Алексей Суконкин - Небесный щит. Часть 1. Спутник

Шестаков быстро просмотрел названия аналитических записок, и отложил в сторону те, которые касались политических партий. Что-то подсказывало ему — нужно действовать от них. Нужно вдохнуть в них новую жизнь, нужно ввести в их состав надежно купленных и скомпрометированных товарищей, нужно сделать их лидерами, а потом — вполне законно — путем выборов, провести своих людей в высшие эшелоны власти. Для начала это может быть законотворческая власть. А потом — посмотрим. Президентов здесь тоже выбирают.

Перелет из Москвы, как ни странно, не вымотал Шестакова, и он практически сразу приступил к работе — пока еще не тянет спать, он решил досконально изучить все последние сводки. В Москве он довольствовался в основном ранее имеющейся информацией, и только сейчас начала поступать свежесобранная — в результате массирования сил добывающих возможностей СВР, МИД и ГРУ.

Алексей откинулся в кресле и углубился в чтение.

Какое-то несоответствие в обстановке Петя уловил, наверное, верхним чутьем. Машина все так же шла по ночной дороге, свет фар выхватывал картинки ночной жизни африканского леса — в одном месте дорогу даже перебежала коза с длинными рогами — и бесконечная череда колышущихся веток. Наверное, где-то в глубине подсознания вспыли образы засад, которые он сам ставил не далее как полгода назад в других горах — удобный поворот, открытое место, прекрасный сектор стрельбы. Когда это понимание ясно сложилось в его голове, Платонов инстинктивно пригнулся — всем своим телом, каждой клеточкой своего организма — ощущая, что в следующее мгновение произойдет непоправимое…

— Пригнись, — глухо выдавил он из себя, и для ускорения понимания протянул руку, и ухватив Игоря за воротник, потянул вниз.

Тот мотнул головой, сопротивляясь — ему нужно было смотреть на дорогу — и в это же мгновение впереди раздался хлопок, узнаваемо-страшный, парализующий волю — взрыв мины. Градом поражающих элементов ударило вскользь по крыше, напрочь снесло полицейскую мигалку, несколько шариков ударило в верхнюю часть лобового стекла и это стекло звонко осыпалось мелкими осколками в кабину.

— Засада, — вырвалось у Платонова.

Дальше он действовал не думая, автоматически, наработанные в ходе тренировок и боевых выходов необходимые инстинкты сейчас спасали разведчику жизнь. Прежде чем выскочить из машины, он одной рукой вырвал из разгрузки свето-шумовую гранату «Заря», отпустив воротник водителя, второй рукой вырвал кольцо и бросил гранату вперед, в проем разбитого лобового стекла. Следом он одну за другой бросил две дымовые шашки, на что у него ушло три секунды, одновременно удивляясь, почему до сих пор никто еще не открыл по машине огонь на добивание.

В это время Игорь еще пытался удержать машину на дороге, но он был ошарашен взрывом мины, и столь быстрыми действиями разведчика.

В одно мгновение у Платонова промелькнули варианты последующих действий: останавливаться и резким броском уходить от машины, или, пользуясь тем, что машина пока еще на ходу, попытаться на ней вырваться из засады. В первом случае ты неминуемо попадаешь в прицелы тех, кто устроил засаду, или под взрыв осколочно-направленных мин, которые вполне могут стоять вдоль обочин, как это обычно делается… во втором случае машина, уходя дальше по дороге, продолжает оставаться хорошей мишенью — и те, кто находится в не бронированной машине, не имеют никаких шансов остаться в живых. Что делать? Что? В такой напряженный момент, где исход дела решали доли секунд, край сознания разведчика все же отметил тот факт, что никто до сих пор не стрелял по машине — почему? Или нет приказа, или они уповали только на действие мины… так, или иначе, можно еще попытать военного счастья…

Взрыв «Зари» на мгновение осветил дорогу, ослепляя водителя, и Петя, предусмотрительно за мгновение до взрыва, прикрывший один глаз — чтобы оставить его способным видеть в темноте, ухватил левой рукой руль, стараясь сохранить направление движения. Хорошо, что обезумевший водитель пока еще жал педаль газа — и Петя понимал, что именно сейчас очень сложно заставить Игоря как-то изменить свое поведение. Немного позже, через пару секунд, когда он поймет, что он жив, можно будет что-то сделать… но не сейчас…

Вслед за разрывом «Зари», сработали дымовые шашки, быстро заволакивая дымом дорогу.

Еще через пять секунд, когда машина от места взрыва мины прошла около полусотни метров, сзади началась стрельба длинными очередями. По машине ударило несколько пуль, но Петя с дикой радостью про себя отметил, что ночью стрелять по уходящей машине, закрытой дымом и после ослепления ночных прицелов вспышкой «Зари» — весьма неблагодарное дело…

— А-а-а! — заорал разведчик, понимая, что может быть, из этой передряги он выйдет живым. — Гони! Игорь, гони!

Метнув взгляд на водителя, Платонов увидел перекошенное ужасом лицо, которое, тем не менее, продолжало смотреть вперед — возможно, ослепленными еще глазами… и понял — нужно продолжать рулить.

— Газу! — крикнул Платонов, чтобы сознание водителя, совершенно выбитое из колеи таким развитием событий, зацепилось хоть за что-то ему водительски-знакомое.

И это сработало! Игорь сильнее утопил педаль газа, машина надрывно взвыла и прибавила ходу. Листья и ветки полетели в кабину, которые никто из находящихся в машине людей не замечал.

Свет фар в ночи появился неожиданно. Наблюдатели, сберегая зрение, больше полагались на слух, и поэтому практически не смотрели на дорогу. В задаче было сказано, что засада ставится на грузовые машины — а у них достаточно мощные и громкие двигатели — и зачем в таком случае напрягать зрение, высматривая что-то в ночи? Наверняка водители этих машин будут идти на приборах ночного видения без включения фар. А раз так, то и смотреть незачем. Достаточно просто слушать ночную тишину.

Машина показалась из-за поворота с расстояния, которое уже не позволяло привести в боевую готовность все имеющиеся на засаде силы. Тем не менее, лейтенант Эдвард Рик решил бить приближающуюся машину.

Несоответствие звука двигателя грузовым машинам его не смущало — возможно, он просто ошибался после таких насыщенных на события двух десятков последних часов. Усталость давала о себе знать, но он собрался, быстро крикнул тем, кто был ближе к своим позициям, огня не открывать до его особого распоряжения.

Как только свет фар вошел в зону наибольшего поражения установленной на кронштейне осколочно-направленной мины, Эдвард хлопнул ладонью по кнопке радиовзрывателя, закрывая на мгновение глаза, чтобы не получить какой-нибудь мелкий осколок от рядом расположенной мины. Взрыв озарил машину, и в этой вспышке Рик, открыв глаза, неожиданно для себя, увидел… полицейскую машину!