Александр Тамоников - Халхин-Гол. Граница на крови

Тот принял ее и сказал:

— Я старший лейтенант Шагаев, первая погранзастава Номанского погранотряда. С кем говорю?

— Помощник дежурного по штабу.

— Вы можете соединить меня с комбригом Кочанским?

— Нет, он в частях.

— А кто вместо него?

— Минуту.

Вскоре в трубке раздался знакомый голос:

— Алтан, ты?

— Подполковник Смирнов?

— Он самый. Здравствуй, дружище. Так ты, оказывается, тоже в Монголии. А я смотрел списки, тебя не видел. Давно тут?

— Месяц.

— Понятно, не успели писари внести. Тут, в штабе, бардак полный.

— А вы-то как оказались в Монголии?

— Так же, как и ты. Назначен в штат главного военного советника, являюсь его заместителем.

— Может, еще свидимся.

— Почему нет?

Подобное достаточно простое общение обусловливалось тем, что подполковник Смирнов Андрей Андреевич в Союзе служил начальником погранотряда, в состав которого входила застава Шагаева. Они хорошо знали друг друга, поддерживали дружеские отношения. Смирнов выгодно отличался от многих старших офицеров тем, что никогда не кичился своим званием и должностью, позволял себе называть подчиненных по имени, в неофициальной, естественно, обстановке.

— Ты чего, Алтан, к комбригу пробивался?

— Тут такое дело, Андрей Андреевич… — Шагаев довел до подполковника суть событий последних суток, потом сказал: — Таким вот образом мы потеряли не только людей, но и оружие, а конкретно два пулемета Дегтярева, и истратили более половины боекомплекта. Начальник отряда подполковник Гэлдэр обещал прислать людей и боеприпасы. С первым это получится, а со вторым наверняка возникнут проблемы, потому как на складах отряда боеприпасов с гулькин нос. А японцы, атаковавшие нас, далеко не ушли. Я в этом уверен. Не исключаю, что противник получит подкрепление. Он наверняка имеет какие-то планы, идущие весьма далеко.

— Я понял тебя, Алтан. Постараюсь что-нибудь сделать для вашей заставы, однако гарантировать не могу. Ты уж пойми меня правильно. Подобные провокации японцы сейчас устраивают постоянно, практически по всей границе. Наша помощь на подходе, но пока ее нет. Значит, Номанский погранотряд?

— Так точно, Андрей Андреевич! Начальник — подполковник Бату Гэлдэр.

— Записал. Переговорю с комбригом, но ничего не обещаю.

— Ясно.

— Как сам? На заставе освоился?

— Как сказать, Андрей Андреевич. Вроде и освоился, но у монголов многое по-другому. А главное, подготовка не та, что у советских пограничников.

— Это, конечно, не сравнить. Я бы мог тебе кое-что интересное сказать, но не по телефону. Наши связисты часто фиксируют несанкционированные подключения к проводам. Просто знай, что в ближайшее время здесь станет полегче в плане обеспечения.

— Хоть надежду подали!

— Эх, Алтан, одной надеждой не повоюешь.

— Это да. Не буду отрывать вас от дел, рад был слышать. До свидания, Андрей Андреевич.

— Давай, старший лейтенант, держись. Ты опытный, мужественный офицер, сам знаешь, как надо отвечать на провокации. До связи и встречи, Алтан.

— До связи и встречи, Андрей Андреевич.

Смирнов отключился.

Шагаев передал трубку связисту и сказал:

— Спасибо, сержант.

Начальник заставы оторвался от писанины, поднял голову и спросил:

— Я правильно понял? Ты знаешь офицера из штаба главного военного советника, да?

— Да, Амгалон. Служили вместе в Средней Азии. Он был начальником отряда, я — заставы в нем.

— Тогда он, может, что-нибудь сделает.

— Подполковник Смирнов приложит все усилия, но общая обстановка очень сложная.

— Да, японцы сильнее нас. Но они слабее Красной армии.

— Это покажет время, — сказал Шагаев, присел рядом с начальником заставы, достал помятую пачку «Беломорканала», одну из последних, привезенных из Союза.

Но это ничего. У него была еще и махорка, а газет для самокруток на заставе хватало. Он прикурил папиросу.

Гандориг поморщился. Он не курил, но не запрещал делать это советнику.

Начальник заставы между тем закончил писать рапорт, поставил подпись, сложил вдвое, положил в конверт, заклеил его, поставил печать, взглянул на связиста и спросил:

— Старший лейтенант Бержингин где у нас сейчас?

— С ранеными. Он спрашивал, что с телами погибших делать.

— Черт, надо было узнать у Гэлдэра.

— Что мешает сделать это сейчас? — спросил Шагаев.

— Ты не знаешь начальника отряда? Начнет кричать, мол, тебе больше заняться нечем!

— Погребение павших воинов — это не занятие?

— Ну, к родственникам, понятное дело, в нынешних условиях тела не отправить, хотя и надо бы. Гуйлан, сходи, передай старшине Муиху Гурагийну, чтобы выделил двух бойцов в качестве посыльных.

— Слушаюсь, товарищ капитан! — Сержант выскочил из штабной палатки и вскоре вернулся туда вместе с двумя солдатами.

Начальник заставы передал им пакет и приказал:

— Возьмите коней и доставьте пакет в штаб отряда!

Застава имела четырех лошадей, за содержание которых отвечал старшина. Конюшня располагалась в низине, за развалинами старой крепости, и нисколько не пострадала в ходе недавнего боя.

— Вы будете ехать вдоль телефонных проводов, посмотрите, все ли с ними в порядке. Пакет вручите лично подполковнику Гэлдэру. Если он что-то устно передаст, то слушайте внимательно и запомните дословно. Вопросы есть?

— Никак нет, — ответил старший посыльный.

— Вперед! — приказал капитан.

Посыльные ушли, и тут же сигналом вызова сработал телефонный аппарат.

Сержант снял трубку.

— «Крепость» на связи. Да, здесь, передаю. — Он протянул трубку капитану Гандоригу и шепнул: — Начальник отряда.

— Слушаю, товарищ подполковник.

— Ты рапорт в штаб отправил?

— Так точно, только что.

— Что на сопках?

— Тихо. Противника бойцы не видят.

— Они у тебя и до этого ничего не видели. Смотреть во все глаза!

— Есть, товарищ подполковник!

— Я выслал к тебе полуторку, погрузи в нее тела убитых и раненых. Будем хоронить в сомоне.

Начальник заставы облегченно выдохнул:

— Понял, сделаю.

— Вечером ожидай еще две машины, прибудут два отделения и боеприпасы, которые я могу выделить.

— А как насчет пулеметов?

— Нет у меня лишних.

— Но хотя бы один, товарищ подполковник.

— А зачем они тебе? Все равно японцам отдашь.

— Зачем вы так, товарищ подполковник?

— Ладно, не обижайся, насчет пулеметов посмотрю. Примешь людей и боеприпасы, машины сразу же обратно. Раненых своих к нам отправишь.

— Я понял.

— Ну а понял, конец связи!

— Конец связи. — Гандориг вернул трубку сержанту.

— Вот и решились вопросы с телами погибших, ранеными, пополнением и боеприпасами.

— Да, насчет погибших у меня гора с плеч свалилась.

— Я понимаю тебя. Два отделения — это хорошо. Это двадцать бойцов вместо выбывших восемнадцати. Легкораненых же ты оставишь здесь?