Сергей Самаров - Инструктор по убийству

— Китайский клон тамошней модели. Но надпись говорит, что сделано во Франции. По качеству матрицы не уступает.

— Уступает, — не согласился я. — Китайский клон у меня тоже был. Трофейный. Потом я его сменил. Тоже на трофейный.

Я привычным движением нашел кнопку включения тепловизора, нажал на нее, колесиком поставил силу восприятия матрицы на максимум, как привык работать, не желая беречь заряд аккумулятора. Потом я продвинулся на коленях ближе к выходу, где с удобством залег, уперся локтями в сырое сено, тонким слоем прикрывающее доски пола, и направил бинокль в нужную сторону.

Долго искать биологически активные объекты мне не пришлось. Я сразу поймал свечение человеческой фигуры. Рассмотрев первого типа, лежащего в кустах, я пошарил по сторонам, поскольку резонно предположил, что все бандиты должны быть рядом, и без труда определил место залегания еще четверых. Двое устроились на передней линии, вторая пара — на задней.

Бинокль, в дополнение ко всему, имел и встроенный дальномер.

Я включил его и сказал:

— Семьдесят девять метров.

— Что?

— Дистанция до ближнего бандита — семьдесят девять метров. Так дальномер показывает. Надеюсь, он не врет, хотя это и китайский клон.

— Не врет. А я только хотел вам напомнить, что там и дальномер есть, — произнес подполковник следственного комитета.

— Вот теперь можно и обсудить мою мысль, — сказал я, возвращая бинокль Лихареву.

Но он, видимо, сместился в сторону. Я не сразу нашел его грудь, в которую и ткнул футляром, но все же отыскал ее и вернул бинокль.

После этого я привычно пошарил у себя под полой куртки. Увы, я напрочь забыл о том, что мой боевой нож остался вместе с ножнами и удерживающим приспособлением, которое сшила по моим чертежам Тамара, в моей мокрой куртке в багажнике «Камаро». Теперь на мне была чужая одежда, почти трофейная.

— Нож мне кто-нибудь выделит? — спросил я у темноты чердака.

— У нас только штык-ножи имеются. Устроит вас такой вариант? — спросил Балакирев. — Их даже два. Можно оба взять или любой на выбор. Оба заточены идеально.

— Штык-нож не желателен. Я привык к обоюдоострому.

— Так что вы надумали, Виктор Вячеславович? — стоял на своем Лихарев.

— Хочу бандитов встретить на полпути. В соседних дворах. Пропущу мимо себя, потом атакую сзади, — ответил я.

— Один против пятерых? Силы будут явно не равны, — возразил следователь. — Я против таких слишком уж рискованных мер.

— А кто вам сказал, что бандитов будет пятеро? Я беру на себя троих. Двух подстрелят бойцы ЦСН из автоматов с глушителем. Дистанция позволяет не быть услышанными. Товарищ подполковник, как только наши клиенты поднимутся в перебежку, двух дальних следует пулями угостить. Сделаете?

— Сделают ребята, — пообещал Балакирев. — Думаю, смогут и еще по одному выстрелу дать.

— Не надо, — попросил я. — Вспомните просьбу полковника Альтшулера. Выстрел в данной ситуации — дело ненадежное.

— Вы это о чем? — не понял Лихарев.

Я объяснять не стал. Мое молчание можно было отнести к боевой обстановке, не терпящей отвлечения. Настрой я себе создавал, да и все тут. Следователь, видимо, так и понял меня.

А я тем временем, не видя его в темноте чердака, обратился к майору Никифорову:

— Вячеслав Петрович, ты мне сегодня по телефону рассказывал, что в мой дом ходил с малой саперной лопаткой.

— Ну да, было такое дело, — сообщил мне отставной майор.

— Где она?

— В машине. В багажнике.

— Заточена с толком?

— Как и полагается в спецназе. Ты побриться желаешь?

— Желаю бандитов ею побрить. Вместо ножа. Мой в «Камаро» остался. А работать штык-ножом мне не нравится. Разве что по крайней необходимости можно и его использовать. Пойдем в машину. Лихарев, следите за бандитами. Когда майор вернется, передайте бинокль подполковнику Балакиреву. Он будет наблюдать за противником и даст команду своим бойцам. Цели следует распределить заранее. Бандиты двинутся вперед вскоре после того, как я выключу в доме свет. Это будет для них условным сигналом. Для вас тоже.

Никифоров тем временем начал спускаться во двор. Я дождался, когда его длинные ноги коснутся земли, и тоже полез на трап. Пока я спускался, Вячеслав Петрович уже успел шагнуть к машине, без звука открыл заднюю багажную дверцу, нащупал в темноте лопатку, обернулся и передал ее мне, только-только подошедшему. Однако закрывать дверцу Никифоров не стал.

Я знал, почему он так поступил. Дверца багажника в этом «уазике» закрывалась только с громким хлопком. Издавать лишние звуки майор не пожелал. Мало ли какой слух может быть у кого-то из бандитов. Да и нам самим лучше было не привыкать к нарушению тишины.

Я дождался момента, когда Никифоров поднимется на сеновал, вытащил лопатку из чехла, пару раз со свистом взмахнул ею, проверяя, не потеряла ли рука прежнюю резкость, положил чехол на крыльцо, чтобы он не потерялся, и двинулся в дом. Дверь, естественно, не была закрыта на ключ. Да и вообще Вячеслав Петрович, по-моему, даже не знал, где он находится. Уезжая из дома, Никифоров обычно оставлял дверь открытой. На ночь можно было запереть ее изнутри на простую слабенькую задвижку, готовую оторваться от легкого рывка за ручку.

Я вошел в дом. Выключатель располагался сразу за порогом. Я тут же им щелкнул, погрузил дом и, соответственно, двор в темноту, чем подал сигнал бандитам. А сам, долго не раздумывая, двинулся прямиком в огород, чтобы не перебираться через заборы между дворами.

До конца деревни было только два двора с развалившимися домами, на которые не позарились даже прожорливые московские дачники. Вообще-то чаще всего они скупают участки, дома сносят и строят новые. Но здесь то ли сами участки были невелики по размерам, то ли еще что-то дачников не устроило, но пока на эти дворы никто не претендовал. Да и сама деревня почему-то дачников не привлекала, в отличие от той, где купили дом мы с Тамарой.

Я миновал два огорода и вошел в дальний двор, когда услышал сдвоенное лязганье затворов. Выстрелы я не различил. Куда пули попали, тем более не знал. Но повторных выстрелов не последовало.

На этом основании я сделал вывод, что цели были поражены, однако на всякий случай щелкнул тумблером на шлеме и задал вопрос:

— Товарищ подполковник, как отработали?

— Трое продолжают бежать. Двое остались лежать. Пули в голову, как и полагается. Мои парни стрелять умеют. А в целом, как в той песне: «Отряд не заметил потери бойца». Первые так и не поняли, что двоих мы уже положили. Но бегут они грамотно, совершают челночные движения на случай встречной стрельбы. У меня есть опасения, что это не уголовники, а достаточно подготовленные бойцы. Будьте осторожнее, Виктор Вячеславович.