Александр Тамоников - Металл цвета крови

Не заезжая к себе домой, он отправился в Никольск и провел там двое последующих суток. Полковник Сухов выразил признательность за проведенную операцию и предоставил от щедрот пятидневный отпуск. Ленинградское управление НКВД тоже не осталось в долгу и попросило новгородское руководство представить майора к награде.

Не каждый день пришельцы со стороны выявляют главарей крупных агентурных сетей. На ближайшем к городу болоте поймали Ралдыгина. Беглеца привезли в Никольск, где он расплакался и раскаялся в преступной деятельности, хотя ничего особо вредного совершить не успел.

Оперативники Замятина посматривали свысока на своих коллег — на всей троице теперь лежала печать совершенного подвига. А вывихи, переломы и ранения, полученные во время выполнения служебных обязанностей, только осветляли их и без того светлый образ.

Бутыль самогона на всю компанию вечером первого отпускного дня пришлась очень кстати.

Потом из Ленинграда прибыла комиссия озабоченных деятелей культуры и искусства. С ними — бульдозер, четверо специалистов по исследованию подземелий и взвод вооруженной до зубов охраны. Спецы спустились в лаз, где применили дробильные молотки и грубую мускульную силу. Вылезли на поверхность через несколько часов — усталые, но довольные.

Им удалось пробиться в цейхгауз! Там стояла раздавленная машина, в кабине скелет, вцепившийся в баранку. Содержимое кузова фактически не пострадало — обломившиеся балки встали углом, приняв на себя основную тяжесть обвала. Бурную радость искусствоведов омрачило сообщение, что для безопасного извлечения коллекции потребуется как минимум неделя…

Юля Черкасова вернулась к себе домой в Петропавловский переулок. Березин нанес ей визит, предварительно приобретя на базаре букет тюльпанов. Женщина смущенно улыбалась, куталась в пуховый платок, опускала глаза. Он сразу заподозрил что-то неладное.

— Что случилось, Юлия Владимировна?

— Я даже не знаю, как это назвать… — Ее разрывали противоречия, бросало то в жар, то в холод, она бледнела, но в следующую минуту покрывалась пунцовыми пятнами. — Понимаете, Олег, тут такое дело… Мой муж Владимир не погиб в 1941-м, как все думали… Он жив, я получила от него письмо… Летом 1941-го он попал в окружение под Киевом… Рядом взорвался снаряд, и его, контуженного, взяли в плен… Больше двух лет он находился в концлагере в Прибалтике — это на востоке Эстонии, городок Марту, там содержали только военных… Потом бежал, перешел с товарищами линию фронта, а когда попал к нашим, оказался в фильтрационном лагере… Зимой он обморозил ноги, одну пришлось ампутировать, другая с трудом сгибается… У органов, как выяснилось, больше нет к нему претензий, он сохранил свое доброе имя, а сейчас находится в госпитале под Кингисеппом, мне дали разрешение его забрать…

— Так это же прекрасно, Юлия Владимировна! — вскричал Олег с радостной улыбкой. — У вас снова есть семья, я так рад за вас. Вы колеблетесь? Совершенно напрасно. Немедленно бросайте все и поезжайте к мужу! Заботьтесь о нем, любите, уважайте! — Он приобнял женщину за плечи. — Вы должны радоваться и плакать от счастья. Ваш муж выжил, это самое главное! Что с вами?

— Да, я знаю… — Она всхлипнула, опустив голову ему на плечо. — Я плачу и радуюсь… Но это так неожиданно, я вся такая… потерянная.

Он пожелал ей всего хорошего, главное, счастья в личной жизни, сел в машину и поехал в Ленинград.

Дело было вечером, соседка Рита уже вернулась с работы. Она приоткрыла дверь, услышав, как он ковыряется ключом в замке.

— Надо же, Олег Иванович, вы вернулись…

«А вернулся я назад, а вернулся в Ленинград… Вот какой рассеянный…»

— У вас все хорошо? — поинтересовался Березин.

— Да, все в порядке. — У женщины был усталый вид, но она приветливо улыбалась. — Вас не было несколько дней. Вы закончили свою работу?

— Представьте себе, закончил, — радостно сообщил он, — даже самому не верится…

— Я так рада за вас, Олег… Зайдете?

— Охотно. — Он сам удивился своей решимости. Войдя в ее квартиру, он поставил на стол сетку с тугим свертком: — Это вам, Рита.

— Что это? — испугалась соседка.

— Забрал сухой паек за четыре дня. Не вздумайте отказываться, мне столько не съесть. Там тушенка, хлеб, консервы, какие-то каши.

— Ой, а я еще ваши конфеты не доела…

Он засмеялся. Не стал выслушивать слова благодарности, отмахнулся.

— Я действительно закончил работу, Рита. И, возможно, когда-нибудь расскажу, в чем она заключалась. Начальство предоставило мне пятидневный отпуск, от него остались три дня, не считая сегодняшнего. Помните, я предлагал вам погулять по парку, где-нибудь посидеть? Это время пришло. Что скажете?

— Начинаем прямо сейчас? — Она немного испугалась, сделала большие глаза. — Но у меня совершенно нет прически, нечего надеть… Нет, подождите, я не отказываюсь…

— Вам хватит часа на сборы?

— Это много…

— Отлично, я зайду через сорок минут.

— Подождите… Тут такое дело…

Он обернулся. Женщина вышла из квартиры, застыла на коврике.

«К ней тоже вернулся муж?» — не без юмора подумал Березин.

— Три или четыре ночи назад… — она колебалась, — мне показалось, я слышала странные звуки… Я проснулась ночью, боялась встать с кровати… В этом доме странная акустика, но звуки доносились с лестничной площадки — я была в этом уверена… Словно ключом ковырялись в вашей двери. Или не ключом… отмычкой. Потом что-то скрипнуло — словно дверь открылась. Мне стало не по себе. Подумала, что это вы вернулись, но как-то странно… Минут через пять снова скрип, потом щелчок — словно собачка защелкнулась. И тишина. Я смелости набралась, вышла. В подъезде никого не было, с вашей дверью все в порядке. Собралась с духом, постучала, никто не открыл. Я убежала к себе, заперлась. Утром решила, что все почудилось, еще раз проверила вашу дверь… Вы точно не приезжали ночью?

Как-то неприятно засосало под ложечкой. Он подошел к своей двери, сделав женщине знак держаться подальше. Внимательно осмотрел косяки. Потом вставил ключ, начал медленно открывать, наблюдая за растущей щелью. На всякий случай отступил за косяк, достал пистолет. Замок казался целым, если действовали отмычкой, то вполне деликатно.

Он шагнул за порог, крадучись вошел в прихожую. Для начала приоткрыл дверь в санузел, осветил его фонариком, не заходя внутрь. Помещение было маленькое, но отец много лет назад умудрился втиснуть в него старую чугунную ванну, которая стояла здесь до сих пор. Отправился дальше, на кухню, прошел в комнаты. Глянул на балкон, осмотрел окна. Заглянул в кладовку, пробежал взглядом по крупным предметам мебели — шкафам, серванту, заглянул зачем-то под кровать.