Сергей Самаров - Инструктор по убийству

Я сделал прощальный жест и двинулся прямиком по дороге в сторону машин.

Тут подполковник Балакирев попросил по связи:

— Виктор Вячеславович, наш микроавтобус подошли сюда, будь так добр.

— На обратном пути, товарищ подполковник, чтобы вместе проехать. Иначе водитель в темноте может в такую колею забраться, где на обе оси сядет. А я дорогу более-менее помню.

При моей привычке быстро ходить я легким бегом прибыл бы к машинам не намного раньше.

Водитель микроавтобуса сидел на своем месте. Я быстро объяснил парню, что ему следует подождать моего возвращения, а сам сел за руль «Камаро» и поехал так, словно соскучился по машине. Однако каким-то непонятным образом я ни разу не задел защитой картера за землю. Скорее всего, мне просто повезло, хотя торопиться было особо некуда.

Я оставил машину у ворот и на всякий случай включил сигнализацию. После того что сегодня произошло, мне было как-то боязно бросать «Камаро» на улице без пригляда. Но заезжать во двор, а потом и выбираться оттуда было бы слишком долго.

Я захватил с собой сумку с мокрой одеждой, выложил все, что требовалось, из карманов, с трудом, но все же пристроил нож в новой куртке, осмотрел весь дом. Если тут и был обыск, то бандиты делали его не так, как наши силовики. Они ничего не разбрасывали, если что-то смотрели, то все ставили на место.

Оружейный ящик вскрыт не был. На основе этого факта я сделал вывод, что в доме все-таки работали не уголовники, а парни из спецназа ВДВ, которые не умеют вскрывать и обратно закрывать замки, даже простейшие. Их просто не учат работать с отмычками. Да и в спецназе военной разведки солдат тоже этому не обучают, только офицеров, да и то, насколько мне известно, не всех, хотя я и не знаком с принципом отбора кандидатов на обучение. Скорее всего, это известно майору Никифорову или полковнику Самохину, но выяснять данный момент я лично не считал необходимым. Это не тот животрепещущий вопрос, который мне следовало решить. Были другие, куда более важные и не терпящие отлагательства.

Я вытащил из кармана специально обученный мобильник и послал вызов полковнику Самохину.

— Ну наконец-то ты решил поставить меня в известность о ситуации, — недовольно проворчал Валентин Юрьевич. — Слушаю тебя, Виктор Вячеславович.

— Все нормально, кроме одной мелочи, товарищ полковник. Уничтожены пятеро бандитов. Все до единого, которые здесь были. Никто не сумеет сделать доклад Бобину. Но он сам звонил командиру группы. Я ответил, предложил ему приехать, пообещал, что готов к встрече. Думаю, я сумел его из себя вывести, но при этом допустил непростительную ошибку.

— То есть?

— Я сообщил полковнику Альтшулеру номер, с которого Боб мне звонил. Если этого типа захватят сотрудники ФСБ, то он может дать показания, что я передал ему копию акта экспертизы по пистолету старлея Линдера. Вот у меня и вертится в голове мысль. А не позвонить ли еще раз Бобу, не предупредить ли этого мерзавца о том, что его сейчас будут захватывать.

— Это уже не твоя работа. Биллинг зафиксирует твой звонок, и Альтшулер может что-то заподозрить. А если к номеру подключена система прослушки, то твой вызов будет совершенно лишним. Раньше надо было думать. Но решение этого вопроса я беру на себя. У меня есть лишние телефоны. Позвонить будет возможно с любой точки города, а потом выбросить СИМ-карту. Сколько времени прошло с твоего разговора с полковником Альтшулером?

— Минут сорок, не больше. Биллинг все равно потребует около часа.

— Да, у нас есть некоторое время для принятия контрмер. Посему разговор, с твоего согласия, завершаем. Я сейчас займусь как раз этой вот профилактикой.

Я отключился от разговора, убрал телефон, вышел во двор и на бельевой веревке развесил свою мокрую одежду, чтобы она подсушилась перед тем, как я загружу ее в стиральную машину. Тучи, которые еще недавно полностью закладывали со всех сторон горизонт, кажется, уже растягивало ветром. Это значило, что дождя не будет. Данный момент беспокоил меня исключительно по одной причине. Стиральная машина не принимает в свое нутро мокрую и потому излишне тяжелую одежду. Об этом меня многократно предупреждала Тамара. А сам дождь меня мало волновал. Если на дворе стоит осень, то бояться ненастья не следует.

Завершив дома все дела, я сел в машину, подъехал к микроавтобусу, но останавливаться рядом не стал, просто просигналил фарами и проскочил мимо. В зеркало заднего вида заметил, что водитель микроавтобуса мой сигнал понял правильно и тут же двинулся за мной следом.

Ехали мы медленно и аккуратно. До места добрались без всяких проблем.

Рядом с домом майора Никифорова теперь стоял еще один микроавтобус. Я догадался, что прибыла следственная бригада.

Но меня встретили не следователи, а подполковник Балакирев.

— Меня уже допросили, — сказал он. — Сейчас вызвали майора Никифорова. Вы, наверное, будете следующим. Обязательно расскажите им про мастер-класс от военной разведки.

— Зачем им это знать? Чтобы потом при любом случае убийства меня допрашивать с пристрастием? Одно дело вам показать, другое — им. Ни к чему это.

— Значит, я зря высказывал свое восхищение вашей работой? Но я искренне говорил, от чистого сердца.

— Я понимаю. Спасибо.

Балакирев отошел к микроавтобусу. Водитель что-то сообщил ему. Подполковник открыл дверцу, вытащил трубку переговорного устройства, что-то там внутри включил и начал с кем-то беседовать. Я находился в десяти-двенадцати шагах от него, и потому тихий разговор не слышал. А потом Балакирев вообще сел в машину и дверцу захлопнул.

Когда-то меня обучали разбору речи за счет визуального наблюдения за артикуляцией губ. Но, во-первых, до конца я пройти курс не успел — роту отправили в командировку. Во-вторых, в салоне машины было слишком темно, чтобы хоть какую-то артикуляцию рассмотреть.

Я прошел в дом, где незнакомый мне возрастной следователь проводил допрос майора Никифорова.

Я хотел было сесть на скамью у стены, но этот человек строго посмотрел на меня и спросил:

— Вы будете подполковник Кукушкин?

— Да. Он самый, — подтвердил я.

— Я попросил бы вас выйти, пока идет допрос майора Никифорова. Позже я приглашу вас.

Так, конечно, было правильнее. Я помнил тот допрос свидетелей, который проводил лейтенант ФСБ в гостевом доме «Белая лошадь», в номере старшего лейтенанта Линдера. Тогда каждый потенциальный преступник имел возможность слышать, что говорят на допросе другие такие же персонажи, и мог без особого труда скоординировать свои показания, подогнать их под общие. Полковник Альтшулер тогда не возражал против нарушения процедуры. Только вот вопрос, делал он это намеренно или случайно, оставался открытым.