам американцев, он не мог. Олег подумал, что изучение новостных сводок за последний месяц прибавило бы понимания, но в самолете Интернета не было, и поэтому до Конакри можно было расслабиться. К тому же в проходе показалась стюардесса с халявной бормотухой. Олег выпил виски и прикрыл глаза. Было бы здорово несколько часов поспать.

Лететь ему оставалось не более тридцати минут.

Пользуясь чарами военной субординации, Власов забрался в кабину «шашиги», предоставив Стасу удобное место в деревянном кузове грузовика. Очарованный Лёвин и Артем Осин, который совсем не питал надежд на езду в кабине, уселись на складные лавки, положили заряженное оружие на пол кузова, и приняли положение «для длительное езды сидя». Право выбора дороги всецело возложили на водителя, и Виталик бодро погнал машину по проселочной дороге.

Буквально через десять минут езды машина въехала в какой-то населенный пункт, где на них никто не обращал практически никакого внимания. Люди сновали по своим делам, дети бегали по улицам, крупная собака неустановленной породы лениво погналась, было, за «шашигой», но, тявкнув пару раз, отстала. Навстречу попалось две легковые машины и старый потрепанный грузовик. Селение жило какой-то своей, умиротворенной жизнью.

Стас перегнулся к водителю:

— Виталя, останови вот тут, вот возле этой длинной обезьяны…

Водитель тормознул возле высокого и худющего негра, мерно бредущего по дороге, и Лёвин тут же показал ему канистру:

— Фрэнд, веа фуел стэйшен?

Негр улыбнулся, и стал что-то тараторить непонятное, показывая рукой куда-то в сторону.

— Чего он лопочет? — спросил Артем.