Михаил Нестеров - Убить в себе жалость

Согласно Указанию о порядке реализации норм Указа от 14 июня 1994 года № 1226, преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

При этом иметь в виду:

Бандой является устойчивая вооруженная группа из двух и более лиц, предварительно объединившихся для совершения одного или нескольких нападений на организации… либо на отдельных граждан… Обязательными признаками преступной группы являются устойчивость, четкая направленность действий, внутригрупповое распределение ролей, планирование и подготовка преступлений…

9.2. Использование результатов оперативно-розыскных мероприятий в качестве доказательств, а в дальнейшем физическое устранение отдельных лиц преступного сообщества производится согласно Указу от… февраля 1999 года №…

9 3. Проведение экспертиз производится в порядке, установленном Законом Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности РФ» и Уголовно-процессуальным кодексом…

Исключения:

Привлечь в состав силового подразделения вновь создаваемой группы специалистов, не состоящих на службе в правоохранительных органах России и Союза Независимых Государств, без правовой защиты сотрудников органов Федеральной службы безопасности

Подчеркнутая формулировка говорила о многом, например, о том, что, если в один прекрасный момент кто-то из «пятерки» не проснется от обилия свинца в голове, официально его причина смерти будет выглядеть более чем естественно.

Принимая предложение, каждый подписывался именно под такой формулировкой, которая автоматически отбирала у них правовую защищенность. И Олег Шустов был прав, сказав Белоногову, что в принципе знает, что ждет его, допусти он ошибку во время операции: «За моей спиной не будет никого, и меня шлепнут так же профессионально, как это делаю я».

(Фирменный бланк с «шапкой» в верхней части)

Прокурору города Юрьев

Волкову А. С.

в связи с рассмотрением судьи Октябрьского района города Юрьева Ширяевой В.П. жалобы на незаконное применение органом расследования заключения под стражу в качестве меры пресечения Курлычкина М.С.

Стало известно, что в ходе рассмотрения жалобы, поданной адвокатом обвиняемого, судья Ширяева В.П. в грубой форме (что не было зафиксировано в протоколе заседания) пресекла попытку адвоката высказать свое мнение на весьма сомнительное поведение судьи. В частности, защитник ссылался на статью 46 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждому гражданину гарантируется судебная защита его прав и свобод. По непонятным причинам Ширяева В.П. лишила адвоката слова до конца разбирательства. Этой причиной могла послужить личная заинтересованность Ширяевой либо халатное или непрофессиональное отношение к работе.

Как стало известно в дальнейшем, недееспособный сын Ширяевой В.П. совершил убийство несовершеннолетней в квартире, где проживал вдвоем с матерью.

Настаиваю на полном и тщательном расследовании указанных фактов, чтобы дать им не правовую, но моральную оценку. Также настаиваю на рассмотрении вопроса о дальнейшем пребывании Ширяевой на своем посту или о временном прекращении ее полномочий до конца разбирательства по делу Курлычкина М.С. и вынесения решения о моральном облике судьи Ширяевой В.П.

Запрос был сделан не по адресу, но Анатолий Сергеевич Волков не собирался переадресовывать его. Он созвонился с областным прокурором Селиверстовым и согласовал вопрос о том, чтобы лично ответить депутату Госдумы. Его ответ был достаточно сжат.

А вообще Волков до некоторой степени был удивлен этой бумажной волоките. Его редко беспокоили высокие чины из Федерального Собрания, и чаще всего по телефону, а вот депутатский запрос из высокого органа он получил в третий раз за всю свою работу в качестве прокурора. Анатолий Сергеевич подумал о том, что не застал советские времена, сидя в кресле городского законника, иначе бы ему пришлось рыться в депутатских запросах ежедневно.

Также прокурор понимал, что Ширяева поступила неосмотрительно, решив не изменять меры пресечения Максиму Курлычкину, которую определил следователь. Оба — и следователь, и судья — оказались строптивыми; однако не могли не понимать, что затеяли опасную игру. Косвенное подтверждение тому — кровавые события и вот этот неуклюжий депутатский запрос: не вовремя сделан, в какой-то степени эта официальная бумага выдавала связь Курлычкина или его адвоката — что, в общем-то, все равно — с депутатом российской семибоярщины.

Ну и что, размышлял Волков, прохаживаясь по кабинету и непроизвольно артикулируя. У Курлычкина везде связи, глава, администрации города предварительно звонит руководителю преступного сообщества, чтобы узнать, сможет ли Станислав Сергеевич прийти к нему тогда-то и тогда-то, чтобы пообщаться и решить то-то и то-то. А сейчас вот депутат. Подумаешь…

Запрос был составлен наспех, об этом свидетельствовал хотя бы такой факт, как взятая в скобки фраза, гласившая о нарушениях в ведении заседания, не зафиксированная в протоколе: пустая и ни к чему не обязывающая. Запрос являлся даже не полуфабрикатом, а отговоркой депутата: его попросили или намекнули, и он отреагировал. Однако достаточно поздно, скорее всего после повторного напоминания или же в приватной беседе того же Курлычкина или его адвоката.

Все это скверно, думал Волков. Так же мерзко поступили и с судьей. Она маленький человек, долгое время ее имя не будет произноситься даже шепотом, — имя ее сына не раз будет произнесено во время слушания дела, где в качестве обвиняемого предстанет Михайлов, отец девочки, над которой издевался, а потом задушил ненормальный сын Ширяевой.

Волков не зря вспомнил о запросах и телефонных звонках. Не так давно он имел беседу с государственным советником юстиции 1-го класса, офис которого находился в Москве. Анатолию Сергеевичу посоветовали не тянуть с делом Ширяева-Михайлова, одобрили версию, которую разрабатывал следователь по особо важным делам Василий Маргелов, попросили еще что-то, связанное с этим делом, и на этом — непрофессионально — закончили беседу; по идее, государственному советнику-москвичу стоило воспользоваться неписаным правилом разведчика грамотно выйти из разговора: ну, там, попросить таблетку снотворного, чтобы прокурор-собеседник, если его кто спросит, зачем звонили из Москвы, машинально ответил: просили димедрол.