Сергей Самаров - Крупная бойня

Хотя я знал, что огнемет практически не имеет отдачи, но, привыкнув стрелять из автомата с оптикой, где отдача способна тем же прицелом поставить синяк под глазом, я отстранился на необходимое расстояние, когда в прицеле появится скругленная тень, и нажал на спусковой крючок, хотя в огнемете он и называется, как я вспомнил, пусковым крючком. Граната вылетела с предварительным шипением, но в полете я ее не видел, видел только, как из тубы-контейнера вылетел картонный круглый короб-удлинитель, благодаря которому граната способна лететь значительно дальше и быстрее. Короб упал на землю в двух метрах от меня. Одновременно с этим раздался звук разбитого стекла. Но это бились осколки стекла, что упали с третьего этажа, а самого звука прохождения гранаты через оконное стекло я не слышал. Зато услышал звук громкого взрыва. На третьем этаже сразу запылало бело-красное пламя, и из выбитых окон повалил черный дым. Я подобрал короб удлинителя и сразу отнес в машину вместе с использованным контейнером гранатомета, уже непригодным для дальнейшей стрельбы. Уложил все это под мешок с собачьей шерстью. Осмотрелся, увидел только в темноте красный огонек сигареты — кто-то шел по тротуару и курил на ходу. Услышав звук взрыва и увидев пламя и дым над зданием, остановился и то ли выронил, то ли проглотил сигарету. Короче, огонек погас.

А я сел за руль и уехал.

Из райцентра выезжал неторопливо, чтобы никто не подумал, что я убегаю. И не оборачивался, гася в себе любопытство. И только выехав на шоссейную дорогу, я остановился, вышел из машины и посмотрел в сторону райцентра. Сам райцентр располагался на холме, а здание суда было чуть ли не самой высокой точкой этого холма. Несмотря на густой лес, на обочине хорошо было видно высокое пламя. Дом горел капитально. Едва ли в таком пожаре уцелеют хоть какие-то документы. Я проехал еще километров пять-шесть, снова остановился, взял из багажника малую саперную лопатку, снял с тубы гранатомета прицельное приспособление, которое можно было использовать на контейнерах других гранат, что у меня остались, саму использованную тубу и короб-удлинитель унес в лес и быстро закопал. Уж что-что, а управляться с лопаткой я умею на отлично. А лопатка моя всегда, по армейской еще привычке, имела остроту бритвы и резала землю как масло. Место закапывания я качественно замаскировал, срезав дерн в кювете и уложив его на место захоронения использованного оружия. Брать дерн именно в кювете пришлось потому, что там земля после дождей все еще была влажной и трава тоже. Влажная трава на новом месте хорошо приживется, и через несколько дней будет совсем незаметно, что здесь что-то закапывали. Умению проводить маскировочные действия нас обучали очень хорошо, и я не забыл армейских уроков. Тем более что сам их когда-то проводил, обучая сначала солдат своего взвода, когда командовал взводом, а потом и бойцов роты, когда командовал ротой.

Вернувшись в машину, я вспомнил, как настоятельно просил меня поторопиться полковник Самохин, и погнал на максимальной скорости. За последние дни я уже успел изучить излюбленные места, где предпочитали останавливаться патрульные машины ДПС, и вовремя сбрасывал скорость. Мимо трех машин я проехал благополучно, а вот на четвертой не повезло, все же нарвался на патруль. Я остановился, не выходя из машины, пока инспектор шел в мою сторону, проверил, легко ли вытаскивается пистолет из-за пояса. Только после этого вышел из машины.

Инспектора я узнал сразу. Это был тот самый капитан, что отвозил меня к мосту, когда я нырял с аквалангом в поисках выброшенного мной пистолета уголовника Гогена. Но инспектор или не узнал меня, или сделал вид, что не узнал.

— Документы, пожалуйста, — представившись и козырнув, потребовал он.

Я протянул подготовленные права и документы на машину. Разглядывал их капитан недолго, видимо, и прочитать ничего не успел.

— Почему правила нарушаем? Скоростной режим превышен на восемьдесят километров. Это уже серьезное нарушение. И ответственность за него серьезная.

— Спешу, капитан. С вами мы, кстати, совсем недавно с такой же скоростью ехали…

— Да, тогда мне было приказано.

— А сейчас приказано мне.

Я вложил ему в ладонь тысячную купюру, приготовленную на случай, если инспектор окажется незнакомым. Он сунул купюру в карман не глядя и тут же вернул мне документы. Я усмехнулся, подумав, что мог бы сунуть ему точно так же и сто рублей. Он взял бы, даже не заметив номинала купюры.

— Счастливого пути! Не нарушайте больше!

— Впереди посты еще есть? — на всякий случай спросил я.

— Не знаю точно. По идее, только перед городом. Стационар.

Я пожал инспектору протянутую руку, хотя испытывал желание дать ему по морде, как каждому «гиббону», и не за тысячу рублей, а за систему «берущих рук», сел в машину и демонстративно газанул с места, сразу набрав скорость, значительно превышающую ту, что допускается ограничительными знаками…

Уже в городе, миновав стационарный пост ДПС без всяких проблем, я вспомнил, что проехал мимо поворота в памятную мне пригородную деревню, где был застрелен уголовный авторитет Полковник с помощниками. А огород дома одного из помощников Полковника выходил на забор областного психоневрологического диспансера, где в настоящий момент закрыт, скорее всего, в одиночной камере, буйный больной старший лейтенант ФСБ Владимир Михайлович Линдер. Моими стараниями ставший таким больным. Но угрызения совести меня не мучили. Старший лейтенант выполнял свою работу, я выполнял свою. Перед ним стояла одна задача, передо мной — противоположная. И раз уж я влез, кстати, не по собственному или почти не по собственному желанию в разборку двух силовых структур, то обязан продолжать работать в том же направлении.

Скоро подошло время звонить «господину Генералову». Я вытащил трубку и нажал кнопку вызова. Он ответил сразу:

— Слушаю тебя, Виктор Вячеславович. Что-то случилось?

— Нет. Все нормально. Вы, Валентин Юрьевич, просили позвонить, я и звоню.

— Ты где?

— В городе.

— Так быстро? А я тебя ждал в лучшем случае минут через сорок…

— Я удачно уложился по времени. У меня машина быстрая. И ездить я умею.

— Да, ты же, кажется, проходил когда-то курс экстремального вождения…

— Все три курса экстремалки прошел. Три командировки в Москву, на полигон ФСО.

— Ну и отлично. Лейтенант Холмогорский выезжает к тебе. Его подполковник Румянцев доставит. Отработайте с ним. Правда, он желает работать не с ноутбука, а со своего домашнего компьютера, говорит, у него дома есть какие-то эксклюзивные программки, которые он сам написал. Так что не удивляйся, если он тебя в гости пригласит. Только не пои его ничем, он у нас непьющий.